Страница 6 из 11
Рис. 6: Лёня Виноградов
очищал маленькие смотровые пятачки, в которые следили за остановками. Трамвай приходил на площадь Первой пятилетки, где находилось красивое здание заводоуправления. Отсюда пешком до ул. Победы в спокойном темпе идти около 20 мин. Дом стоял практически на окраинной улице района и примыкал через забор к гигантскому антенному полю неизвестного для студентов назначения. Я не исключаю, что во время работы оно создавало значительные электромагнитные излучения, не очень полезные для здоровья людей.
Комнатка, общей площадью 9 м², была очень плотно "упакована" людьми и мебелью. Здесь стояла двуспальная кровать, турецкий диван, детская кроватка, маленький столик с этажеркой. Свободной площади пола оставалось метра два – и на этой площади Лёня, Мира и маленькая Таня, которой тогда было около 2-3 лет. Иногда я оставался у них ночевать и спал на диване. Когда учился и позднее в командировках, всегда приезжал к ним в гости. Надо сказать, что принимали они меня всегда хорошо и никогда – ни словом, ни намёком – не выказывали какого-то неудовольствия от моего приезда, несмотря даже на какие-нибудь неблагоприятные обстоятельства, возможно, присутствующие в данный момент времени. Я чувствовал такое отношение, но никогда не злоупотреблял им. Лёня был на пять лет старше меня, и я непроизвольно скопировал его некоторые привычки. Например, приходя с работы, он пиджак всегда вешал на спинку стула, а брюки клал на сиденье. Брюки на стул я кладу до сих пор, а пиджак стал убирать в шкаф недавно. Ужин был незамысловатый, но вкусный. Или селёдка с горячей картошкой с маслом, или котлета. Мира – хорошая хозяйка. Она и за порядком следила, и мебель своевременно меняла, хотя хорошую мебель по тем временам достать было сложно, и готовила. Кстати говоря, Лёня иногда и сам
Рис. 7: Лёня, Мира и Таня Виноградовы.
успешно и с охотой готовил некоторые блюда и полуфабрикаты. Зимой семья Лёни и я ходили в кино на популярные картины, а летом на футбол, когда играл "Уралмаш".
Незаметно подошла первая экзаменационная сессия: 5 зачётов и 5 экзаменов по общим дисциплинам. Зачёты я все сдал, а экзамены тоже не вызывали особого страха. Правда, Валерий Цепелев пугал, что экзамены здесь "совсем не то, что в школе" и т. д. Когда узнал, что экзамены по высшей математике у Н. И. Плоткина – это решение задач, то предложил Валерию пари, что математику сдам на "отлично", даже если начну её готовить в 19.00 накануне экзамена. Однокурсник тут же согласился на бутылку хорошего коньяка. Всё произошло, как я и предсказал. Готовиться стал вечером, в 23.00 лёг спать, а утром пошёл на экзамен и сдал на "отлично". Плоткин брал у студента билет, откладывал его в сторону и давал решать 2-3 задачи. Если они решены, то преподаватель мог задать вопрос по билету, а мог и не задать. Когда я быстро всё решил, то Плоткин, не заглядывая в билет, спросил какой-то пустяк и тут же поставил в зачётку оценку.
Я пришёл домой и показал зачётку. Ребята обалдели, но Валера тут же пошёл и принёс бутылку хорошего марочного коньяка. Вечером выпили по паре рюмок, но Валерию он "не пошёл". Когда легли спать, я услышал, что он не спит, а глубоко дышит. Мне уже был знаком такой симптом – позывы к рвоте. Я посоветовал Валере сходить в туалет и "сунуть два пальца в рот", что товарищ сделал и счастливо заснул. Вот такие мы были "пьяницы". В целом, сессию я сдал без троек и, вполне счастливый из-за этого, поехал на каникулы домой. На этот раз я чувствовал себя настоящим студентом, сдавшим первую сессию.
