Читаниновые гномы

Лысов Михаил Юрьевич

Читаниновые гномы

Читаниновые гномы

Писатель Иванов спал беспокойно. Этим вечером он никак не мог дописать ключевой диалог своего последнего рассказа. Как не мог и предыдущим, и тремя предшествующими ему вечерами. Слова не шли. Фразы выходили сухими и мертвыми, как пепел прошлогодних листьев. И писателя Иванова это ужасно бесило. Бесплодные попытки иссушали разум, закручивали мысли змеиным клубком и оставляли отупляющий гул в ушах. Иванов лишился сна, плохо ел и не мог сосредоточиться ни на работе, ни на творчестве.

Сегодня писатель Иванов даже решил прибегнуть к стимуляторам. Сначала кофе, потом кофе с коньяком. Пропорции изменялись в сторону коньяка, пока строчки не слились в буквенное месиво и мужчина не отправился спать. И все же что-то еще нарушало сон писателя Иванова. Впрочем, стоит отметить, что писателем Иванов называл себя сам. "Сетевой писатель" - так говорил он о себе самом самому себе. В Сети его называли автором или графоманом. "Писателем ты станешь, когда издадут твою третью книгу!". Так написал кто-то в комментариях. Такой подход Иванову не понравился. Но сейчас все это не имело значения.

Какой-то шорох прокрался в мозг через ухо и метался по извилинам, прогоняя сон. Писатель Иванов потер глаза и приоткрыл их. Его однокомнатную квартиру на втором этаже освещали уличный фонарь, монитор ноутбука и настольная лампа.

- Черт, забыл все выключить, - пробормотал мужчина.

От кофе и коньяка пересохло во рту и шумело в ушах. Начавший подниматься с дивана мужчина замер. Шум в ушах был вполне определенным. Кто-то стучал по клавишам ноутбука и едва слышно ворчал на три голоса.

"Белка!" - в ужасе подумал писатель Иванов. - "Вроде немного выпил. Может коньяк левый был? Хотя состояние вполне приличное. Даже слишком хорошее, я бы сказал!".

Мужчина осторожно приподнял голову. Толком разглядеть ноутбук не получалось. Его закрывала боковая стенка стола с полками, где располагалась техника и книги. Зато удалось отчетливо расслышать голоса. Было похоже, что говорят несколько человек, но или далеко от Иванова, или они ... очень маленькие.

- ... и зачем оно ему сдалось? - спрашивал один с басистым голосом и ворчливыми интонациями.

- Он же писатель! Он и пишет! - возразил второй. Его слова сопровождались странным пыхтением, словно говоривший прыгал через скакалку.

Третий голос все время что-то тихо говорил, медленно и немного растянуто, словно бы диктовал. Его почти не удавалось различить за остальными голосами.

- Я спрашиваю, зачем ему понадобилась эта проза? Разве нельзя было и дальше писать свои фэнтезийные рассказики? - проворчал первый голос. - С ними таких проблем не было. Спокойно приходили, собирали читанин и уходили. Он мог и вовсе не писать, нам бы только проще было!

- Что-что вы собирали? - спросил заслушавшийся писатель Иванов. Одновременно с этими словами он встал и подскочил к столу.

Взору мужчины предстало самое странное зрелище в его жизни. На клавиатуре ноутбука замерли три фигурки росточком с пальчиковую батарейку. Коротышки были вполне человекообразны с аккуратными бородками и усами. Одетые в цветные комбинезоны из чего-то, похожего на сукно, и в треугольных шапочках из кусочков газеты. Двое коротышек замерли на клавишах, третий стоял у тачпада. Все они изумленно пялились на Иванова. Тот отвечал им полной взаимностью.

- Нет, это не белочка. Это зеленые человечки, - дрожащим голосом пробормотал Иванов. - Допился ты, Павел Петрович.

И мужчина на ослабевших ногах плюхнулся на стул, чудом не промахнувшись мимо сидения.

- Эй, ты! Я бы попросил без оскорблений! - проговорил коротыш в оранжевом комбинезоне с фиолетовым искусственным пером на газетной шапочке. - Мы тебе не какие-то там алкогольные глюки!

