Страница 3 из 6
Глядя в прошлое, можно сказать, что многие из нас, кто проглядел эту ловушку, попали в перечень вымирающих видов. Расплата взималась членскими взносами, размер которых был просто непомерным. Для кого-то это было просто весёлое времяпрепровождение, но многие другие, используя наркотики, ставили на кон свой рассудок, а иногда и жизнь. Некоторые же умудрялись балансировать между безумием и выживанием. Флит был как раз таким балансирующим, но и для него последствия оказались достаточно серьёзными.
Отбывая свой тюремный срок, Флит встретился лицом к лицу со многими демонами, и не последними в этой череде из множества проблем, с которыми он справился, были его наркозависимость и алкоголизм, – из множества проблем, с которыми он справился. Одна из самых заметных перемен в жизни Флита Моула стала возможной благодаря его стремлению помогать другим заключённым, которые в этом нуждались. Он работал добровольным помощником в хосписе и основал «Национальную ассоциацию тюремных хосписов». Тюрьма – не самое подходящее место для смерти. У Флита была мечта создать спокойную, достойную атмосферу для умирающих заключённых, и он воплотил эту мечту в жизнь.
В 1987 году он также создал организацию «Дхарма в заключении», которая процветает и поныне. Среди духовных наставников, сотрудничающих с этой организацией, можно упомянуть: Роберта Эйткина Роси, Трангу Ринпоче, Роси Берни Глоссмана, Отца Томаса Китинга, Джона Кабата-Зинна, Рабби Дэвида Купера и Пему Чодрон. И это лишь некоторые из известных наставников Дхармы. Миссия этой организации заключается в том, чтобы оказывать поддержку тем заключённым, кто заинтересовался практикой медитации.
Флит вышел на свободу в 1999 году и сейчас является директором «Сообщества миротворцев штата Колорадо». Он преподаёт в университете Наропы и собирается защитить докторскую диссертацию по психологии. Он также много ездит по миру в качестве активиста по правам заключённых и лектора.
Из наполовину буддиста-наполовину контрабандиста и торговца наркотиками Флит превратился в буддийского учителя и лидера, чья деятельность направлена на то, чтобы приносить мир и свободу в места заключения.
Ученик однажды спросил мастера дзен: «Куда ты отправишься, когда умрёшь?» Мастер ответил: «Прямиком в ад». Студент был озадачен: «Но зачем?» Мастер ответил: «Там во мне будут нуждаться больше всего».
Флит Моул не умер в тюрьме, хотя и такое вполне могло произойти. Но он успел в полной мере прочувствовать, каким адом может быть тюрьма. Он попал в тюрьму, выжил там и рассказал нам свою историю. Он проведёт вас по всем кругам ада, где в нём нуждались больше всего. Прочтите эту книгу – и вы не пожалеете.
Майкл О’Кифи – актёр, кинорежиссёр и писатель, практик дзен с многолетним стажем.
Дополнительную информацию можно найти на его сайте www.michaelokeefe.com
Глава 1
Дхарма в аду
Практика в тюрьмах и гиблых местах
В определённом смысле тюрьму можно сравнить с монастырём или ашрамом – здесь созданы идеальные условия для практики медитации: простой уклад жизни, чётко расписанный режим и так далее. Но если уж проводить аналогии, то духовная практика в тюрьме больше напоминает традиционную практику в «гиблых местах».
В Индии и Тибете гиблыми местами называли кладбища для нищих, куда, согласно традиции, приходили поразмышлять о смерти и непостоянстве йогины. Сюда свозили трупы бродяг, и, оставленные гнить под открытым небом, они становились лакомством для хищников. Выражение «гиблое место» стало метафорой для обозначения сложных, «адских» условий для практики. Тюрьмы, исправительные лагеря, психушки, ночлежки, подворотни, спальные районы, неблагополучные семьи, зоны боевых действий, лагеря для беженцев и даже бремя тяжёлого заболевания – всё это вполне подходящие «гиблые места» для духовной практики.