На каникулах ходил в гости к оставшимся друзьям, пошёл, естественно, и на традиционный вечер, который проходил 2 февраля, – встречу выпускников. На это мероприятие пришло много выпускников, но большинство все же отсутствовало. Кто-то был далеко и не приехал, а кто-то не поступил учиться и просто не захотел прийти – постеснялись. В те годы основная цель окончания средней школы – продолжение учёбы в ВУЗах и техникумах, так нас воспитывали. Несколькими годами позднее стали пропагандировать, что не менее полезно после окончания школы приобрести престижную рабочую профессию, особенно, связанную с обслуживанием сложного технологического оборудования типа станков с ЧПУ и др.
Домой я привёз новенький фотоаппарат и снимал город и друзей. Снял и маму с бабушкой – фотографии получились очень тёмные, а на улице бабушка сниматься наотрез отказалась. Оказалось, что это были её последние снимки. Мама поинтересовалась про то, сколько стоит аппарат и сделала свои выводы – за три месяца я имел лишних 700 руб. После этого она сказала, что теперь будет присылать не по 350, а по 200 руб. в силу "неких" обстоятельств. Возражать я, естественно, не мог – мне всё равно хватало, хотя расходы возросли – приходилось покупать фотопринадлежности.
В 20-х числах марта 1955 г. на моей съёмной квартире вдруг появилась мама. Она сказала, что сегодня на поезде привезла в больницу сильно заболевшую бабушку, и что шансов у неё выжить очень мало. Мама дала адрес больницы и велела звонить, если что. На следующий день я поехал к бабушке. Она лежала в палате одна, вторая койка была свободна. За те два месяца, что я не видел бабушку, та сильно похудела и говорила очень тихо. Я шкурой почувствовал, как ей тяжело, вспомнил, что в детстве с ней частенько ругался, и впервые за последние годы расплакался, а она стала меня успокаивать. На другой день бабушка умерла. Ей было 77 лет. Я позвонил маме, чтобы сказать о смерти бабушки, но медперсонал больницы уже сообщил ей об этом. На другой день мама приехала и, побегав по соответствующим службам, получила разрешение захоронить бабушку в Свердловске, а за взятку выбила место для погребения на Ивановском кладбище – центральном в городе, где хоронили в последние годы очень редко. Могила бабушки находится недалеко от места захоронения известного уральского писателя П. П. Бажова.
Грампластинки. Радиола. Форма. Мужской хор. Спорт – борьба классическая и стрельба. Джаз-оркестр Л. О. Утёсова. Визит Д. Неру и И. Ганди в Свердловск. Сессия
С 1955 г. в продаже в массовом порядке стали появляться грампластинки с джазовой музыкой, некоторые романсы и пр. Это был, в основном, довоенный репертуар советских джаз-оркестров Л. Утёсова, А. Варламова, А. Цфасмана и других. Правда, всё это называлось лёгкой музыкой, названия пьес были изменены, а слово "джаз" вообще не употреблялось. Некоторые пьесы впервые прозвучали ещё в военные годы и сразу после, до начала борьбы с "космополитами" и объявления джаза "музыкой толстых". Я и Витя Мироновым всерьёз увлеклись приобретением пластинок. Дело дошло даже до того, что Витя покупал каждую в двух экземплярах. Нам объяснил, что одну будет крутить на разных вечеринках, а вторая будет лежать в коллекции для души. Кроме магазинов, я стал похаживать на барахолку на ул. Щорса. Там удалось приобрести пластинку В. Козина и танго О. Строка "Чёрные глаза". Мало в те годы иметь грампластинки, нужно иметь на чём их играть. У нас дома имелось только радио. Купить готовую радиолу в магазине – трудная задача, практически невозможная без большого блата. Ближе к весне мама написала, что зам. управляющего треста "Бокситстрой" Климов купил где-то в Свердловске новые железные потроха от радиолы 2-го класса, а столяр сделал прекрасный самодельный деревянный футляр. Оказывается, какой-то радиозавод в Свердловске железо к радиолам делал быстро, а с изготовлением деревянных футляров у них были проблемы. Вот и пустили в продажу один металл по цене в 2,5 раза дешевле полного изделия. Мама предложила поискать это изделие. Через месяц я его купил и на майские праздники привёз вместе с пластинками домой. К моему приезду на летние каникулы готовая радиола в деревянном обрамлении уже стояла дома, и я подолгу слушал привезённые пластинки.