Страница 15 из 68
Прессинг шел сверху; капитана давил на Дебору, которая, к ее чести, не стала тратить время зря на разборки с нами. Винс Мацуока вбил себе в голову, что окажет Деборе неоценимую помощь, разузнав, какая свихнувшаяся религиозная секта могла быть ответственна за это преступление. И вот с утра пораньше в дверь моего кабинета просунулась его собственная голова и, изобразив самодовольную улыбку, без предупреждения, четко и громко произнесла:
— Кандомбле.
— Фу, — сказал я. — Сейчас не время ругаться матом.
— Ха, — произнес он, издав свой противный ненатуральный смешок. — И тем не менее это они, я уверен. Кандомбле[16] — это сантерия, только из Бразилии.
— Винс, я в этом не сомневаюсь. Но о чем вообще ты говоришь?
Он вошел в комнату, сделав два гарцующих шага, словно его тело хотело оторваться от земли и он никак не мог с ним совладать.
— Они там головы в своих ритуалах используют, — сказал он. — Это в Интернете есть.
— Да ну, — отозвался я. — А в Интернете сказано, что эта секта поджаривает тела, отрезает им головы, а взамен оставляет керамические бычьи?
Винс слегка поник.
— Нет, — признался он, а потом с надеждой поднял глаза. — Но они используют животных.
— И как же они их используют, Винс? — спросил я.
— Ну… — сказал он и окинул взглядом комнату, очевидно, в поисках новой темы для разговора. — Иногда они, в общем-то, часть туши приносят в жертву богам, а остальное съедают сами.
— Винс, — начал я, — ты хочешь сказать, что кто-то съел пропавшие головы?
— Нет, — угрюмо произнес он, ну совсем как Коди и Эстор. — Но может быть и такое.
— А хрустящее получилось бы лакомство, ты не находишь?
— Ладно, — сказал он совсем уж мрачно. — Я просто пытаюсь помочь. — И Винс с важным видом вышел из кабинета, даже не попытавшись изобразить свою фальшивую улыбку.
Но хаос только начинался. Как показано мое тягостное путешествие в мир снов, я уже и так утратил душевное равновесие и не нуждался в том, чтобы мое состояние усугубляла сестра, которая сама была готова рвать и метать. Всего через несколько минут мой тихий оазис снова взорвался. На сей раз Дебора влетела ко мне так, словно убегала от стаи пчел-убийц.
— Давай! — рассерженно закричала она.
— Чего давать? — спросил я. Вполне разумный, на мой взгляд, вопрос, но, судя по ее реакции, со стороны могло показаться, что я попросил ее побрить себе голову и вымазать череп в синий цвет.
— Давай начинай работать! В машину! — скомандовала она, и я «дал» — пошел за ней следом к ее машине на стоянку.
— Клянусь, — говорила Деб, проталкиваясь в пробке и кипя от злости, — я еще никогда не видела Мэттьюза таким взбешенным. Оказывается, это еще и моя вина! — При этом она нажала на сигнал, чтобы подчеркнуть значение своих слов, и подрезала фургон с надписью «Помощь пожилым людям Палмвью». — И все потому, что какой-то идиот лижет задницу прессе!
— Ничего, Деб, — произнес я с такой мягкостью, на которую только был способен. — Уверен: тот, кто это делает, скоро проявит себя.
— О, еще как! — воскликнула она, чуть не переехав толстяка на велосипеде, у которого сумка за седлом была набита каким-то металлическим хламом. — Потому что я найду культ, к которому принадлежит этот сукин сын, и тогда прижму его.
Я попридержал свою мягкость. Ведь раз уж моя съехавшая с катушек сестренка, совсем как Винс, загорелась идеей подыскать подходящую секту, которая сдаст убийцу, пиши пропало.
— Ну ладно, — сказал я. — И где же мы будем искать?
Она свернула, не доезжая до бульвара Бискейн, в молчании въехала на подземную парковку и вышла из машины. Я покорно и терпеливо следовал за ней в Центр внутреннего совершенствования, занимавшийся распространением всех тех удивительных вещей, которые содержат в своем названии слова «травяной», «холистический» или «аура».
Этот центр представлял собой маленькое обшарпанное здание, о котором ходила слава притона для проституток и наркодилеров. На окнах первого этажа имелись огромные задвижки, еще больше их было на входной двери, которая оказалась закрытой. Дебора начала колотить в нее, после чего раздалось жужжание. Она толкнула дверь, и та наконец-то щелкнула и открылась.
