Бегущие наобум (ЛП)

— Сейчас рад, что ты поехала со мной. Самому никогда не пришло бы в голову.

Я притормозил и остановился.

— Мужчины такие непрактичные, — скромно изрекла Элин.

— Кто этот твой приятель из Вика?

— Валтыр Балдвиссон, один из старых школьных друзей Бьярни. Он — био­лог, специалист в морской биологии, занимается прибрежной экологией. Хочет определить возможные изменения, которые пройдут в случае извержения Катлы.

— А, поэтому у него есть лодка, — догадался я. — Но почему ты считаешь, будто Валтыр перевезет нас в Кеблавик?

Она покачала головой.

— Он так сделает, если его попрошу.

Я усмехнулся.

— И кто же эта обаятельная дама, губительно влияющая на мужчин? Уж не та ли самая Мата Хари, знаменитая женщина-шпион?

Она зарумянилась, но уверенно добавила:

— Валтыр тебе понравится.

Так и случилось. Он оказался неуклюжим мужчиной, который, если не при­нимать во внимание румяные щеки, словно был вытесан из глыбы исландского базальта. Квадратное лицо, квадратный торс и мощные руки, заканчивающиеся пальцами, напоминающими сардельки, казавшимися непригодными для тонкой работы, которой он занимался, когда мы вошли в его лабораторию. Он глянул на нас поверх слайда, который как раз рассматривал, и гаркнул во весь голос:

— Элин! Что ты здесь делаешь?

— Проездом. Познакомься с Аланом Стюартом из Шотландии.

Моя рука утонула в его могучей лапище.

— Мне очень приятно, — заявил он, а я тотчас же поверил, что так оно и есть.

Он повернулся к Элин.

— Тебе повезло, что ты меня застала. Завтра уезжаю.

Элин подняла брови.

— О! Куда?

— Мое начальство, наконец, решило дать мне новый мотор для той рухляди, которая у меня вместо лодки. Собираюсь в Рейкьявик.

Элин бросила на меня быстрый взгляд. Я согласно кивнул. Иногда тебе нужно иметь чуть-чуть счастья. Я здесь все время думал, как Элин, не воз­буждая подозрений, собирается уговорить его переправить нас в Кеблавик, а тут на тебе, плод сам падает в руки.

Она радостно улыбнулась.

— Может, возьмешь двух пассажиров? Я говорила Алану, что ты пока­жешь нам Суртсей на лодке, но мы с удовольствием поплывем с тобой до Кеблавика. У Алана там встреча с кем-то через пару дней.

— Мне будет очень приятно плыть в обществе, — ответил он серьез­но. — Это длинная дорога, и хорошо иметь кого-нибудь рядом, чтобы он мог подменить меня у руля. Как поживает твой отец?

— Спасибо. Хорошо.

— А Бьерни? Кристин уже родила ему сына?

Элин рассмеялась.

— Еще нет, но уже скоро. Откуда ты все-таки знаешь, что это будет не дочь?

— Будет парень, — изрек он уверенно. — Ты приехал в отпуск? — спросил меня по-английски.

— Почти. Я приезжаю сюда каждый год, — ответил я по-исландски.

Он, похоже, удивился, но спустя мгновение улыбнулся.

— У нас мало таких энтузиастов.

Я разглядывал лабораторию. Бутылки с реактивами и экспонаты под стеклом. В воздухе носился запах формалина.

— Чем ты здесь занимаешься? — спросил.

— Я сижу здесь уже пять лет, и может быть, придется подождать еще десять, хотя, по правде говоря, я так не думаю. Вулкан и так слишком долго спит, — он хлопнул меня по плечу. — С одинаковым успехом извержение может произойти и завтра, и тогда прости-прощай поездка в Кеблавик.

— Меня такая возможность не удручает, — сухо заметил я.

Он заорал на всю лабораторию:

— Элин, в твою честь устраиваю сегодня выходной!

Он тремя прыжками подскочил к ней и схватил в объятия так, что она взмолилась о пощаде.

Я не обратил на возню особого внимания, потому что увидел газету, лежащую на столе. Название статьи, набранное аршинными буквами в утренней газете из Рейкьявика, бросалось в глаза: «Перестрелка в Гейсир».

