Страница 167 из 170
К веристскому периоду творчества д’Аннунцио относится «Книга о девственницах» («Il libro delle vergini», 1884) и сборник рассказов «Пескарские новеллы» («Le novelle della Pescara», 1902). Первоначально книга называлась «Святой Панталеоне» («San Pantaleone», 1886) и состав новелл был несколько иным. «Пескарские новеллы» также посвящены Абруццам, но дикая природа отступает здесь на второй план, на первом месте — провинциальная жизнь, быт и нравы Пескары. Д’Аннунцио описывает состоятельные слои и простой народ: рыбаков, моряков, прачек, нищих. На смену «естественному» человеку приходит человек общественный. Но и в жизни общественного человека, по мнению д’Аннунцио, решающую роль играют инстинкты. Инстинкт побеждает светские предрассудки, толкает на преступление и убийство. В религиозном фанатизме крестьян д’Аннунцио видит инстинкт идолопоклонства, и ему кажется, что крестьянским восстанием против власть имущих тоже руководит инстинкт насилия и разрушения. Д’Аннунцио любуется этими властными инстинктами, как раньше любовался всепокоряющей силой первобытной любви.
Но наряду с «сильными» личностями д’Аннунцио описывает и слабых, беззащитных, несчастных людей, страдающих от притеснений и несправедливости. Д’Аннунцио как будто продолжает здесь широко распространенную веристскую тему. Однако в «Пескарских новеллах» уже ощущается тяга д’Аннунцио к изображению безобразного. Он стремится доказать, что безобразное присуще действительности. В отдельном человеке оно проявляется во внешности и в поведении; в обществе — в наличии жертв нищеты, «последышей вымирающего племени». С удовольствием описывает д’Аннунцио нищих, калек, слабоумных, юродивых, больных, создавая целую галерею «отверженных» (новелла «Перевозчик» и др.). Веристы настаивали на изображении бедноты, чтобы обратить внимание общества на бедствия народа и улучшить общественный порядок. Д’Аннунцио показывает безобразное ради него самого, нигде не затрагивая социального вопроса. Изображая нищих и отверженных обществом, веристы не останавливались на внешнем облике персонажей, а стремились раскрыть их внутренний мир, показать их высокие нравственные качества, поднимая свой голос в защиту народа, Д’Аннунцио же останавливается на внешнем описании нищеты и ее пороков, не стремясь вскрыть ее социальную сущность.
Таким образом, веризм д’Аннунцио существенно отличается от веризма, например, Верги или Капуаны. Красочный, живописный язык первых новелл постепенно уступает место напыщенной красивости и погоне за «совершенной формой», которая, по мнению д’Аннунцио, может преобразовать «грубую» материю.
Светская жизнь, которую ведет в это время д’Аннунцио, и его эпикурейские настроения получают отражение в романе «Наслаждение» («Il piacere», 1889). В повести «Джованни Эпископо» («Giova
В своем дальнейшем творчестве д’Аннунцио отразил индивидуалистические тенденции, характерные для Италии конца XIX — начала XX века, когда с особой силой проявились захватнические стремления итальянской буржуазии.
В творчестве д’Аннунцио начинает преобладать другой горой — сильная личность, которая попирает общественные и нравственные законы ради удовлетворения своих эгоистических желаний (роман «Триумф смерти» — «Il trionfo della morte», 1894 и другие).
Д’Аннунцио пишет много стихов и работает в области театра. Наиболее интересными его драмами этого периода являются: «Франческа да Римини» («Francesca da Rimini», 1902) «трагедия страсти», и пасторальная драма, навеянная воспоминанием о действительном событии из абруццской жизни: «Дочь Йорио» («La figlia di Jorio», 1904).
