Страница 15 из 49
В деревне он встречался и с другими собаками. Те его не беспокоили, потому что он стал очень рослым и к тому же «крепким, как ноготь». Из уважения к Томасу Сириус пытался разобраться в психологии этих животных, однако, если исключить простейшие различия в темпераменте, умственно все они оказались до уныния однообразны. Наиболее яркие различия между собаками были обусловлены человеческим воспитанием. Одним внушили дружелюбие ко всему человеческому роду, другие были холодны с незнакомцами, но безумно преданы хозяевам, третьих превратили в подхалимов и лизоблюдов.
Однажды Сириус встретил в поселке молодую течную суку рыжего сеттера. Жизнь внезапно вновь обрела вкус.
Пес опьянел от ее запаха и прикосновений. Они носились по улицам как сумасшедшие. Паг в это время сидел в пабе (фермер, видно, сообразил, как жестоко будут скучать суперовчарки, вынужденные сидеть с ним рядом в пивном зале). Наконец пара соединилась под завистливыми взглядами двух мальчишек и одного безработного каменщика.
С тех пор Сириус вечно мечтал о походе в деревню и встрече с то сукой. Ему приходило в голову сбежать с фермы и разыскать ее, пока не прошло ее время, но пес устоял, потому что видел однажды, как сосед хлестал свою собаку, забывшую обязанности. Сириус ни за что не позволил бы так унизить себя. Его никогда в жизни не пороли, разве что иногда отталкивали ногой в раздражении. Порка представлялась ему величайшим унижением для мыслящей и уважающей себя личности. Попытайся Паг выпороть его, он бы убил Пага, не думая о последствиях.
Но Паг никогда не бил собак. Он принадлежал к той школе собачников, которая с гордостью заявляет, что добивается послушания добром, а не жестокостью. Возможно, Паг не тронул бы Сириуса, даже если бы тот очень серьезно провинился, потому что в голове у фермера сложилось твердое, хотя и смутное убеждение: его новая собака — не просто собака, и даже не просто суперовчарка.
На эту догадку его навело несколько случаев. Раз он послал Сириуса в деревню с корзинкой и десятифунтовой банкнотой — забрать из починки пару сапог. Пес честно вернулся с сапогами и сдачей. Он не застал Пага во дворе, и фермер из темноты сарая подсмотрел, как пес вынимает сапоги и рассматривает оставшиеся в корзине деньги. Озадаченно поморгав, он трусцой двинулся обратно по собственному следу, опустив нос к земле. Довольно скоро он нашел и попытался поднять с земли какой-то маленький предмет. С трудом справившись с этой задачей, пес вернулся, явно довольный собой. Он бросил предмет в корзину, и Паг успел разглядеть темную кругляшку пенни. Затем Сириус понес корзину к Пагу. В корзине лежали сапоги, расписка сапожника и сдача: две полукроны, флорин и несколько пенсов. Пагу не хватило воображения представить, что Сириус прочел расписку и сверил указанную сумму со сдачей, но, что ни говори, пес явно сумел заметить разницу между шестью пенсами и семью!
И еще один случай навел Пага на подозрение, что в его собаке есть нечто (как он выражался) «человеческое». Фермер был владельцем нескольких коров и отличного молодого быка. Сириус не раз сталкивался с коровами и наслушался страшных рассказов о быках. С соседских ферм для случки с быком Пага иногда приводили коров. Тогда собаки входили в коровник и выгоняли быка из загона на луг для любовной встречи. После окончания свидания собаки снова гнали быка в хлев. Сириус плохо справлялся с этой задачей, потому что слишком нервничал. Идвал яростно нападал на скотину, лишь в последний момент увертываясь от его рогов, а Сириус очень старался держаться подальше. Бык, опознав в Сириусе труса, завел привычку гонять его.
Между прочем, удивлялся Паг и тому, как по-разному вели себя его собаки во время таких случек. Быка и корову обычно окружала кучка любопытствующих мужчин и мальчиков, женщины же из скромности оставались дома. Идвал, обежав двор, обычно ложился отдыхать, а Сириус наблюдал за спектаклем с тем же азартным любопытством, что и зрители-люди. И его интерес явно был сексуальным, потому что глядя, как бык громоздится на корову, пес проявлял несомненные признаки сексуального возбуждения.
