Сердце Ведьмы

Действительно среди нас четверых, он знал больше всех.

На тридцать минут позднее я и девочки уже устроились на кровати в моей спальне. Маша загадочно вздыхала, лишь изредка отпуская замечания вслух какой же Амит необычный, какой симпатичный и всё в таком духе. Ангелина нервно грызла карандаш. Она составляла список того, что пренепременно должна сделать за время своего визита в измерение моей матери. И только я мрачно гипнотизировала экран гаджета каждый раз, когда после очередного набора номера Артура, оператор бесцветным голосом машины сообщал, что абонент все зоны действия сети.

— Да, хватит тебе уже, — не выдержала Ангелина первой. — Завтра ты сможешь всё узнать, и я думаю даже увидеть его. Амит же сказал, что он там, а не здесь.

— Мама вернулась. Почему он не вернулся? — упрямо продолжила тыкать на изображение зелёной трубки, в надежде на то, что вдруг теперь он доступен.

— Я думаю, если он вернётся, то сто семнадцать пропущенных даст ему знать, что ты его искала, — усмехнулась Маша.

— И ничего не сто семнадцать, — с тоской взглянула на экран. — Всего‑то девяносто два. И не будет у него пропущенных, — пробормотала уже себе под нос. — Ему сообщения придут.

— Всё! Хватит! — Ангелина вынула белую пластиковую коробочку из моих рук, сделав выбор за меня.

Мне это не понравилось, но, в конечном счёте — подруга права.

— Пойду, посмотрю как там мама, — пробурчала себе под нос.

Тут же встала с кровати, потому что мне нужно было что‑то делать, иначе точно сойду с ума от этой неопределённости, а мама наверняка знает, что с ним.

— Ага, — голоса подруг прозвучали как один, хотя каждая была занята своими мыслями.

Дверь в спальню матери была чуть приоткрыта, поэтому вошла без предупреждения. Прекрасно знала — если бы она меня не ждала, то дверь я бы открыть точно не смогла.

— Мама?

В комнате было темно. Лишь её стройный силуэт был еле различим у открытого окна, несмотря на то, что было довольно холодно. Она стояла с закрытыми глазами, и кажется упражнялась в дыхательной гимнастике, отсчитывая вдохи и выдохи. Мама всегда так делала, чтобы сконцентрироваться.

— С Артом всё в порядке? — мой голос прозвучал и растворился в тишине.

Она не ответила на мой призыв, но я решила продолжить.

— Мама? Что с Артом?

Уставший архимаг сделала последний глубокий вдох и медленный выдох.

— Ты не должна так близко воспринимать, — она чуть помедлила, — всё происходящее, Ева.

— Ты сейчас имеешь ввиду, что я не должна чуть что — инициироваться?

Я была до сих пор удивлена тому, что мама усыпила меня, избежав завершения процесса, ведь раньше мы прилагали немало совместных усилий, чтобы как раз таки совершить эту инициацию. Невозможность пройти инициацию и являлась причиной того, что я до сих пор учусь в обычном университете, а не обучаюсь в Академии Боевой Магии.

— Я имею ввиду, что ты не должна чуть что — впадать в истерику, — подправила она течение моих мыслей.

Мать обняла меня за плечи, легонько прижимая к себе.

— Так что с Артом? — не сдавалась я.

— Да что с ним будет? Завтра я думаю, ты сможешь увидеть его, — она потрепала меня по волосам, разворошив старательно приглаженные пряди.

— Правда? — обняла её крепче, обхватив обеими руками — ведь новость была более чем радостная.

— Правда, — согласилась она, продолжая смотреть на пейзаж за окном.

— Мам, — позвала её снова.

— М — м-м?

— А почему ты сняла печать и, ну… разрешила?

Архимаг воздушной стихии грустно улыбнулась, прикрыла глаза на мгновенье, сделала ещё один глубокий вдох, видимо вопрос был достаточно существенным, раз она сразу восприняла это таким образом. И лишь потом ответила.

— Я была совсем такой как ты, когда влюбилась в самого прекрасного воина всех моих грёз, — начала она вспоминать своё прошлое. — В его чёрных, словно сама ночь глазах, для меня отражались все звезды Вселенной. И мне казалось, что эта самая Вселенная сосредоточена лишь для нас двоих.

— Арх очень красивый, и правда, лучший из всех воинов. Ты права, — подтвердила я.