Быстро прочитал весь материал. Если судить по сообщению, то в Гейсир вспыхнула настоящая война, во время которой воюющие сторо­ны прибегли ко всему арсеналу стрелкового оружия. Однако показания свидетелей между собой отличались. Похоже, что некто, Игорь Волков, русский турист, слишком близко подошел к Строккуру и находится сейчас в больнице. Огнестрельных ран у него не обнаружено. В связи с ничем не спровоцированным нападением на советского гражданина посол этой страны выразил официальный протест в Министерство иностранных дел Исландии.

Автор статьи довольно резко и холодно задавал вопрос советскому послу: почему упоминавшийся гражданин СССР Игорь Волков во время описываемых событий был вооружен до зубов, хотя не внес оружия в тамо­женную декларацию во время въезда в Исландию.

Я поморщился. Кенникен и я, похоже, вели все к тому, чтобы заморо­зить исландско-советские отношения.

На следующий день мы двинулись в путь почти в полдень. Настрое­ние у меня было преотвратное, поскольку голова, казалось, налита оловом. Валтыр оказался чемпионом по выпивке, а мои попытки не отставать от него привели меня, ослабленного бессонницей, к плачевному результату. Он с громким смехом уложил меня в постель, а утром встал свежий как огурчик, тогда как у меня во рту осталось ощущение, будто я весь вечер пил формалин из его банок с экспонатами.

Мое самочувствие не улучшилось после звонка в Лондон. Я хотел переговорить с Тэггартом, но лишь узнал, что его в Конторе нет. Вежли­вым, служебным тоном мне отказались сообщить его местопребывание, предлагая взамен оставить ему известие, на что я, в свою очередь, не согласился. Кейс вел себя подозрительно, и это заставляло меня всерьез задуматься над тем, кому же могу доверять в Конторе, и у меня не возникло желания говорить ни с кем, кроме Тэггарта.

Валтыр с интересом посмотрел на два длинных, завернутых в мешко­вину свертка, которые я внес на борт лодки, но не сказал ни слова. Я, со своей стороны, надеялся, что они не слишком напоминают то, чем были на самом деле. Я забрал с собой карабины, потому что они могли мне при­годиться.

Лодка была длиной около восьми метров. Небольшая кабина оказалась настолько низкой, что в ней можно было только сидеть; а куцая деревянная крыша предназначалась для защиты рулевого от непогоды. Я прикинул на морской карте расстояние от Вика до Кеблавика и засомневался, удастся ли нам его преодолеть.

— Сколько времени будем плыть? — спросил Валтыра.

— Около двадцати часов, — ответил он, добавив добродушно: — При условии, что этот чертов мотор выдержит. Если нет, то путешествие про­длится сто лет. Ты страдаешь морской болезнью?

— Не знаю. Не было случая проверить.

— Ну так сейчас проверишь, — захохотал он.

Мы вышли из залива. Лодка опасно закачалась на волнах открытого моря. Свежий ветер развевал волосы Элин.

Поплыли дальше. Лодка погружалась в гребни волн, время от времени уходя носом в воду, и выходила на поверхность, вздымая лавину брызг. Море для меня чужая среда, и на мой взгляд, все это выглядело довольно опасно, но Валтыр и Элин воспринимали происходящее спокойно. Мотор, судя по размерам, больше подходил бы к миниатюрной лодке, кашлял и чихал, а когда переставал стучать, что, как мне показалось, происходило довольно часто, Валтыр помогал ему пинком. Сейчас я понял, почему его так обрадовала перспектива получения нового мотора.

Через шесть часов мы доплыли до Суртсей. Валтыр прошел вокруг острова, держась поближе к берегу, а я задавал ему соответствующие вопросы. При этом Валтыр с огорчением сказал:

— Знаешь, не могу высадить тебя на берег.

Суртсей, который вынырнул со дна морского под оглушительный аккомпанемент грохота и пламени, доступен лишь для ученых, ищущих ответ на вопрос, каким образом жизнь развивается в таких убогих услови­ях. Естественно при этом, что они не желают видеть на острове туристов, которые на своей обуви могут занести на остров семена растений.

— Не беда, — утешил я его, — не помышлял о высадке на землю.

Валтыр внезапно хихикнул:

— Помнишь «селедочную войну»?

Я согласно кивнул. Под этим названием скрывался спор между Ислан­дией и Великобританией о границе прибрежного шельфа. Разногласия породили много неприязни между рыболовными флотилиями обеих стран. Наконец спор разрешился, и Исландия получила двенадцатимильную при­брежную зону.