Нечестивец (ЛП)

Ей тоже требовалось внести свой вклад в их дело. Но, учитывая, что поблизости не имелось ни воды, ни земли, ни огня, ей, чтобы воспользоваться их силой, для начала придется сотворить их при помощи волшебства. Но воздух здесь имелся, или, по крайней мере, его подобие, ведь все они могли дышать и говорить. Её магия сформировала из него вихрь, который принялся с воем рвать темную материю на части, словно тысяча когтей.

При мысли, что все идет как надо, она улыбнулась. Сломать Кольцо будет непросто, но важнее всего то, что им оказалось под силу его повредить. Теперь осталось лишь развить этот успех.

И тогда их атака активировала защитные заклинания.

Откуда–то из глубин темной конструкции вылетела стая изорванных трепещущих существ, похожих на тени летучих мышей. Они мгновенно облепили Джесри, и её охватила боль, хоть она и не могла сказать, что именно делали с ней эти твари — кусали, рвали когтями или что–то ещё.

В любом случае, они к ней прикасались, и она принялась размахивать посохом, пытаясь стряхнуть с себя эту мерзость. Возможно, ей удалось сбить одно или два существа, но, учитывая, что целые дюжины летучих мышей уже цеплялись за неё или кружили рядом, от этого оказалось мало толку.

К счастью, в ответ на её зов магический вихрь усилился. Взревев, он подхватил мышеподобных созданий и разорвал их на куски, похожие на обрывки черной бумаги.

Задыхаясь и дрожа, Джесри огляделась и увидела, что её напарникам так же удалось отбить нападение. Лаллару окружал розовый сияющий ореол. Когда летающие существа касались его, то бесследно исчезали, хоть при этом его свет с каждым разом становился немного тусклее. Вокруг Неврона парили отвратительного вида демоны. Резкими движениями Самас жезлом из ртути очертил в воздухе звездообразную фигуру, и дюжина созданий ожившей тьмы превратились в обычных мышей, которые, лишившись крыльев, рухнули вниз.

И все же Джесри решила, что её оптимизм был преждевременным, и последующие события вскоре подтвердили её правоту. Неважно, сколько бы летучих мышей они не уничтожили, колодец продолжал изрыгать новых и новых, и лишь в те редкие моменты, когда поблизости не оказывалось никого из тварей, они получали возможность разрушать саму его конструкцию.

И тут она заметила, что ей стало трудно дышать. Волшебница начала задыхаться. Ей приходилось бороться за каждый вздох, словно кто–то прижимал подушку к её лицу. Или же вызванный ею вихрь, который должен был служить её оружием, всасывал в себя абсолютно весь окружающий её воздух.

С её соратниками также происходило нечто подобное. Под алыми одеяниями Неврона образовалось несколько ран — кровь пропитала шелк и бархат, придав им более темный оттенок. Он призвал ещё одного демона, безволосое человекоподобное существо с когтями и оперенными крыльями, но вместо того, чтобы просто возникнуть неподалеку от заклинателя, он вырвался из татуировки на его запястье, уничтожив рисунок, на месте которого осталась сырая, ободранная плоть.

Тем временем Барерис продолжал петь, и его мертвенно–бледные губы и кожа вокруг рта покрылись трещинами и начали гнить. Самас взмахнул жезлом, при этом его собственное массивное тело частично изменилось. На его коже, словно бородавки, выступили золотые наросты, а левая сторона лица покрылась чешуей. Сжимая в руке кинжал, Лазорил читал заклинание. При этом он несколько раз взмахнул рукой, словно пытаясь отбросить клинок в сторону из страха, что, если он от него не избавится, то будет вынужден использовать его против себя. Но его пальцы не разжались.

Все атакующие по–прежнему могли творить магию. Но каждый раз, когда они прибегали к ней, колодец использовал часть её против своих создателей.

Джесри посмотрела на Аота, парившего немного выше неё. На него набросились летучие мыши, и с наконечника его копья сорвались стрелы голубого света, пронзив их. При этом боевой маг дернулся и заворчал, словно и сам получил удар.

— У нас ничего не получится, — прошептала Джесри. Воздуха в её легких почти не осталось, и громче говорить она не могла.

Но Аот услышал. Боевой маг смерил её гневным взглядом своих светящихся голубых глаз.

