Дхарма в аду

Но вернёмся к Сизифу. Ни меня, ни мою жену никто не заставлял иметь дело с подобной глупостью на протяжении 30 лет нашей жизни. Мы вполне могли попытаться что-то сделать, но через пять-десять лет разочароваться и направить свои усилия на другие, более позитивные задачи, выполняя которые смогли бы добиться реальных результатов – обучая людей грамоте, занимаясь профессиональной подготовкой, работая с детьми – да мало ли ещё что! Так почему же мы столько лет продолжаем закатывать булыжник на эту безнадёжную гору?

Ответ на этот вопрос прост: потому что в силу какой-то мистической особенности человеческой природы именно ужас гнетущей, доводящей до безумия исправительной системы служил катализатором и топливом для духовного роста такой силы, какой не встретишь в любой другой обстановке. Вступительное слово на моих семинарах, которые посетили тысячи заключённых, звучало примерно так: «Тут такое дело. Жизнь сложная штука, а вы всё это время никогда не воспринимали её всерьёз. Обсудим это?»

И мы обсуждали. Мы разговаривали как старые добрые друзья. Это были те особенные беседы, которые обычно случаются в разных уголках мира – в скрытых от глаз горных пещерах, в удалённых ашрамах, под тенью древнего дерева, которое растёт на вершине горы, или в маленьких, уединённых храмах. Но без всякого сомнения в моей жизни, самые удивительные, самые искренние, самые открытые беседы происходили в мрачных стенах тюрем, и разговаривал я с человеческими существами, которые никогда до этого не уделяли внимания разговорам о философских воззрениях или какой-либо духовности. Удивительно, но чем мрачнее была тюрьма, тем глубже были беседы. У людей, находящихся в аду, нет времени на любезности и на то, чтобы ходить вокруг да около. Они отчаянно хотят знать, существует ли какое-нибудь истинно позитивное, по-настоящему умиротворяющее средство. Они хотят поскорее сорвать всю обёрточную бумагу и проверить, есть ли в коробке подарок. К счастью, подарок существует и он находится там, где ему и положено быть, и это что-то куда более впечатляющее, чем они могли ожидать. Я получил отзывы – устно или в виде писем – от десятков тысяч заключённых, каждый из которых уверял, что впервые в жизни может сказать, что «я догадываюсь, что это звучит странно, но я никогда в жизни не чувствовал себя настолько счастливым и свободным, как сейчас, находясь здесь, за решёткой». Можете себе представить? Многие из этих людей в конце концов выйдут на свободу, а иные – никогда. Те, кто освобождается, чаще всего ищут работу в тех областях, где можно оказывать помощь – особенно это касается процесса реабилитации и воспитания трудных подростков. Те же, кто остаётся в тюрьме пожизненно, становятся уважаемыми людьми в коллективе заключённых, миротворцами и наставниками для множества запутавшихся, испуганных людей, которые их окружают.

Эта магия духовной работы в тюрьме, или «Дхарма в аду», как называет её Флит Моул, даёт нам, вставшим на стезю Сизифа, силы катить свои камни на вершину горы. Мы и наши друзья в тюрьме находим духовное вместе. Мы прикасаемся к священному. Мы делимся неиссякаемой благостью, видя которую, улыбается сам Иисус. Нас посещают прозрения, и мы достигаем таких уровней восприятия, что оттуда нам улыбается сам Будда.

То место, где люди получают подобные переживания, никак нельзя назвать адом, это скорее рай. В следующий миг оно снова может стать адом – ведь возможно оно с самого начала и было задумано как ад – но теперь мы умеем превращать его в рай в одно мгновение. И некоторые заключённые со стажем, которых мне выпала честь знать лично, примирившись со своей жизнью в заключении и приняв её как возможность заниматься служением другим, нашли в себе силы и ясность ума день за днём превращать это место в рай, в то, что в индуизме называется «Карма-бхуми» – «Предначертанное для исполнения деяний место».