Оранжевый коротышка выглядел покрепче товарищей, говорил громко и ворчливо. Он бодро прошелся по клавишам до края панели ноутбука и упер в бока руки, а в Иванова - сердитый взгляд. Несмотря на более чем скромные габариты, голос у странного человечка был не писклявым. Вполне нормальный голос, только слышался будто издалека. Впрочем, по его меркам, ухо Иванова находилось на весьма приличном удалении. Борода и усы человечка были бурые, как шерсть медведя, густые и ухоженные. Павел Петрович также обратил внимание на ботинки сине-фиолетового, как чернила его шариковой ручки, цвета на ногах странного посетителя. Такие же были и на двух других коротышках, которые подошли к товарищу.

Один был похож на "оранжевого", только выглядел более щуплым, носил ярко-синий комбинезон, а на шапочку явно пошел кусок газеты с какими-то стихами. Третий был самым старшим и солидным, с явным брюшком и сединой в окладистой бороде медного цвета. На старшем был зеленый комбинезон, а шапочка была из книжной страницы. Возле ноутбука лежали три одинаковых полупустых мешочка таких же цветов, как и комбинезоны бородатых коротышек. На мониторе писатель Иванов увидел текст своего рассказа, что мучил его последние дни.

Сознание человека сделало кульбит. Здравомыслие помахало ручкой и скрылось в неизвестном направлении. Удивление и шок сменились любопытством и легкой апатией.

- Ну и кто вы тогда такие, если не алкогольные глюки? - спросил писатель Иванов. - И что бы делаете с моим, между прочим, ноутбуком?

- Не переживайте, Павел Петрович! Мы все объясним, - выступил вперед старший коротышка. - Мы не плод вашего воображения...

- И слава всем богам! - пробурчал Оранжевый под неодобрительные взгляды товарищей.

- Не пришельцы с другой планеты или еще откуда-то. Мы всего-навсего читаниновые гномы.

- Кто!? - не удержал возгласа Иванов.

- Да уж, Старшой, объяснил - так объяснил! Уважаю! - заворчал и замахал руками гном в оранжевом комбинезоне.

- Помолчи, Оптимист! - внезапно влез в разговор третий, до того внимательно изучавший рисунок на футболке Иванова.

- Спасибо, Мечтатель. Я продолжу, - кивнул Старшой и повернулся к человеку. - Я могу рассказать вам все, что захотите. Таково правило. Но предупреждаю, это займет время, а с рассветом мы вынуждены будем уйти.

- Почему? Вы боитесь солнца? - спросил Иванов. Любопытство и остатки хмеля затмили все остальное. Разузнать про этих странных коротышек как можно больше словно стало смыслом всей его жизни.

- Вот еще! Просто у нас рабочий день, то есть ночь, закончится. А нужно еще домой возвращаться потом! - подпрыгнул от возмущения Оптимист.

- А где вы живете?

- Отсюда не видать! И вообще это секрет. Тебе вот это знать зачем? В гости зайти на огонек решил? Вряд ли сможешь пройти в дверь, с такой огромной башкой. - И Оптимист красочно изобразил как пытается пролезть в очень маленькое отверстие.

Иванов расхохотался. Когда смех утих, Старшой снова вышел вперед.

- Место нашего обитания действительно большой секрет. Но я могу рассказать о читаниновых гномах еще немало интересного.

- Хорошо. Расскажи кто вы такие. Откуда взялись и что делаете у меня дома, - согласился писатель Иванов.

- Прекрасно. Тогда слушайте. - Старшой заложил руки за спину и с важным видом принялся расхаживать по ноутбуку.

Мечтатель уселся на край панели и уставился на календарь с тропическим пейзажем. Оптимист же спрыгнул с компьютера, достал из оранжевого мешка что-то вроде крохотного старинного фотоаппарата и стал бродить с этой штукой по столу, заглядывать в видоискатель и что-то бормотать.

- Все началось вскоре после изобретения людьми письменности. Ведь вслед за теми, кто делал записи, появились и те, кто их читал. Проще говоря - писатели и читатели в самом широком смысле. Пусть их было очень мало, а тексты не отличались разнообразием, это дало начало явлению, которое позже назвали литературой. А вместе с ней и весьма необычным существам - читаниновым гномам.