Кандагарский излом

— Извините, товарищ подполковник.

Киллер кивнул и уставился на меня.

Я села в машину и закрыла глаза. Безнадежная ситуация.

Вечерело. Время катилось быстро.

Мы заправили машину и пошли заправлять желудки.

Придорожное кафе фактически было клоном того, где мы завтракали, разве что здесь было намного больше народу. Не удивительно — дальше развилка, и на трассе долго не будет ни заправок, ни кафе. Если мы свернем. Чего мне очень не хотелось.

Вместе с ужином на двоих моему сопровождающему выдали довольно объемный пакет, жаль, не прозрачный. Пришлось уронить салфетку, чтоб заглянуть в него: так и есть — сухпаек. Скверно, значит, точно свернем. Шоссейка идет до поселка, а дальше дороги такие, что даже на «ниссане» не проедешь. Сменит его на снегоход? Не слишком ли сложно? А впрочем, говорят, где-то там, за заповедником, есть закрытая зона по типу закрытых городков военного и стратегического значения, которые существовали в Союзе.

Места там глухие, безлюдные. Если заниматься подпольным криминалом, это самое удобное место для организации пункта «выемки» донорских органов. Да чего угодно. А может, этот киллер подрабатывает сторожем на дачах ФСБ, которые легко могли вырасти в том районе? И везет меня туда, чтобы скрасить длинные дни и ночи в садистских утехах? Хорошо, если так — тогда бы я ушла без проблем, и опасение за Лялю не связывало меня.

Жаль, что ничего путного я так и не узнала, потому что если действовать, то по уму.

Я осторожно огляделась: рано ужинали или поздно обедали одни мужчины. И довольно крепкие. Скорее всего, это дальнобойщики — вся стоянка забита рефрижераторами. А кто еще забредет сюда под Новый год?

У дальнобойщиков наверняка есть монтировки, а возможно, и обрезы с пугачами, да и сами они «по жизни» ребята не из пугливых. Но не рыцари в сияющих латах, чтобы спасать всех попавших в беду. И не джентльмены, чтобы подставлять свою голову за незнакомую бабу. На лицах — усталость от прозы жизни, во взглядах — тишина чувств и низменность интересов.

Двое внушительной комплекции мужчин, которые уселись за соседним столиком слева от нас, то и дело косились на меня.

В ответ я бесцеремонно разглядывала их, прикидывая, можно ли использовать этих здоровяков в своих целях?

Киллер следил за мной из-под опущенных ресниц и меланхолично жевал ростбиф.

Я принялась за чай, впихнув наконец в себя порцию, и посмотрела на водителей. Черненький, усатый в ответ призывно улыбнулся. Ясно, дяденька, что вам надо, жуйте дальше. «Отбой», — оскалилась улыбкой неандертальца.

— Нравится? — лениво спросил киллер.

— Кто?

— Кожаный слева.

— Ничего, симпатичный… — пожала плечами.

— Хочешь ближе познакомиться? — лицо стало жестким, взгляд суровым.

Я насторожилась:

— Не хочу.

— А он — да. Ты глазки строила, мечтая о неприятностях для него или для себя? Или в совокупности?

— Вы ревнуете? — удивилась я искренне. А как еще назвать столь бурную реакцию на пару в принципе невинных взглядов и одну улыбку?

— Интересно, сколько он даст за тебя?

Мы в упор уставились друг на друга, и я не стала скрывать, что думаю о нем, предостерегла взглядом: не балуй, малыш.

— Есть грань, за которую не стоит заходить ни вам, ни кому-либо другому.

— Мне пугаться?

— Да.

— И что сделаешь?

— Убью.

Я не шутила, и он, видно, это понял.

Киллер прищурился, изучая меня. Странный он все-таки, будто ненастоящий — мимика лица нулевая, а глаза живые.

Живое на мертвом…

Мертвый среди живых…

Я задумчиво качнула стакан с чаем, разглядывая жидкость, и тряхнула челкой: осталось в мистику удариться. Эту тему мы еще не развивали.

— Допинг капсулами предвидится?..

Мужчина молча допил кофе и встал, кивнув мне: на выход.

На улице нас нагнал тот усатый и что-то зашептал моему палачу на ухо. Мужчина смотрел на меня равнодушно-отстраненно и слушал водителя. Спокойно поправил перчатки и отрицательно качнул головой. Усатый показал три пальца, потом четыре.