Мы вошли внутрь. На меня навалился удушливый и до тошноты сладкий запах, и могу сказать, что мое внутреннее совершенствование началось с полного засорения легких. Сквозь дымку я едва разглядел огромный шелковый баннер во всю стену, который гласил: «МЫ ВСЕ ЕДИНОЕ». Он не пояснял, что именно единое. Играла ненавязчивая музыка, она звучала так, что создавалось ощущение, будто исполнитель борется с передозировкой депрессантов, неритмично позвякивая маленькими колокольчиками. Где-то шумел комнатный водопад, и я уже почти поверил, что мой дух непременно бы воспарил, если б только он у меня имелся. А раз он отсутствовал, то вся эта мизансцена до некоторой степени показалась мне раздражающей.
Но мы сюда явились не ради удовольствия и даже не ради внутреннего совершенствования. Сержанту Сестренке, как всегда, было нужно больше всех. Она промаршировала к прилавку, за которым стояла женщина средних лет, одетая в длиннополое, расписанное узелковым батиком[17] платье, сделанное, наверное, из старой гофрированной бумаги. Ее седеющие волосы торчали, создавая художественный беспорядок. Смотрела она хмуро.
— Могу помочь? — спросила продавщица таким мрачным голосом, словно помочь нам было уже нечем.
Дебора показала свой жетон. Не успела она и рта раскрыть, как женщина перегнулась через прилавок и выдернула его у Деборы из рук.
— Ну ладно, сержант Морган, — произнесла женщина, бросив жетон на прилавок. — Вроде настоящий.
— А что, вы по ауре не могли посмотреть? — поинтересовался я.
Никто из присутствующих не оценил эту более чем удачную, на мой взгляд, шутку, так что я пожал плечами и стал внимать Деборе, которая начала свой изнурительный допрос.
— Я бы хотела задать вам несколько вопросов, — сказала Дебора, наклоняясь вперед, чтобы достать свой жетон.
— О чем? — требовательным тоном осведомилась женщина. Она насупилась еще больше, Дебора не ударила в грязь лицом и угрюмо сдвинула брови в ответ. Мне даже показалось, что мы присутствуем на старинной народной игре «Кто кого перехмурит», в которой победитель получает бесплатные инъекции ботокса, чтобы запечатлеть это чудесное выражение лица на века.
— Произошло несколько убийств, — ответила Дебора. Женщина пожала плечами.
— А я-то тут при чем? — спросила она.
Я поаплодировал ее сообразительности, но, как бы мне ни нравилось ее остроумие, надо иногда вспоминать и о своих профессиональных интересах.
— Все дело в том, что мы все единое, — пояснил я. — Это основа полицейской работы.
Она обратила свой фирменный «нахмур» ко мне и как-то агрессивно моргнула.
— А ты еще кто такой? — требовательно осведомилась женщина. — Давай свой жетон.
— А я у нее на подхвате, — отшутился я. — На тот случай, если ее атакует плохая карма.
Женщина фыркнула, но спасибо, что не пристрелила меня.
— Копы в этом городе, — начала она, — по горло в плохой карме. Я была на митинге сторонников ЗСТА[18] — знаю, какие вы.
— Может быть, — сказала Дебора, — но на самом деле мы еще хуже, поэтому просто отвечайте на вопросы.
Женщина посмотрела на Дебору, все еще хмурясь, пожала плечами и сказала:
— Ну ладно. Только не понимаю, чем я могу помочь. Но если что — звоню адвокату.
— Идет, — согласилась Дебора. — Нам нужен человек, который связан с каким-нибудь культом, где почитают быков.
На секунду мне показалось, что женщина собирается улыбаться, но она вовремя спохватилась:
— Быков? Господи, да кто их не почитает? Это же все началось с Шумера, Крита и всяких таких мест вроде колыбелей цивилизации. Да их всю жизнь почитали. У них не только яйца большие, они вообще очень сильные.
16
Языческий культ, связанный с кровавыми жертвоприношениями.
17
Метод окраски ткани на манер одежды представителей хиппи.
18
Экономический договор «Зона свободной торговли Америк», предложенный США для ускорения роста экономического благополучия развивающихся стран Южной Америки.