Нечестивец (ЛП)

— Где мои ремесленники? Мне нужны новые глаза, заплатка и все прочие ремонтные работы, которые можно осуществить быстро. Ремесленники! — Со–Кехур опустился на живот, чтобы слугам было проще добраться до верхней части его тела. Между двумя пластинами на задней части его головы зияла дыра.

— Я правильно понял, что вы собираетесь вернуться в бой?

— Разумеется! — воскликнул Со–Кехур.

— Разумеется, — Чумед взобрался аутарху на спину.

Один из уцелевших глазных отростков Со–Кехура повернулся в его сторону.

— Что, во имя Черной Руки, ты творишь? — спросил некромант.

— Я заметил болтающийся обломок. Если я его оторву, это сэкономит ремесленникам немного времени.

— О. Ну, в этом случае…

Чумед вынул меч из ножен и вонзил его в проем между пластинами. Клинок глубоко вошел в серебряное яйцо, в котором хранился мозг Со–Кехура.

Скорпион содрогнулся. Чумед спрыгнул со спины аутарха. Одно из щупалец пролетело от него на расстоянии пальца, и он неловко грохнулся на землю, припав на одно колено, чтобы не потерять равновесие.

Он почувствовал, что огромное стальное тело вот–вот погребет его под собой, и, вскочив на ноги, бросился бежать. Гигант рухнул на землю, чуть не придавив его, и он развернулся, желая увидеть, что аутарх предпримет дальше.

Скорпион издал сдавленный клацающий звук и затих.

Остальные офицеры, спешившие на встречу с Со–Кехуром, застыли на месте и, разинув рты, взирали на тело своего хозяина и его убийцу.

Чумед устремил на них гневный взгляд.

— Теперь я тут командую! — произнес он. — Есть желающие это оспорить?

Очевидно, таковых не нашлось.

— Тогда трубим отступление! Шевелитесь!

На протяжении нескольких мгновений Аот продолжал цепляться за надежду. В конце–концов, ему уже не раз доводилось видеть, как Зеркало оказывался на грани уничтожения. А после превращения в нежить Таммит дважды отрубали голову, и она не погибла.

Но на сей раз призрак исчез окончательно, и даже измененные голубым пламенем глаза боевого мага не смогли уловить никаких признаков его присутствия. На мертвенно–бледной коже Барериса начали стремительно проступать трупные пятна, когда отсроченное на девяносто лет гниение наконец заявило на его тело свои права.

Охваченный скорбью, Аот осознал, что после смерти друзей у него, по крайней мере, появилась возможность использовать самые сильные заклинания, что имелись в его арсенале. Его не волновала судьба выживших дьяволов и демонов Неврона, ведь для лича они больше не представляли никакой угрозы. Они либо сражались со своими сородичами, попавшими под контроль Сзасса Тэма, либо отражали натиск призраков, сотворенных некромантом из материи ночи.

Аот вскинул копье, и на лича низвергся огненный дождь. В тот же миг зулкиры также обрушили на него всю свою магию.

Все демоны оказались уничтожены, а тени исчезли в небытии. Сзасс Тэм же, находившийся в самом сердце взрыва, превратился в обугленный скелет, но скелет этот продолжал твердо стоять на ногах.

Лич, чьи кольца, амулеты и прочие талисманы сияли алым светом, повернул свои пустые глазницы в сторону Самаса Кула, взмахнул теневым посохом, и в воздухе перед его бывшим соратником появилась пара клыкастых челюстей. Они устремились вперед, и, вцепившись в пухлое тело преобразователя, разорвали его на части так быстро, что тот успел издать лишь один сдавленный всхлип.

На некроманта обрушился сотворенный Аотом летающий меч, но он каким–то образом почувствовал его приближение и, даже не утруждая себя поворотом головы, парировал клинок посохом и развоплотил. Спустя мгновение очередной импульс силы, выпущенный кем–то из зулкиров, заставил его пошатнуться. Несколько его ребер отлетели в сторону, но он не обратил на это внимания.

Он уставился на Лазорила.

— Ты падай, — произнес он. Слова его звучали так четко, словно его язык и губы все ещё были на месте. — Падай до самого дна.

