Сердце Ведьмы

Горечь в сердце разрасталась и становилась всё сильнее, разливая свою желчь, захватывая в свою власть мою мучающуюся душу. Пытаясь вдохнуть как можно глубже и не думать об этом, села на холодную скамейку, чтобы побыстрее прийти в себя.

'Бля, Ева', — сказал бы сейчас архивампир.

Как мне не хватало этих слов. Как мне не хватало его голоса. Пусть он будет холодным или даже жестоким, но только пусть будет рядом. Предаваясь раздумьям, не заметила, как появились судороги, и я снова стала действительно задыхаться. И не поняла, как оказалась на земле, упав со скамейки и очутившись на холодной земле, а осознав, подумала — пусть мне будет холодно, пусть будет плохо. Я заслужила это.

— Ева, — раздался сверху тихий вкрадчивый голос матери.

А затем созданный ею воздушный поток поднял меня с места.

— Он вернётся, ты меня поняла?

— Нет, не вернётся, — глотая солёные горячие слезы, ответила ей безразличным тоном.

— Ну, дочь моя, — сказала возмущённая мама и… прокляла меня!!!

— Арт…, — только и успела простонать я.

В следующее мгновение узор сияющего серебристым светом плетения проклятия летаргического сна сорвался с её рук и потушил моё сознание, погружая в бесплотную темноту.

Проснулась я только к вечеру. К вечеру следующего дня. Печально взирая на экран смартфона, огляделась по сторонам. Я редко бывала здесь, но всё равно у меня была своя отдельная спальня, любовно обставленная по моему усмотрению.

Лимонно — жёлтый — это жёлтый цвет самого холодного оттенка с синим тоном, имеющим лёгкий налёт зелёного цвета. Вызывает самые прямые ассоциации со спелыми фруктами и солнцем. Оттенок очень яркий, но совсем не тёплый. Как мне кажется, именно этот тон несёт свет и позитив. Именно этот цвет поднимает настроение, бодрит и снимает симптомы депрессии. Также лимонный цвет повышает трудоспособность, способствует позитивному общению и улучшает аппетит. Наверное, именно поэтому первым моим желанием стало выпить большую кружку горячего шоколада, а лучше две.

Переоделась из надетой на меня кем‑то (пусть это будет мама, пожалуйста) пижамы сиреневого цвета в свободные спортивные брюки и белую хлопчатую майку с яркой надписью 'Champion', усыпанную блёстками. Спустилась на кухню, где мило беседовали Маша, Ангелина и тот, который меня теперь охранять будет.

— Доброе утро, соня! — при виде меня Ангелина вскочила с места.

Девушка сразу же начала бурную деятельность по готовке горячего и шоколадного — она ведь меня знает лучше всех.

— Ага, — вяло плюхнулась на барный стул около высокой каменной столешницы.

— Твоя мать сказала, чтобы ты не выходила за пределы поместья, — сразу же последовали инструкции от Амита.

— Ага, — повторилась я, разглядывая узор шлифованного камня перед глазами.

— А Амит к нам прибыл из Алнаира! — восторженно начала Мария.

Я знаю, что таким способом она пыталась сгладить течение разговора, но мне было всё равно.

— Ага, — продолжила гнуть свою линию.

— Ты что не знаешь? Алнаир — это измерение, где правил тот самый падший Паладин, — глубоко задетая моим безразличием продолжила она.

— Круто. И я сама вам уже говорила об этом, — ответила всё так же безразлично.

Ангелина подала мне большую красную керамическую кружку с шоколадом. Пришлось проявить хоть каплю такта и благодарно улыбнуться, да и настроение горячая субстанция, приятно греющая руки, всё‑таки прибавила.

— Артуру вчера пришлось убить трёх оборотней в клубе, в котором вы были, — снова заговорил Амит. — Сейчас твоя мать регулирует возникшие в связи с этим проблемы.

— Пришлось убить трёх оборотней? — переспросила алнаирийца, не понимая, о чём вообще идёт речь.

— А я‑то думала, что ему так твоя стрип — пластика понравилась, а оказывается, он просто был занят, поэтому позволил тебе так зажигать вчера, — хихикнула Маша.

Ангелина одарила девушку порицательным взглядом, и той пришлось притихнуть.

