Запретная Родина

– Именно что пока что, – усмехнулся Алеард. – Арон готовится завладеть городом, и я не могу оставить это без внимания. Но после – будь уверена – целиком сосредоточусь на тебе.

Я улыбнулась, предвкушая эти счастливые часы. Получив прежнее счастье, я хранила его, но не могла ожидать, что сразу возникнет человек, могущий отнять у меня любимого. Я чувствовала – Первый опасен. Куда опаснее тех бугаев возле метро. Страшнее всех, с кем я прежде имела дело. Он был опасен и для Алеарда тоже, но для него – в меньшей степени.

– Я буду ждать, сколько нужно, – прошептала я. – Сохраню воспоминания и о тебе желания.

– Звучит как песня, – улыбнулся Алеард.

– Она и есть, – сказала я и напела:  

Храню воспоминания

И о тебе желания.

Не убегу, не убоюсь –

Вернусь.

Сейчас и навсегда

Пою и буду петь.

Засну и вновь во сне

Проснусь.

Пусть дождь в моё окно,

Где тихо и темно

Стучит и бьётся,

Но молчит.

Я всё равно найду

Твою безумную мечту,

Уберегу и сохраню,

Сманю.

А мне бы только дай коснуться,

К тебе вернуться, с тобою рядом

Проснуться.

И пусть на границе миров

Белые стада облаков

Пасутся.

И вдаль, подобно коням,

Несутся.

– У тебя прекрасный голос, малышка, – сказал он. За улыбкой последовал нежный поцелуй. За ним ещё один, короткий и дразнящий. – Кристиан, кстати, отлично играет на скрипке, а я немного бренчу на гитаре. Мы придумывали новые мелодии, когда настроение было. Иногда и пели. Редко, правда. 

– Вот бы послушать вас!.. – воскликнула я, но Алеард лишь рассмеялся и молча покачал головой. – Меня папа учил на гитаре играть. Он пел для мамы песни собственного сочинения. Это ещё одна замечательная картинка из детства: они сидят вдвоем на холме, среди золотых летних трав, под лучами закатного солнца, и поют.  Я помню эти песни, все до единой, но они не принадлежат мне всецело. У моих родителей иное ощущение любви. Более мирное, что ли…

– Нет ничего удивительного в том, что ты чувствуешь иначе. Путешествия меняют чувственное восприятие и заполняют вдохновением иных реальностей. Бродяги, если бы могли, написали множество песен. Но для этого нужен талант. Если я кое-как могу петь, поэзия мне не дается ни в какую. Кстати говоря, ты похожа на маму.

– Да?

– Ага. Я разговаривал с твоими родителями за несколько дней до нашего перемещения. Я говорил с семьями всех ребят. Мне было необходимо понять причины, по которым они отправляются в это путешествие.

– О! А с Кариной не говорил?

Алеард усмехнулся.

– Да, и с ней тоже. Но только из любопытства. Вы с ней очень разные. Она самодостаточный человек, но нуждается в постоянной поддержке. Ты привыкла полагаться только на себя, не ищешь прямых путей и не ждешь похвалы. А ещё умеешь чувствовать открыто, всем сердцем отдаваться людям, даже если они тебе не по нраву. Знаешь, что бы сделала Карина в случае с Азаной?

– Думаю, она бы довела её до истерики своими остроумными насмешками, – сказала я. – А потом выставила перед всеми дурой.

– Вот именно! – кивнул Алеард. – Твоя сестра не жестокая, просто она видит всё иначе.

– Ты сказал, что я похожа на маму.

– Если говорить о внешних чертах – от неё у тебя волосы и глаза. Мне показалось, твоя мама в глубине души хочет лучше узнать тебя, но боится. В ней сокрыта жажда познания, если она делает – то всеми силами, с полной отдачей, если говорит – всегда искренне, если верит – до конца, не предавая этой веры. Вот этим вы и похожи. Ну, а от папы у тебя упрямство, задорный характер и решительность.

– Как же за столь короткий срок ты смог это понять?

– Внимательно слушал, наблюдал за энергиями, исходящими от них. И понял, что ты жаждешь обрести истинную себя вдали от дома, и что родители поддержат тебя, помогут остаться собой.

– А причину, по которой я стремилась покинуть Землю, ты когда понял?