— Получится! Все вы, помните, что мы не одни! Наши товарищи продолжают подпитывать нас силой! Потянитесь и возьмите её!

Оказалось непросто сосредоточиться на этой задаче, учитывая, что от недостатка воздуха перед её глазами уже плавали черные точки, а сознание захлестнула волна животной паники. Но она была волшебницей и обладала тренированным разумом, и вскоре ей удалось сместить свою точку восприятия и вернуться к Кольцу, состоящему из камня и дерева.

Но оно предстало перед ней не таким, каким она видела его своими материальными глазами. Она парила высоко над крепостью, каким–то образом воспринимая всю информацию о ней одновременно. Не прекращая читать заклинания, она и остальные участники главного круга упали на колени или завалились набок. За ними беспомощно наблюдали Гаэдинн и несколько других зрителей. Внизу, во дворе, Пылающие Жаровни размахивали горящими цепями и танцевали, появляясь и исчезая в пламени костра. Иногда их одежда занималась пламенем, но они все равно продолжали прыгать и кружиться. Зеркало, чье тело светилось, словно состояло из солнечного света, стоял, вскинув меч. Находящиеся в других местах крепости Красные Волшебники зачитывали рифмованные заклинания, размахивая жезлами, сферами и посохами. У некоторых из них текла кровь из глаз и ноздрей, другие же выплевывали зубы, которые внезапно перестали держаться в деснах, или падали, исходя пеной изо рта и содрогаясь в конвульсиях. Защита Сзасса Тэма действовала на всех.

И все же Аот оказался прав. Словно струящийся туман, по крепости разливалась сила. Погрузившись в неё, Джесри втянула её в себя, и к ней вернулась способность дышать. Она промедлила ещё один миг, приходя в себя и сосредотачиваясь, а затем устремилась обратно в колодец.

С этого момента ей стало немного легче, хотя летучие мыши не прекращали своих попыток помешать ей, а воздуха по–прежнему не хватало. Но в конце–концов по стенам колодца зазмеились алые светящиеся трещины, проходя одновременно по всем его секциям. Через мгновение вся структура рассыпалась миллионом падающих обломков.

И спустя секунду она снова вернулась в свое тело, оказавшись на крыше. Джесри взмолилась, чтобы это произошло потому, что место, где она только что находилась, перестало существовать.

Все её тело с головы до ног ныло, но сильней всего боль ощущалась в груди. Её покрывал липкий пот, и, попытавшись встать, она обнаружила, что ей едва хватает на это сил. Гаэдинн направился было к ней, но остановился, вспомнив, что она едва ли захочет принять его помощь.

Остальные члены круга также поднимались на ноги. Судя по их виду, все они чувствовали себя столь же измотанными и больными, как и она, но на их физических телах не было заметно ни следа тех необычных повреждений, что имелись на астральных.

Неврон устремил на Лаллару гневный взгляд.

— Мы и правда сделали это? — требовательно спросил он. — Можешь точно сказать?

— Дай мне немного времени, — рявкнула волшебница. Закрыв глаза, она сделала несколько долгих глубоких вдохов и пробормотала заклинание. Затем уголки её бледных губ приподнялись в улыбке — первой на памяти Джесри, которая озарила это покрытое морщинами лицо.

Она почувствовала, как улыбка возникает и на её губах. Когда остальные увидели выражение лица Лаллары, на крыше воцарилась радость. Через миг кто–то непременно начал бы выкрикивать ликующие возгласы.

Вот только улыбка старухи внезапно превратилась в гримасу.

— Постойте, — произнесла она.

— Постойте, — произнес Сзасс Тэм, и три следовавших за ним рыцаря–вампира замерли на пересечении пяти тоннелей. Кровопийцы, чьи сузившиеся глаза слегка светились в сумраке, оглядывали погруженные во тьму проходы, выискивая признаки присутствия добычи.

Опустившись на одно колено, Сзасс Тэм кончиком иссохшего пальца нарисовал на полу треугольник. Очерченные им линии загорелись алым светом. Когда он закончил, светящаяся стрелка принялась поворачиваться вокруг своей оси. Она продолжала вертеться, пока её создатель, фыркнув от смешанного чувства раздражения и веселья, не стер её.