В конце 90-х годов в творчестве писателя усиливаются индивидуалистические тенденции. Под влиянием д’Аннунцио в Риме в 1895 году создается журнал «Конвито», который начинает борьбу с демократическими идеями, позитивизмом и веризмом. Писатели, группировавшиеся вокруг этого журнала, обращаются к древнему Риму и к эпохе Возрождения, чтобы найти примеры смелой завоевательной политики и торжества сильной личности, покоряющей своей властью более слабых. Они прославляют сверхчеловека, который должен вывести современную Италию из состояния оцепенения. В «Морских одах» («Odi Navali», 1893) д’Аннунцио воспевает национальное величие Италии и венецианских адмиралов, завоевавших Адриатику. В пьесах «Сильное любви» («Piu che l’amore», 1907) и «Корабль» («Nave», 1908) д’Аннунцио стремится дать историческое обоснование экспансионистским притязаниям итальянской буржуазии. В романе «Может быть да, может быть нет» («Forse che si, forse che no», 1910) писатель создает образ нового героя — сверхчеловека, которого противопоставляет миру изнеженных эпикурейцев.
Первая империалистическая война находит в лице д’Аннунцио своего защитника и пропагандиста. Д’Аннунцио идет добровольцем на фронт, произносит речи, пишет стихи и статьи в честь итальянского оружия и войны. «Ноктюрн» («Notturno», 1922) — лирический дневник поэта, вынужденного из-за ранения оставить армию. После фашистского переворота в Италии д’Аннунцио продолжает свои националистические выступления с призывом возродить былую славу Италии. В 1937 году, за год до смерти, д’Аннунцио был избран президентом итальянской Академии.
Антонио Фогадзáро был одним из первых представителей религиозно-идеалистической реакции на позитивизм и веризм конца XIX века. В эпоху, когда веристы видели улучшение социального порядка в прогрессе и развитии науки, он звал к патриархальной старине и религиозному чувству.
Фогадзаро родился в городе Виченце (Венецианская область), в либеральной, очень религиозной дворянской семье. В лицее Виченцы он учился у известного поэта, писателя и философа Джакомо Дзанеллы, привившего Фогадзаро любовь к литературе. Фогадзаро изучал право в Падуе, потом в Турине, куда переселилась его семья, спасаясь от преследований австрийцев. Закончив образование, он некоторое время работал адвокатом в Турине, потом в Милане.
Фогадзаро вступил на литературное поприще в конце 60-х — начале 70-х годов, когда национально-освободительное движение в Италии закончилось и в литературе наблюдалось некоторое оживление «романтических» тенденций (творчество «растрепанных» романтиков). Уже в 1872 году в речи «О будущем романа в Италии» («Dell’avvenire del romanzo in Italia») Фогадзаро выступает за развитие романа — всеобъемлющего жанра современной литературы, называя его «поэмой наших дней». Ориентируясь на пример французских писателей, утверждал Фогадзаро, итальянцы должны изучать окружающую действительность — тогда искусство сможет правдиво показать современную эпоху. Однако Фогадзаро выступает против «заблуждений» реалистической школы во Франций, стремившейся изображать неприкрашенную правду жизни. Он ставит знак равенства между реализмом и точным копированием с натуры без определенного выбора и направляющей идеи, что, по его мнению, ведет к отрицанию искусства. Фогадзаро — против показа пороков и низменных инстинктов. Задача искусства — развивать духовное начало в человеке. Он верит в «независимость» искусства и отстаивает идею «чистого» искусства, свободного от подчинения узко практическим целям. В своей эстетической программе Фогадзаро во многом продолжает идеи «растрепанных» романтиков, с которыми он познакомился в Милане в 1866 году. В эти годы Фогадзаро переживает духовный кризис. Сделавшись католиком-модернистом, он стремится сочетать религию с наукой, идею созидающей первопричины и высшей воли — с эволюционной теорией и за это подвергается преследованиям со стороны церкви.
Свой творческий путь Фогадзаро начал с поэзии. В поэме «Миранда» («Miranda», 1874) он рассказывает романтическую историю несчастной любви молодой девушки и поэта. Сборник стихов «Вальсольда» («Valsolda», 1876) включает воспоминания и лирические размышления, навеянные Вальсольдой, небольшим городком у озера Лугано. В этих стихах природа для Фогадзаро сливается с понятием бога. Фогадзаро все больше склоняется к мистицизму. Он увлекается Шатобрианом, ранним Гюго и немецкими поэтами-романтиками. Фогадзаро привлекает в них религиозность, проникнутая чувством таинственного и неведомого, поиски за пределами видимого мира полной тайн, божественной и грозной действительности. Эти увлечения, а также занятия оккультизмом получили отражение в романе «Маломбра» («Malombra», 1881).