Продана: по самой высокой цене (ЛП)

Я рыдаю, когда трясу ее за плечи сильнее, выкрикивая ее имя.

Ожерелье звенит и звенит, когда я тяну маму вверх, и я ломаю его. Случайно. Я просто хотел, чтобы она дышала.

Я не хотел.

Я не хотел всего этого.

Мне жаль, что я не могу вернуть его обратно.

Это моя вина.

Я держу сломанную цепочку у груди, прислонившись к двери.

Изо всех сил стараясь дышать и справляясь с тем, что она покинула меня, хотя я так хотел ее.

Она не может находиться с таким монстром, как я. Мне только очень жаль, что я не смогу больше проводить время с ней.

Мне жаль, что я не был достаточно хорош для нее.

Глава 30

Катя

Мои плечи сотрясаются от рыданий, пока сижу за своим столом перед открытым ноутбуком. Боль невыносима, я вообще не могу спать. Не то, чтобы мне этого хотелось. Все, о чем я в состоянии думать, это о нем и о том, как он отослал меня. И насколько это чертовски больно.

Мне отчаянно нужно с кем-нибудь поговорить, с тем, кто понимает меня. Но Кирстен нет в сети. Я почти готова позвонить матери. Просто, чтобы услышать ее слова, что все будет хорошо. Но не могу. Пока нет. Я не хочу признавать, что такое может случиться с каждым. Я хочу, чтобы это был всего лишь кошмар.

Я снова смотрю на экран, ожидая, когда же Кирстен выйдет в сеть. Она всегда здесь в ночное время. Я знаю, что я была занята с Айзеком, но я внимательно следила за ее сообщениями. Я буду рядом с ней, и постараюсь сказать ей об этом. Всегда буду рядом. А сейчас я нуждаюсь в ней. Я чувствую себя такой эгоисткой. Но сейчас она действительно необходима мне.

Я еще пару часов жду, когда она появится, но ее так и нет. Я посылала ей личные сообщение друг за другом, надеясь, что она получит уведомления на свой мобильный. Ничего. Я вытираю слезы, отчаянно пытаясь взять под контроль свои эмоции. Я не знаю, что делать.

Я поджимаю колени к груди, мои ноги опираются на сиденье из микрофибры, прикусываю щеку изнутри с такой силой, что чуть не прокусываю кожу.

Ты можешь пережить это, — говорю я себе.

Я сильная женщина, прошла через ад туда и обратно, и посмотрите на меня — я выжила.

— Я выживу, — интонирую я, но голос срывается, и волна эмоций грозит довести меня до точки, и я прикрываю ладонью рот, чтобы сдержать вырывающиеся из меня рыдания.

Надо перестать плакать. Я не могу позволить ему сделать это со мной. Моя вина в том, что я надавила на него. Но я знала, что-то не так. Мне только жаль, что он не сказал мне, как это исправить. Я бы исправила. Я бы сделала все от меня зависящее, чтобы исправить это.

Едва сдерживая слезы, я осматриваю дом, пытаясь обрести комфорт от желтого цвета стен, моих украшений в виде животных, каждой маленькой безделушки, которая была поставлена здесь с определенной целью — создать счастливую, спокойную обстановку. Место, в котором чувствуешь себя в безопасности и уютно. Но сейчас это ничего не значит для меня. Я чувствую пустоту внутри себя.

Стук в дверь заставляет меня так резко поднять голову, что я чуть ли не получаю перелом шеи. Надежда начинает теплиться в моей груди. Айзек?

Стук. Стук.

Звук тихий, не такой, как у Айзека. Но я не могу избавиться от надежды. Я знаю, когда он говорил, что не хочет меня, он так не думал на самом деле.. Я знаю, что он любит меня, даже если он не признается в этом.

Я быстро поднимаюсь со своего места, подхожу к двери, берусь за цепочку, которая скользит по желобу, а затем звянькает, когда я снимаю ее и открываю дверь, не глядя, кто находится за ней.