Я заскучала, осторожно оглядываясь в поисках подручных средств, доблестной милиции или героев-одиночек. Норма жизни — никого и ничего. А снегом сутенера не образумишь.

Н-да-а… Улыбалась? Вот и результат. О, уже пятьсот предлагает. Интересно рублей или долларов, и уж совсем хорошо, если евро. Значит, еще не так плохо выгляжу.

Я усмехнулась: а вот любопытно, продаст ли меня киллер и за сколько?

Ставлю свою жизнь на кон — не продаст ни за пятьсот, ни за тысячу, а больше у водил нет. Да и не настолько они одичали и на спермотоксикоз изошли, чтоб выкидывать за меня столько долларов, когда на трассе профсоюз «ночных бабочек» работает и значительно дешевле обходится.

Выиграла. Моя женская честь осталась при мне — не сошлись мужчины в цене. Собственно, я и не сомневалась, а вот в том, что мордобоя не будет, — очень. Слишком уж вид у киллера равнодушный — зол мальчик. Что ж, в принципе ситуация мне на руку. Сейчас я ему выкажу единомыслие и лояльность, а он станет мягче, доверчивее.

Еще б поверить в это самой…

Ничего не случилось — мужчины мирно разошлись.

Огорчительно. Потому что понятно, что о долларах речи не было — о рублях. Что заставляет задуматься — на кого я похожа?

— Мне передумать? — увидел мою постную физиономию киллер. Я молча развернулась и села в машину. Получила знакомую капсулу, выпила, и «ниссан» тронулся с места.

ГЛАВА 6

— Расскажи об Алексее.

Приказ, который раздался в тишине минут через десять после происшествия, дошел до меня не сразу. Я уже начала засыпать, с радостью отдаваясь сытой расслабленности и ненавистной, но уже привычной слабости, и потому не сразу сообразила, о ком речь.

— Что за Алексей?

— Твой любовник. Их у тебя много? Не можешь вспомнить, о ком именно речь? Я напомню — Самохин.

Я подобралась и поерзала, удобно усаживаясь, а заодно просыпаясь и подгоняя мозг.

Замечательный вопрос! Знаковое любопытство!

Да, ты поплыл мальчик!..

— Зачем вам? Личный интерес?

— Он тебе нравится? Чем?

Тем, что не задает вопросов, а еще тих и неприметен. Фанат массажа и жены. И без претензий, как и я. Встретились и разбежались.

— Во-первых, он галантный, интеллигентный мужчина. Во-вторых, умный, сильный, ласковый. В-третьих, красавец… почти. В-четвертых, приятный партнер.

— А теперь честно.

Честно? Тебе?

— Хорошо, если вы честно скажете, зачем это вам.

— Праздное любопытство.

Ну, каков спрос — таков и ответ:

— Любовь, как ни странно.

Киллер помолчал и выдал:

— Ладно, один — один. Начнем сначала. Я не знаю, зачем мне ответ, но интересно.

— Ладно, — согласилась и я. — Знаю, зачем мне любовник — «женская тоска по сильному плечу».

— Давно?

— Что? С ним?.. Да, очень, — соврала смело — иди, проверь…

— Нет, с ним ты с августа. Я о «тоске по сильному плечу».

«Алексей», — поняла я. Это он заказал или продал — не суть важно.

Ну, Полонская! Подруга в кавычках. Она мне Самохина с весны сватала. С-с… светлая личность…

— …Тебе надо! Пойми ты: не для любви, для здоровья.

— Да не нужен мне никто! Маруся, я мужчин вообще не воспринимаю: они, что есть для меня, что нет.

— Вот это и удивляет. Ты как вообще ребенка завела? Непорочным зачатием?.. О дочери, кстати, думала?

— Ляля поступает в институт. В Питере. Будет там жить и учиться. Это решено.

— Долго к мысли об отъезде готовила?

— Неважно — важен результат, — ответила угрюмо.

— Правильно, дочь с глаз и будешь тихо загибаться в одиночестве. А может, попытаешься себе помочь? Ну, что ты себе в голову вбила, Бэлла? Встряхнись, влюбись и поймешь, что жизнь прекрасна, и взрослая дочь — не конец света. Ты еще молодая, у тебя все впереди. Хватит жить монашкой, ты свой долг матери выполнила, теперь подумай о себе.