Страница 63 из 92
— Огромная, — невероятно многозначительно протянул тот. — Словно меня разрывает. Такого не было раньше! Не было!
Он опять вспылил и повернулся ко мне, сильно сжав губы и кулаки. Вадим выпрямился и расправил плечи, показав всю свою силу и стать. Но лицо его было полно жестокости и дикости, необузданности и несдержанности, которую он пытался изо всех сил контролировать и держать в себе. Я запаниковала, начала бегать глазами по сторонам, страшась взгляда баггейна, который смотрел прямо на меня. Я вся напружинилась и сжалась, начиная чувствовать скованность по рукам и ногам.
— Если бы ты съел меня, то это избавило бы и тебя, и меня от многих проблем, — тихо и робко произнесла я, уставившись в пол. Я и не заметила, как быстро тот приблизился ко мне. Это ощутилось лишь легким, теплым и тухловатым ветерком на моей коже. Я приподняла голову и увидела Вадима так близко, что могла бы подумать, что он принял эти слова всерьез. Своей громоздкой фигурой он полностью закрывал меня. Я начала трястись от страха и зажмурилась, приготовившись гордо принять свою смерть. Вадим удручающе вздохнул, издав какой-то мучительный звук, затем положил свою тяжелую, горячую и жесткую руку мне на плечо, сжав его. Но вместо того, чтобы вонзиться зубами в мою плоть, он снисходительно усмехнулся и изрек:
— От тебя пахнет не тобой. Пытайся обмануть других, но не меня. Сегодня я тебя не съем, открой глаза. — Такую шутливость и добродушность я наблюдала в нем нечасто. Я раскрыла боязливо сначала один глаз, потом второй. Вадим продолжал все так же стоять передо мной, мягко улыбаясь одними губами. Я молчала. Боялась опять заговорить первая, но тот постоянно перенимал инициативу на себя.
— Зачем ты меня ждала?
— Мне нужна твоя помощь в одном деле, — как зачарованная призналась я ему.
— Что еще за дело? — усмехнулся странновато Вадим.
***
В холодную и темную ночь сложно пробираться через лес, но мне приходилось поспевать за шустрым баггейном, который шел вереди меня, ловко обходя любое препятствие, чего нельзя было сказать обо мне. Я уже сотый раз врезалась в дерево, путалась лицом в паутине, спотыкалась о шишки, билась коленями о камни, бревна и пни. Мне в рот попала уже двадцатая мошка, а комары заели меня до кровавой чесотки. В волосах запутались листья и мелкие ветки. Вскоре Вадим остановился у массивного дерева. Он повернулся ко мне, и в темноте его лицо показалось мне вполне человеческим и даже приятным. Звуки ночного леса обволокли нас и окружили. Неподалеку слышалось уханье совы. В траве трещали сверчки. В светло-синем мутном небе мошкара выплясывала танцы и водила хаотичные хороводы. Лес дышал свежестью и влагой, пропитавшись таинственностью и безмолвием.
— Мы пришли, — произнес основательно Вадим. Я кивнула и подошла к нему. Он ногой отодвинул длинные листья папоротника, присел и опять-таки очень изворотливо прокрутил каменный выступ, пронырливо замаскированный под выпирающим корнем дерева. Неровный квадратный кусок земли загудел и с грязной пылью отодвинулся вниз. Вадим тут же спрыгнул туда, не задумываясь. Я подошла к краю отверстия и присела на корточки, заглянув вниз. В земляной дыре была же кромешная тьма. Внезапно оттуда потянулись когтистые лапищи Вадима и небрежно взяли меня за талию. Удивительно, но его руки увеличились в несколько раз. Получилось так, что его ладони были больше метра. Эти лопаты приподняли меня и, не спеша, утянули за собой под землю, после чего люк надо мной закрылся. Вниз меня опускали достаточно долгое время. Когда ноги мои коснулись твердой почвы, лапы баггейна выпустили мою талию и исчезли в тени.
— Как ты это делаешь? — поинтересовалась я, сделав шаг в тот угол, в котором скрылись длиннющие лапы.
— Баггейны могут менять свою форму: вырастать, уменьшаться, превращаться. Поэтому мы без проблем проникаем туда, куда нам нужно, — внезапно из угла выступил Вадим. Выглядел он вполне нормальным. Если в его случае можно так сказать, конечно.
— Да, что-то такое мне рассказывали, да и я не раз это наблюдала за тобой, — вспоминая рассказы мамы, задумалась я на миг, многозначительно взглянув на мужчину.
— Идем, — тут же переключился Вадим и повел меня за собой по подземному лабиринту. Под землей было слишком дремуче и непроглядно, поэтому мужчина посоветовал взять мне его за куртку, чтобы я не упала и не ударилась о стены. Я схватилась за кожаный материал и стала еле поспевать за баггейном, так как передвигался он весьма бойко и проворно, чего нельзя было сказать обо мне, ибо я постоянно спотыкалась, а рука моя то и дело соскальзывала с куртки. Тогда Вадим не выдержал, очень дерзко чертыхнулся и остановился. Я не видела его, но чувствовала, что он близко. Мужчина, кажется, повернулся ко мне лицом, немного присел и пренебрежительно поднял меня на руки. Я вскрикнула, потому что жесткие ладони его горячо впились в мои ноги.
— Ой! — прикусила я губу. — Лучше я пойду сама!
— И переломаешь себе все ноги. Ты же ни черта не видишь в темноте! Ох уж мне эти бесполезные люди! — стал беситься он, продолжая идти.
— Почему у тебя такая жесткая и горячая кожа? — решилась узнать я, пока мы шли. По-моему, Вадим изрядно ускорил шаг. Что его подгоняло?