Однако наибольшее впечатление на Пага произвел другой случай, после которого он почти уверился, что его пес не глупей человека. Все началось с привычки быка нападать на оробевшего Сириуса. Однажды Паг с Идеалом ушел в деревню, а его работник пахал дальнее поле. Бык умудрился вырваться из загона. Он рысцой обежал двор, увидел Джен с корзиной белья и фыркнув, пошел на нее. Йе отличавшаяся храбростью девушка завизжала, выронила корзинку и шмыгнула в конюшню. Бык потоптал белье и двинулся дальше. Миссис Паг осторожно выглянула из дома.
И тут появился Сириус. Пес бросился вслед за быком. Он нагнал его только у большой дороги, а, нагнав, молча прыгнул и схватил зубами за хвост. Бык с ревом развернулся, но Сириус уже выпустил его и с лаем мчался обратно к дому. Бык пустился в погоню, и пес завел его на луг около фермы. Беглец к тому времени изрядно выдохся, однако Сириус заставил его пробежать еще круг, чтобы остудить пыл. Чем ленивее бык преследовал врага, тем смелее становился Сириус. Когда бык встал на месте, пес подошел и куснул его за заднюю ногу. Бык снова воспламенился, но очень скоро остыл. Так повторялось несколько раз, пока Сириус не заметил женщин, глядящих на него от ворот. Тогда он, гордо задрав хвост, оставил укрощенного быка в покое. С тех пор он уверенно обращался с быком и с остальной скотиной.
А несколько позже Сириус отколол штуку, далеко превосходившую способности суперовчарки.
Первое время ему было страшно одиноко на ферме. Он скучал по своим, и больше всего — по Плакси. Если бы написать ей письмо! Но не было ни писчих перчаток, ни конверта. Да и в любом случае ему никогда не удавалось наклеить на конверт марку.
Он мог бы накарябать несколько слов, зажав карандаш в зубах — если бы раздобыл карандаш и бумагу. Однажды Сириус заметил, как Паг достает перо, чернила и бумагу из ящика дубового комода. В один прекрасный день, когда миссис Паг с дочкой пошли доить, он пробрался в кухню, открыл ящик и нашел в нем несколько листков бумаги конверты, перо, чернильницу и сломанный карандаш. Он выкрал конверт и один лист. Перо с чернильницей требовали слишком сложного обращения, а оточить карандаш он не сумел бы, поэтому Сириус все это оставил, а конверт с бумагой унес в свою сараюшку и спрятал в старую коробку под соломой.
Оставалось только дождаться, пока кому-нибудь понадобится оточить карандаш. Сириус не упускал случая прокрасться на кухню и заглянуть в ящик. Между тем он обдумывал каждое слово будущего письма, представлял, как будет выводить буквы. Зажав в зубах обломок сланца, он царапал каракули на шиферной двери. Ему очень мешал нос, трудно было рассмотреть, что он делает, да к тому же сланцевый «карандаш» быстро ломался.
Наконец, после многих дней ожидания, он нашел карандаш заточенным и унес его в сарай.
Еще несколько дней пришлось дожидаться возможности написать письмо. Сириус вывел крупными буквами: «Милая Плакси, надеюсь, ты счастлива. Мне без тебя одиноко, ужасно. Люблю тебя. Сириус». Он тщательно надписал конверт в надежде, что не перепутал адрес. Очень трудным оказалось сложить письмо и втиснуть его в конверт. Потом Сириус лизнул и заклеил клапан и прижал его лапой. Он собирался послать письмо без марки, но мысль, что подруге придется заплатить три пенса, вдвое переплатив за почтовые расходы, настолько огорчила его, что пес решил выждать, не попадут ли в тот ящик и марки. Заполучив наконец блок из шести полуторапенсовых марок, он уволок его и попытался разделить. Марка разорвалась посередине, кусочек прилип ему к зубам и никак не желал отклеиваться. Намучившись, Сириус решил подойти к задаче с умом. Он прижал конверт лапами, лизнул правую верхнюю марку в блоке и наложил на конверт более или менее в походящем месте. Это было непросто: нос загораживал ему обзор. Выпустив бумагу, он посмотрел, что получилось. Марка легла криво и выступала за край конверта. Он отодрал ее и переложил заново. Снова осмотрел результат и осторожно сдвинул поровнее, после чего прижал лапой. Решив, что клей высох, прижал блок лапой и зубами тихонько потянул конверт. Марка вместе с краешком соседней осталась на месте. Пес подровнял выступающий край зубами. Изжеванный остаток блока Сириус возвратил в ящик комода. Только вернувшись к письму, он заметил, что марка приклеилась вверх ногами.