— Что с ним будет? — едва удерживаясь на стуле, спросила я в свою очередь Амита.

Он здесь явно знает больше всех.

— В нашем мире бы за это казнили, — безразлично ответил алнаириец, одновременно с этим немигающим тяжёлым взглядом посмотрев мне прямо в глаза, отчего моё сердце пропустило удар.

Внутри меня всё похолодело, но не столь любимым мною зимним холодом природы, а другим — тем, что можно почувствовать от каменной могильной плиты, служащей посмертным надгробьем.

— Но на Альтерре другие законы, — довольно ухмыльнувшись, продолжил он.

Его лицо озарила блуждающая улыбка, словно вспомнил что‑то.

— Насколько я понял, на Альтерре закон — это твоя мать, так что думаю, с Артуром всё будет в порядке.

— А я думала на Альтерре закон — это кесарь, — протянула Маша, задумчиво закручивая прядь волос вокруг указательного пальца.

Из‑под своих длинных, густых, красиво накрашенных ресниц, девушка следила за Амитом, хотя он и не обращал на неё никакого внимания. Мужчина лишь непроизвольно хмыкнул, но ничего не ответил ей, поспешно делая глоток из стоящей перед ним чашки с зелёным чаем.

'Значит, он не отказался от меня!', — пели в моей голове непонятно откуда взявшиеся птички, лихорадочно летая по спирали, вознося радость по каждой клеточке моего тела.

— А вы? Маг? — поинтересовалась Ангелина, меняя тему разговора.

Она, как и я с лёгкой иронией поглядывала на уже полностью влюблённую в красивого брюнета Машу, и её вопрос значился не для себя.

— Я личный децернент Прайма Бажена, — небрежно, словно только что объявил, что он тут булочками на углу торгует, сказал Амит. — И да. Я маг.

— Так вы один из двенадцати? — с неприкрытым восторгом отозвалась Маша, уже совсем уплывая в заоблачную даль.

— Один из двенадцати, — подтвердил Амит.

Было видно, что её восторга от произнесённых слов он совсем не разделял.

— Я теперь твою маму тоже боюсь, — сказала Маша уже мне. — Подумать только, телохранитель один из двенадцати личных децернентов правителя закрытого мира.

— Это ты ещё с ней плохо знакома, — издевательски поддакнула Ангелина. — Вот когда познакомишься, то поймёшь, что 'боюсь' совсем не то определение.

— Да ну вас, — обиженно отвернулась от них.

Не очень‑то приятно слышать такие 'лестные' речи о маме, пусть даже в них есть доля истины. И, как говорится, не поминай дьявола в суе…. В следующий миг пространство исказилось, и сияющий серебристым светом портал явил маму. Тёмно — коричневые облегающие кожаные брюки и куртка, наглухо застёгнутая на шее, так же как и сапоги до колен на прямой подошве были испачканы источающей не самый приятный аромат субстанцией грязно — зелёного цвета, а митенки, расшитые рунами принадлежности к воздушной стихии, также были безнадёжно испорчены.

Это ж надо так!

Стандартную боевую форму ковена магов, насколько я знаю, очень трудно запачкать или нарушить её целостность — на то она и боевая. А это значит, что мама только что убила кого‑то очень сильного и вероятно не менее смертельно — опасного, чем демон среднего порядка.

— Хм. Не думала, что вы здесь, — вместо приветствия сказала мама, снимая куртку.

То, что обычно всегда присутствующие руны — чёрные метки, располагающиеся вдоль линии вен, были едва заметны, свидетельствовало о том, что моё предположение более чем верно, ведь её энергетический резерв сейчас близок к нулю.

Я быстро подсуетилась и сотворила капучино без сахара с корицей — то единственное, что мама пьёт, презирая остальные напитки, если конечно это не 'зелёный ангел'.

Даже иногда задумываюсь, насколько же ей тяжко было в эпоху без кофе — машин.

— Утром мы отбываем на Альтерру. Хочу вам кое‑что показать, — устало принимая кружку с дымящимся напитком, сказала она.

А затем, даже не попрощавшись, отправилась наверх в свою спальню.

— И мы тоже? — недоверчиво спросила Маша.

Будучи коренной жительницей Земли, она никогда не бывала в других мирах.

— И вы тоже, — подтвердил Амит.