Заметила, что мама продолжила улыбаться, но не счастливой улыбкой, как следовало бы, а другой — странной, эмоциональной окраски которой я тогда не смогла понять. И казалось, будто бы сожаление и что‑то ещё, неведомое мне, смешались в её глазах, но я не стала спрашивать в чём дело, зная, что ответа всё равно не получу. Моя мама даже для меня остаётся загадкой до сих пор.

— Тогда многие были против. Возможно, они и были правы, но ведь сердцу не прикажешь, — добавила она. Одинокая слеза скатилась по её щеке и тут же развеялась по ветру — воздушная стихия вещь серьёзная. — Ты же знаешь, всё закончилось очень плохо. Знаю, что ты чувствуешь, Ева. Тогда я чувствовала тоже самое, именно поэтому и не посмела запретить тебе, — Мама посмотрела прямо мне в глаза и серьёзным, даже немного поучительным тоном добавила. — Любовь — она бесконечная в своём начале. Она поглотит твой разум и твою душу. Единственное, что ты не должна позволить — забрать своё сердце. Береги сердце, Ева. Я уже говорила тебе — разбитое сердце не восстановится никогда, — и тут же резко сменила тон на беззаботно весёлый. — К тому же Артур не самый худший из вариантов. По крайней мере, у него очень высокие шансы выжить в последствиях семейных скандалов нашей семьи.

Внимательно посмотрела на неё, пытаясь понять, что же такое кроется за всеми этими её словами, но, разумеется, это было для меня непостижимо.

— Арт тоже сказал, что ты к нему хорошо относишься, а я не верила, — ответила ей, немного перефразировав наш с ним разговор, чтобы было проще высказаться.

— Арт так сказал? — прозвучала неприкрытая насмешка в её голосе.

— Ну, не совсем так, ну общий смысл примерно такой, — отчасти сказала правду я.

Наблюдая, как за окном поднимаются первые рассветные лучи, озаряя горизонт и часть хмурого неба, я думала об её словах. Отвлекли меня всё те же рассветные лучи, появившиеся уже совсем рядом с нами. Мгновенное восстановление энергетического резерва архимага надо сказать вещь неимоверно впечатляющая. Я с придыханием смотрела, как первый свет солнца касается кончиков пальцев мамы, как её кожа начинает светиться, озаряя каждую вену вдоль её тела, насыщая своей энергией, своим теплом, преобразовывая в магические потоки, возвращая каждый завиток рун на законное место.

— Сейчас Земля самое безопасное для тебя место, Ева, — сказала мама, едва процесс завершился. — Но только до того момента, как ты не вступишь в полную силу, так что постарайся больше не…

— Истерить? — перебила её, довольно улыбаясь.

Мама утвердительно кивнула.

— И попытайся подружиться с Амитом, пожалуйста.

— Зачем? Ты же сказала, что Арт вернётся.

— Арт силен, но у него нет магии, Ева, — непреклонно ответила она, не терпя возражений. — И у тебя её тоже нет. А у Амита есть. Так что — будь умницей, — чмокнула меня в лоб.

— Угу, — насупившись, ответила ей.

— Давай, иди. Пусть девочки собираются. Всё равно не спят, — велела мать.

И я послушно пошла обратно к подругам.

— Ступай, Фродо! Твой путь будь долог и сложен, — даже вознесла руки вверх, демонстративно закатив глаза.

Пришлось приложить как можно больше усилий, чтобы голос казался величественным и поучительным. Но мама лишь хмыкнула, не ответив на моё паясничество.

Глава 9

Резиденция кесаря Альтерры — архитектурное изваяние, выстроенное из белого камня, украшенное одиннадцатью башнями, эркерами, галереями, зубцами и как будто почти ожившими химерами, окружённое по всему периметру сторожевыми вышками и стенами, которые казалось, возносились до самого неба. Замок был огромный и в своей грандиозности с лёгкостью превосходил любое строение, которое можно было встретить на Земле. По правую сторону резиденции располагался парк со строениями, сильно напоминающие таунхаусы в обычном тихом пригороде какого‑нибудь города — миллионника — это были жилые корпуса. По левую сторону — большое поле с идеально ровной светло — зелёной травкой, когда‑то служившее тренировочным полигоном, во времена расположения здесь Академии Боевой Магии ковена магов Альтерры.