Операция "Кеннеди"

— Читай дальше, — перебил Шайке весьма нелюбезно. Видимо, напоминание об этническом неравенстве в обществе победившего сионизма ранило его патриотический слух. А может быть, его просто заинтриговало, что дальше по ходу текста его ждет репортаж о посещении злачных мест... Я продолжил чтение.

XX

— Значит, ваши друзья в Тель-Авиве не рассказали вам, что это за человек? — переспросил господин Хонг с недоверием. — Вы в самом деле не знаете?

— Я был бы очень признателен, если бы вы мне рассказали, — ответил я.

— Сожалею, — Хонг By сделал некий жест, который, видимо, подразумевал разведенные руки, насколько может развести руками человек, управляющий здоровенным двухлитровым "воксхоллом" посреди плотного транспортного потока в конце Натан Роуд, — это не входит в мои инструкции. Впрочем, вы этого человека знаете.

Мы остановились на светофоре у станции метро Цим Ша Цуй — той самой, возле которой, согласно путеводителю, находится знаменитый отель в британском колониальном стиле. Хонг и в самом деле перестроился в левый ряд и включил мигалку. На угловом дорожном указателе я прочитал "Солсбери Роуд" — название улицы, где расположена "Пенинсула". Времени у меня оставалось совсем немного, но я все же решил сыграть со своим спутником в "горячо-холодно".

— Этот человек мой друг? Родственник? Близкий знакомый?

Хонг усмехнулся.

— Если мистер Би не счел нужным рассказать вам, кто этот человек, то он, видимо, хотел, чтобы ваша встреча была для обоих сюрпризом. И она будет сюрпризом, держу пари...

— Но кто же он? Знаменитость? Политик? Кинозвезда? Торговец оружием? Арафат? Как я вообще попаду к нему, если он меня не ждет, а я его не знаю?

На какое-то мгновение мне показалось, что Хонг готов сжалиться надо мной и приоткрыть завесу тайны. Может быть, потому что одна из догадок оказалась слишком близкой к истине... Вот только бы знать, какая. Но откровений я не дождался: мой спутник явно не был расположен превышать полномочия. Насколько я понял, к пожеланиям своего клиента, "мистера Би", он относился со всей серьезностью.

— Вам придется подкараулить этого человека, мистер Маттуэй, — Хонг впервые назвал меня по имени, которое он, видимо, исходя из китайского синтаксиса, счел фамилией. — Я доставлю вас к месту, где ваш человек каждый день бывает, и вы там будете его ждать. Если вам повезет, вы сможете его даже сфотографировать... Да, кстати, вот ваш аппарат.

Хонг извлек из-под приборной панели "Воксхолла" кожаный чехол прямоугольной формы, похожий на футляр для банальной туристической "мыльницы", и протянул его мне. Шестое чувство подсказывало, что в этой неброской упаковке я найду нечто поизощренней простого корейского фотоаппарата со встроенной вспышкой — если не брикет пластиковой взрывчатки с дистанционным управлением, то хотя бы видеокамеру для ночных съемок... Я угадал: это была действительно камера, размером чуть побольше коробки советских хозяйственных спичек, со вставленной полуторачасовой кассетой Видео-8 и множеством разноцветных кнопок на боковой панели. Повертев это чудо техники в руках, я обнаружил на нижней поверхности еще одну откидную панель, из-под которой при нажатии кнопки Eject мне на ладонь вывалилась диктофонная кассета на 240 минут.

— Превосходный комбайн, — сказал Хонг By с такой гордостью, как будто сам он был разработчиком этой затейливой модели. — Литиевая батарейка с двухнедельной гарантией. Дистанционный сигнал. Программируемые сенсорные клавиши. Никаких голосовых активаций и прочих глупостей для любителей дешевых эффектов. Кнопки, чистая сенсорика. Нажал аудиозапись — идет аудиозапись. Нажал видео — пошло видео.

