Хозяин волчьей стаи

Андрей тяжело вздохнул.

— Ты же понимаешь, я не могу давать тебе советы, идя тем самым против клана и Альфы. — Он схватил меня за руку, заглядывая в тоже время в глаза. — Ты же это понимаешь, правда?

Я кивнула.

— Не самое приятное чувство, знаешь ли.

— Молчи. Лучше бы я подох в то утро — заявил Андрей. — Быстро и без проблем. А теперь всю жизнь мучиться, зная, на что я тебя обрёк… Насть, он ведь не просто сильный Альфа, он очень сильный. Даже я не могу ему сопротивляться. Опять же, власть, связи, деньги… И не забывай главного — законы оборотней на его стороне.

— Какие законы? — спросила я, немного удивившись. — Он ведь официально выгнал меня из клана.

— Это единственная твоя возможность сохранить независимость. — Подтвердил Андрей. — Свидетелей на поединке было много, так что формально ты в своем праве.

— Но? — почувствовав подвох, поинтересовалась я.

— Но на тебе явно активная метка. Даже при отсутствии парной метки на Альфе, твоей активной метки достаточно для определения вас как пары.

Я хотела было возразить, но тут в палату вбежала полноватая женщина в одежде медсестры.

— Простите… Бета, — она обратилась к Андрею, — Сергею Леонидовичу срочно нужна помощь вашей сестры.

— Она ещё не здорова, — рыкнул Андрей, отчего женщина мгновенно стушевалась. — Да, я знаю… Но ситуация…

— Анна Константиновна, вы хотите сами перед Альфой отчитываться?

Женщина даже попятилась от ужаса.

— Нет. Конечно, нет. Я передам Сергею Леонидовичу, что…

— Да что случилось-то? — встряла я, непонимающе глядя с одного на другого.

Андрей раздражённо пожал плечами, а вот медсестра, напротив, подобралась, и тут же затараторила.

— Там молодая пара. Оборотень приревновал свою жену, порвал её. Сильно порвал. Она и так полукровка — практически без способностей восстановления, так ещё и такие раны… Бедная девочка… Ох, вы бы это видели. Жалко — молоденькая совсем. Да и парень, если она не выживет, не жилец — такое натворил. Убивается он сильно, да разве можно что — то исправить?

— Я могу помочь? — спросила я, обернувшись к Андрею. Брат прикрыл глаза, выражая согласие. — Как мне тогда это сделать?

— Да вы не бойтесь, Настя, — всплеснула руками медсестра — оборотень. — Вам Сергей Леонидович подскажет.

Кивнув, я села на кровати, спустив ноги на пол. Меня тут же заштормило от слабости — сколько там я провалялась без сознания — но выбора всё — равно не было. Врач не послал бы за мной просто так. Значит, придется потерпеть.

— Вас поддержать? — правильно оценив мои усилия, спросила медсестра. Я кивнула.

— Как — нибудь доберемся.

Андрей покачал головой.

— Настька, ты не исправима. Тебе самой отлёживаться надо, а уже спешишь спасать мир.

Я улыбнулась (криво — от слабости) и подмигнула брату.

— Я же теперь в вашей команде супергероев, надо держать марку.

— Тогда пока ты будешь спасать мир, я принесу тебе чая с бутербродами.

— С лимоном.

— Бутерброды? — наигранно удивился брат. Я закатила глаза.

— Чай. А бутерброды с сыром.

— Если найду, — кивнул Андрей, но я была уверена, что он найдет это в любом случае.

Только сейчас, выйдя за дверь палаты, я осознала, насколько эта больница отличается от привычных городских госпиталей. Чувствовалось, что сюда вложили немерено денег: чистые новенькие стены, дорогое оборудование (мимо нас как раз повезли больного с несколькими подключёнными приборами). Да и моя палата совершенно не напоминала обычную палату — конечно, я была уверена, что Андрей …или Баев… постарались устроить всё по высшему разряду, но «высший разряд» простирался далеко за границы моей палаты, а это уже говорило само за себя.

— Кирилл Владимирович на госпитале не экономит, — заявила медсестра, когда я спросила её о ремонте. — Вы не представляете, сколько миллионов он потратил только на одно оборудование. Да к нам вся область лечится ездит.

— Вы имеете в виду оборотни?