Обычно для подобных кладбищ использовались территории в отдалении от городов и деревень. Те изгои, чья кончина считалась бесславной – преступники всех мастей, нарушители табу, самоубийцы, незамужние или бездетные женщины, прелюбодеи и другие деклассированные элементы – не удостаивались традиционной ритуальной кремации и находили последний приют в гиблых местах.
В индийском фольклоре говорится, что гиблые места привлекают шакалов и других диких тварей, алчущих мёртвой плоти, а также злых духов, бесов и вурдалаков. Злыми духами считаются: веталы (души мёртвых, которые могут вселяться в тела недавно умерших людей); ракшасы (демоны-кровопийцы, которые живут в гиблых землях и охотятся за младенцами и малыми детьми); пишачи (духи-кровопийцы низшего класса, подстерегающие своих жертв в гиблых местах и на пересечении дорог, напуская на них болезни); буты (злонамеренные духи, преследующие преступников, самоубийц или других отверженных, кому было отказано в традиционном ритуале погребения); чарнели (призраки женщин, которые умерли во время родов или нарушили религиозные предписания).
Йогины, которые стремились освободить себя – особенно от привязанности к материальной форме – на протяжение нескольких тысячелетий считали гиблые места лучшим местом для практики. Находясь среди гниющих трупов, они могли встретить лицом к лицу собственный страх смерти и неизвестности и избавиться, благодаря этому, от глубоко укоренившейся привязанности. Они сооружали свои нехитрые хижины прямо среди нагромождений человеческих останков, зачастую используя в качестве сидения для медитации груду костей. Таким образом гиблые земли стали местом для выполнения тантрических практик и ритуалов, которые ради духовного освобождения бросали вызов условностям и табу обычного мира. Йогины исполняли ритуальные мелодии, используя дудки и барабаны, сделанные из костей и черепов. Эти музыкальные инструменты символизировали избавление от привязанности к материальной форме и преодоление страха смерти.
В тибетской живописи тантрические божества, символизирующие чистые состояния ума, изображаются стоящими на трупах. Их головы венчают короны из черепов, а тела украшают ожерелья из костей. Эти атрибуты обозначают выход за пределы эго, или, другими словами, – избавление от цепляния за собственное «я». Подобные изображения нужны для того, чтобы продемонстрировать преображение обычных привязанностей и эмоций в их собственную чистую природу. Часто такие фигуры изображаются в центре мандалы (дворца или другого подобного помещения), по периметру которой расположены гиблые места. Они являются местом для практики и одновременно служат для защиты – отпугивают неподготовленных и малодушных.
Практика в гиблых местах
В сутрах – текстах, содержащих учения Будды – монахам предписывается размышлять об истинной природе физического тела.
В сутре «Девять ступеней медитации на кладбище»[2] сказано:
«1. Сначала монах созерцает мёртвое тело один, два или три дня – он наблюдает, как оно синеет, гноится и раздувается. Затем ему следует поразмышлять о том, что то же самое случится и с его собственным телом: ”Воистину! Моё тело ничем не отличается от этого тела. С ним произойдёт абсолютно то же самое, и я ничего не могу с этим поделать!”»
И далее:
«2. Сначала монах наблюдает за мёртвым телом – он смотрит, как тело становится пищей для воронов, ястребов, стервятников, шакалов или червей. Затем ему следует поразмышлять о том, что то же самое случится и с его собственным телом: “Воистину! Моё тело ничем не отличается от этого тела. С ним случится то же самое. Мне не удастся этого избежать”».
Здесь Будда учит монахов размышлять о том, как их тела, брошенные в гиблом месте, будут разорваны и съедены дикими зверями. В целом Будда не поощрял аскетизм, но, тем не менее, он установил для своих последователей тринадцать особых видов аскезы. Выполнение этих аскетических практик дхутанга[3] допускалось лишь в том случае, если они соответствовали способностям практикующего и не наносили вреда.
2
Основы внимательности, Сатипаттхана сутта. Перевод Nyanasatta Thera (Vipassana Fellowship)
3
Дхутанга означает на языке пали «отречение».