— А чем плоха голосовая активация? — поинтересовался я.

— Похоже, вы не злоупотребляли в своей жизни диктофонами, — сказал господин Хонг тоном пятикратного лауреата Пулицеровской премии, поучающего членов школьного литкружка, — система голосовой активации включается и выключается помимо вашего желания. Представьте себе, завтра в джунглях Длинного острова, каждый тукан и каждая обезьяна будут врубать вам голосовую активацию своими дурацкими криками. А когда придет время разговаривать, у вас пленки не останется.

"Подождите, партайгеноссе, я перемотаю пленку", вспомнилось мне, но вслух я этого не сказал. Вряд ли имя Штирлица знакомо поклонникам тайваньского сериала "Летящая лиса над серебряной горой". Хотя в мире у штурмбанфюрера, наверное, не меньше фанатов, чем у сладкоголосой певицы на языке мандарин...

— Штурмбанфюрер? Партайгеноссе? Поклонники Штирлица? Он что, неонацист, этот ваш Матвей? — настороженно спросил Шайке Алон и, поняв по выражению моего лица, каким именно идиотом он в этот момент выглядит, быстро догадался. — Это, наверное какой-нибудь знаменитый советский разведчик?..

— Да, это полковник Исаев М.М., — сказал я голосом Копеляна, — любимый герой антифашистской литературы всех времен и народов. Среди выходцев из Советского Союза он гораздо популярнее нашего покойного премьер-министра.

XXI

Шайке Алон собрался было рассвирепеть, но по здравом размышлении передумал и попросил меня читать дальше. Я решил больше не испытывать терпение старого сиониста. В конце концов я оказался в его кабинете не для того, чтобы напомнить ему про "два мира два детства". Моя задача скромней: взорвать к едрени матери весь его лживый и лицемерный, сопливый и кровавый мирок, используя его же собственную газету в качестве бикфордова шнура. Динамит у меня в руках, и надо только дать заряду взорваться.

— А разве на сенсорную клавишу нельзя нажать случайно, по ошибке?

— Конечно, нельзя, — ответил Хонг By, — потому что клавиша эта программируемая. Она не включается от случайных прикосновений, трений или давления. Только от заранее запрограммированного числа последовательных нажатий. Например, три нажатия в течение секунды для включения и три — для выключения. Так оно, кстати, и запрограммировано сейчас. Впрочем, там есть инструкция на русском языке.

— ???

— Эта камера смонтирована по заказу русских, — просто объяснил Хонг. — Группа инженеров с одного оборонного предприятия в Шанхае мастерила такие штуки для китайской военной разведки, а потом их бюро приватизировалось, и теперь они работают на нас...

— А кто это "мы"? — не удержался я от неизбежного вопроса, хотя ответ на него явно не обещал улучшить мне настроение. Не говоря уже о том, что мы уже битых десять минут сидели в нескольких шагах от парадных дверей гостиницы "Пенинсула", и на самом деле пора было заканчивать этот затянувшийся диалог. Мой многоречивый спутник давно уже заглушил двигатель, а кассета с тайваньскими шлягерами, застрявшая в порочном кругу автореверса, пошла на третий оборот со времени моего прилета.

— Эти инженеры теперь работают на наше, гонконгское предприятие, — неубедительно объяснил Хонг By. — Коммерческая фирма обслуживает любого заказчика безотносительно к идеологии. Триады, русские, израильтяне, палестинцы, американцы, югославы... Всем нужна хорошая техника. И никому не отказывают. Кроме, конечно же, континентальных китайцев.

"Потому что они сопрут технологию и станут делать свое такое же", — догадался я и не стал задавать вопрос, которого ждал мой собеседник. Вместо этого я спросил его о том, что, по моему расчету, должно было вернуть господина Хонга в его недавнее немногословное состояние:

— Какая охрана у человека, с которым я встречаюсь? Попытается ли она меня остановить? И станут ли меня преследовать, если я их все-таки обойду?