— Почему же только оборотни, — пожала плечами женщина. — И люди. Мы же медики. Различий не делаем. — Помолчав, она добавила. — А с Альфой нам очень повезло. Не каждый Альфа так печётся о своей стае. А теперь мы вообще «в шоколаде» — ещё и Альфа самка в стае. — Женщина тепло мне улыбнулась. — Вы не представляете, как мы в госпитале обрадовались, узнав про Вас.

— Да я в общем — то сама недавно о себе узнала.

— Анна Константиновна, — крикнул знакомый голос врача где — то неподалёку, — где там наша Альфа — девочка?

— Веду, Сергей Леонидович, — отозвалась медсестра, тут же громко пояснив. — Она же неделю в лежку лежала, слабая…

— Ох ты… — выругавшись, мужчина рявкнул. — Назад ведите, не хватало мне ещё с Альфой проблем.

Мы как раз подходили к палате, откуда доносились звуки реанимации. А возле дверей палаты, весь в крови, сидел молоденький парнишка.

Увидев меня, от тут же вскочил, сжимая окровавленные руки, которые до сих пор были человескими руками только на половину. Из обыкновенных мужских пальцев росли длинные волчьи когти.

— Я виноват, — рыдал он, уткнувшись мне в плечо. — Она же не могла меня чувствовать… Я сам всё испортил. Подумал — завела себе кого другого, приревновал. Я не хотел, честное слово. Она …спасите мою Лену, прошу Вас. Очень прошу. Я … что угодно…. Я жить без неё не буду. Сам убил. Сам нарушил…

Поглаживая почти мальчика по спине, я вопросительно посмотрела на медсестру.

— Войдем?

Медсестра растеряно переводила взгляд с меня на двери палаты, а затем на напуганного, плачущего парня. А затем, тяжело вздохнув, кивнула.

— Ох и влетит мне.

Я подмигнула медстестре.

— Если что, я заставила.

И, аккуратно отстранив парня, мы открыли двери палаты.

Глава 9

Вам когда — нибудь приходилось смотреть сериалы про врачей? Критическое состояние больного, давящий на уши шум медицинской аппаратуры, работающие на пределе медики… усталые, злые, но не прекращающие свою битву за жизнь пациента.

Здесь, в палате, куда мы вошли, стояла примерно такая же картина: двое врачей, отдающих резкие приказы, несколько медсестёр, а в центре — растерзанная до мяса молодая девушка. Её бледное лицо, скрытое наполовину дыхательной маской, поражало какой — то особой беззащитностью. Совсем молоденькая. Лет восемнадцать, не больше. Переведя взгляд ниже — с лица, хотя и бледного, но не тронутого когтями оборотня, я едва сдержала рвотные порывы. Огромные, глубокие раны по всему телу… Я, наверное, примерно так же выглядела после поединка с Алиной…

— Она всё — равно уже не жилец, — пробурчала одна из медсестёр, протягивая врачу какой — то инструмент. — С такими ранами даже чистокровки не выживают. А уж она и подавно.

— Лиля, — рявкнул чернобородый. А затем, упрямо сжав губы, процедил. — Сделаю, что могу.

В этот момент я сразу простила ему даже ту грубость в палате, когда он высокомерно отозвался о «человеческой составляющей».

— О нет, — застонал седоволосый врач, заметив моё присутствие в палате. — Анна Константиновна, я вам что сказал? Никакой Альфа-самки, пока она окончательно не окрепнет. Вы поглядите, какая девочка слабая, она же еле на ногах держится. Хотите остаться без глав врача? Альфа же прибьёт меня, если узнает.

Медсестра послушно кивнула.

— Простите, Настя. Давайте вернёмся в палату.

— Идите, — кивнул седоволосый врач. — Отдыхайте, набирайтесь сил.

Я же не отрываясь смотрела на тело девушки и представляла: неужели я могу каким — то образом ей помочь? Но как?

Неосознанно, я умудрилась подойти практически вплотную к операционному столу. В этот момент чернобородый, пробурчав что — то неразборчивое (неразборчивое даже для моего теперешнего чуткого слуха), вставил кислородную трубку в горло пациентке. Горло, тоже подранное в нескольких местах, выглядело по особенному страшно — на контрасте с белым бескровным лицом.

Писк аппаратов внезапно изменился — стал быстрее и тревожнее, оба доктора синхронно нахмурились, концентрируясь каждый на своём участке работы.