Флит Моул увидел возможность превратить ад в рай, где смогли бы пребывать и он сам и многие умирающие заключённые, и он эту возможность использовал. И это привело к рождению движения добровольных помощников для людей, умирающих в тюремном хосписе. Один мой друг, которого Флит никогда не встречал лично и, возможно, даже никогда о нём не слышал, провёл в тюрьме штата Орегон около тридцати лет. Именно работа в хосписе привнесла в его жизнь в заключении достоинство и наполнила её смыслом. Без сомнения, эту возможность он получил благодаря деятельности Флита в хосписе федеральной исправительной системы. Точно так же я и сам постоянно встречаю людей и слышу рассказы о том, насколько глубокая трансформация произошла в их жизни благодаря проекту «Ашрам в тюрьме». И я никогда не узнал бы об этом, если бы случайно их не встретил. Так устроены небеса. Добрые дела всегда вращаются на пересекающихся орбитах, даже тогда, когда нам кажется, что мы в одиночку толкаем камень на вершину горы, откуда неблагодарная сила тяжести снова низвергнет его к подножию.

Бо Лозофф – директор проектов «Ашрам в тюрьмах» и «Фонд милосердия», автор книги «Все мы в тюрьме».

Более подробную информацию о его деятельности можно найти на сайте www.humankindness.org

Предисловие

Майкл О’Кифи.

В среде американских буддистов многие сокрушаются, когда речь идёт о том, сколько разнообразных практик необходимо выполнить, чтобы достичь обещанного плода. Пробуя интегрировать все эти практики и повседневную жизнь, такие люди приходят к нелепому предположению, что «вот если бы меня посадили в тюрьму, то у меня появился бы шанс. А если меня не посадят, ну что ж, я просто подожду – возможно, я достигну просветления в своей следующей жизни. А до тех пор, зачем о чём-то беспокоиться?»

Для Флита Моула эта идея стала реальностью. В 1985 году он получил 30 лет лишения свободы за контрабанду наркотиков. Его обвинили в организации преступного сообщества, связанного с распространением наркотических средств. Флит признал тот факт, что участвовал в контрабанде наркотиков, но категорически отрицал остальные обвинения, которые ему предъявляла жаждущая крови прокуратура округа, опирающаяся на новую политику администрации Рейгана «Скажи нет!» и потратившая около полумиллиона долларов, чтобы сфабриковать это дело. «Если не можешь сказать “нет”, то скажешь “до свидания”» – так, видимо, это надо было понимать. Флит признал, что продавал наркотики, но он оставался непреклонен, отрицая статус организовавшего преступную группу наркобарона. Он знал о приближающемся аресте и располагал временем и возможностями навсегда покинуть США и продолжать жизнь эмигранта, но он позволил себя арестовать, прошёл через суд и получил срок – но не как контрабандист, а как буддист, осознанно принявший кармические последствия своих действий.

В 1985 году, к моменту, когда Флит начал отбывать свой срок, он уже долгое время изучал буддизм под руководством Чогьяма Трунгпы Ринпоче и был практикующим буддистом с 1978 года. Может показаться нелепым, что практикующий буддист мог быть вовлечён в контрабанду кокаина, но прежде чем судить кого-то, нам необходимо изучить его жизненный путь.

Как и у многих из нас, живших в то время, идеалы Флита сформировались в бурные шестидесятые, когда контркультура казалась разочарованному молодому поколению способом найти себя. В то время США были страной, где развязать войну под сомнительным предлогом было в порядке вещей, где продолжали существовать процветающие веками нетерпимость и ненависть. Контркультура шестидесятых формировалась под лозунгом «Мы против!» всего этого, «Мы за» сострадание, права человека и равенство всех людей и национальностей.

Одним из ритуалов, позволяющих стать адептом контркультуры, было употребление наркотиков. И хотя все мы прекрасно знали, как незаметно умеет подкрадываться зависимость и в какую трагедию она может превратиться, тем не менее, наркотическая эйфория являлась для нас связью с более глубоким пониманием собственной личности – связью, которая, как мы надеялись, поможет нам превратиться из обычных американских лицемеров в настоящих патриотов своей страны. Каким бы наивным это ни казалось сейчас, в то время эта идея просто витала в воздухе.