Стоя за дверью, Госпожа Линн выглядит чертовски шикарно. Она одета в бордово-красное платье с белым поясом на талии и соответствующие белые балетки, ее волосы собраны в великолепный гладкий конский хвост, макияж безупречен. Легкий землистый аромат щекочет мой нос, в то время как она нежно улыбается с легким состраданием на лице, что несколько успокаивает мое беспокойство. Она держит тонкий конверт в руке, но я больше беспокоюсь о том, как ужасно я выгляжу прямо сейчас с моими покрасневшими опухшими глазами и растрепанными волосами. Она должна думать, что я выгляжу абсолютно неопрятной. Я хочу спросить, для чего она здесь, но больше всего желаю броситься к ней в руки и впустить ее, чтобы довериться и рассказать, как я все испортила.

Она должна видеть, что я расстроена, как будто это и так неочевидно. Но я игнорирую ее взгляд сочувствия и позволяю войти, закрывая за собой дверь, когда она проходит в мою маленькую квартиру.

— Привет, Катя, — говорит Госпожа Линн, протягивая мне конверт. — Я пришла отдать тебе это.

Мгновение я смотрю на него, прежде чем принять.

— Что это?

— Айзек звонил мне и заявил, что контракт закончился раньше запланированного, но деньги тебе должны быть выплачены в полном объеме.

Гнев поднимается у меня в груди, и я возвращаю ей чек.

— Мне не надо, — говорю я сухо. — Он может оставить его себе.

Я только хочу его или вообще ничего. К черту деньги. Я скрещиваю руки на груди и отступаю. Я зла, но боль сильнее.

Госпожа Линн отказывается забрать конверт, убирая руки за спину и глядя на меня внимательно.

— Я вижу, что между вами не все хорошо. Я обычно не вмешиваюсь в дела клиентов, но если кто-то пострадал… ну, я должна знать. Можешь сказать мне, что случилось?

Мое сердце колотится, когда я думаю об ответе.

— Я-я-я думаю, что вынудила его.

Мое сердце сжимается. Если бы я просто молчала и вела себя…, но я подумала, что он нуждался во мне, чтобы подтолкнуть его. Думала, что я ему необходима.

— Я просто хотела … — у меня болит горло и мне трудно выразить, что я чувствую, трудно сформулировать мысль. — Он не позволил мне вмешаться, когда я хотела помочь ему, так же как он помог мне.

На лице Госпожи Линн написано сочувствие, когда она смотрит на меня.

— Это похоже на него, — она качает головой. — Я бы не стала принимать это слишком близко к сердцу. Я знаю Айзека в течение очень долгого времени, и из-за того, что случилось с ним, он не подпускает к себе много людей.

Но это совсем другое. Я не просто человек. Он заботился обо мне. Я знаю, что он позволил. То, что у нас было — реально.

Боль сжимает мое болезненное сердце так сильно, что почти заставляет меня расплакаться на глазах у Госпожи Линн, но я борюсь со слезами.

— Ты можешь найти кого-то еще? — предлагает Госпожа Линн мягко, на ее лице появляется надежда. — Ты не должна рассыпаться на части из-за одного человека, каким бы хорошим он не был с тобой.

Я втягиваю воздух, гнев сжимает мое горло. У меня никогда не было оснований злиться на Госпожу Линн, и я знаю, что она просто старается заставить меня увидеть другую точку зрения, но сама идея найти другого Хозяина ужасает. Для меня не может быть другого Хозяина. Только Айзек.

— У меня нет никакого желания обзаводиться новым Хозяином, — говорю я в полной уверенности. — Я хочу только Айзека.

Госпожа Линн качает головой, ее губы растягиваются в небольшую улыбку.

— И я также уверена, что он не хотел бы, что у тебя был другой Хозяин, — ее глаза сияют озорством. — Он пожалеет об этом. Очень скоро.

Я хочу, чтобы он об этом пожалел, но, больше всего, я хочу, чтобы он вернулся.

— Вы действительно так считаете? — спрашиваю я, стараюсь, чтобы мой голос не звучал слишком отчаянно.

Госпожа Линн кивает, хитрая улыбка играет на ее губах.

— Да. Я думаю, ему просто нужен толчок, чтобы понять, чего он действительно хочет, и как отчаянно он будет делать все для достижения счаст…

Я тяжело сглатываю, не зная, что и думать.

— Я не хочу другого Хозяина. Никогда. Если я не смогу заставить Айзека вернуться,… если он не хочет меня, — мой голос затихает, и трудно предположить, что он действительно исходит из меня.

— Айзек поступает глупо, и он вернется к тебе обратно. Поверь мне, я знаю, когда человек влюблен.