Лицо Лазорила искривилось, и он содрогнулся. Развернувшись, он бросился к краю плато и прыгнул вниз.

Неврон прорычал заклинание. Перед ним возник гористро, демон, который слегка напоминал огромного минотавра. Опираясь при беге на запястья рук, он немедленно устремился к личу.

Сзасс Тэм навел на него посох и произнес слово силы. Демон превратился в стекло и рухнул на землю, с грохотом разлетевшись на множество осколков.

Неврон начал ещё одно заклинание. Некромант повернул свою лишенную плоти кисть ладонью вверх и сжал её. Повелитель демонов упал, а над его телом возник его двойник, прозрачный и светящийся. На его лице была написана не злость и высокомерие, а удивление.

Лич прочел несколько рифмованных строф, и призрак Неврона превратился в раздутое существо в половину человеческого роста. Плоть его покрывали язвы, в которых копошились личинки. Аоту едва хватило времени, чтобы опознать в нем мейна, самого слабейшего и низшего из демонов, раба для всех остальных представителей своего рода, как он исчез, отправленный, скорее всего, прямиком в Бездну.

Лаллара прошептала заклинание, и между ней и Сзассом Тэмом возникла радужная стена.

— По зрелом размышлении, — задыхаясь, произнесла она, — я склоняюсь принять твое предложение.

Сзасс Тэм рассмеялся.

— Прошу прощения, Ваше Всемогущество, но ты и твои союзники настояли на сражении, и теперь я намерен его завершить. Больше не останется зулкиров–изгнанников, которые будут плести против меня интриги.

Он швырнул в неё бесформенный сгусток тени. Когда он врезался в барьер Лаллары, перетекающие друг в друга цвета на миг посерели, но тут же снова обрели прежнюю яркость.

Аот прекрасно отдавал себе отчет, что и в нем, и в его оружии вряд ли осталась хоть капля магии, но все равно навел копье на Сзасса Тэма, готовясь запустить в него очередной заряд молнии. Лаллара перевела на него взгляд.

— Иди сюда, — произнесла она.

— Мои атакующие заклинания не смогут пробиться сквозь эту стену, — возразил боевой маг.

— Быстро! — рявкнула волшебница.

Возможно, у неё имелся план. Аот велел Джету начать спуск. Тем временем Сзасс Тэм отправил в щит ещё один импульс темной энергии. На этот раз на то, чтобы цвета восстановились, потребовалось больше времени, и, когда это произошло, они оказались немного тусклей.

Джет с Аотом пролетели над истончающейся завесой и приземлились возле Лаллары. Её старое, покрытое морщинами лицо было напряжено от усилий.

— Что нам делать? — спросил боевой маг.

Запустив руку в карман, она вынула оттуда серебряное кольцо и бросила его Аоту. Когда он его поймал, то сразу же определил сущность запечатанного в нем заклинания. Если бы дело происходило в обычном мире, оно бы позволило своему владельцу и одному или двум его спутникам переместиться сквозь пространство.

— Оно сработает? — спросил он. Возможно, Лаллара поняла, что теперь, когда кристаллический посох и диадема оказались уничтожены, у них появился шанс.

— Даже если бы это было и так, — процедила волшебница сквозь сжатые зубы, — нам не победить. Но всю жизнь меня окружали одни идиоты и неумехи, а ты не являешься ни тем, ни другим. Живи, если сможешь, — тем временем Сзасс Тэм продолжал атаковать светящуюся стену, цвета которой становились все более и более приглушенными, и по ней поползла паутина черных трещин, сквозь которые начали просачиваться завитки тьмы. Лаллара издала крик, словно это ей самой причиняло сильную боль, и ударила древком посоха об землю.

Мир разлетелся на части, но тут же возник опять. Над Аотом и Джетом снова простиралось ночное небо, но звезд на нем сияло гораздо больше. Площадка, на которой они оказались, была куда ниже, чем вершина горы, её края обрамляли зубчатые стены, а вокруг высилось множество других башен. Похоже, когда Сзасс Тэм открыл портал между измерениями, Лаллара поняла, как это делать, и теперь, воспользовавшись этим знанием, вернула своих выживших спутников на крышу главной башни Цитадели.