Око разума

Деламатер вперился в посетителя нечеловечески пристальным взглядом.

– И все же прорвался сквозь густую сеть твоих наемников.

– Покамест, – признал Василий.

– Последние известия?..

– Мы загнали его в угол, но он выскользнул. И мы потеряли его из виду.

– Он по-прежнему за рулем машины Балдино?

– Когда его видели в последний раз, он проскочил на ней поперек через несколько полос, как какой-нибудь каскадер. Кассела пальнул по нему, но не остановил, а преследовать не позволила ситуация.

– Если Холл в известной нам машине, объясни, зачем нам его видеть.

Василий выдержал его взгляд, не моргнув.

– Мы вот-вот узнаем ее GPS-координаты, но пока не знаем. Скоро, Джон. Очень скоро. Как и большинство людей его… нашего рода деятельности, Балдино в доску расшибался, чтобы отследить его машину было непросто. Но мы уже близко. С минуты на минуту.

– Близко – не годится, – процедил Деламатер сквозь сцепленные зубы. – Холл мог уже запросто бросить машину.

– Да. Мог. Но не бросил, уж поверь.

– Почему? Потому что тебе кажется, что ты знаешь, кто он такой? Ты разве только что не убедился, что не знаешь? Да, если он соответствует предоставленному тобой портрету беспомощного морского биолога, ты прав. Ему и в голову не придет, что ездить на машине Балдино опасно, даже если он считает, что улизнул от преследования вчистую. Ему вовек не угнать другую. Он будет не в своей тарелке. Но учитывая, что он уже отчебучил, мне в это как-то не верится.

– Не вечно же ему будет везти.

– Я не верю в везение.

– Мы его достанем, – отрезал Василий с абсолютной убежденностью.

– Уж постарайся. И побыстрей. Предложи еще сотню косых сверх того, что уже предложил счастливчику, который его прикончит. Если Холлу удастся отдышаться и начать говорить, это будет очень… несподручно для меня.

Василий угрюмо кивнул. Ему хорошо платят и ни в чем не ущемляют. В то время как Деламатер жил аскетично, словно монах, насколько можно судить, посвящая весь свой досуг игре в шахматы, Василий жил, как король, в огромном доме с крытым бассейном и всеми женщинами, каких только мог пожелать. Но русский ни капельки не сомневался, что все причиненные ему неудобства Деламатер переадресует на него в десятикратном размере. И это будет очень-очень скверно.

Меган Эмерсон возвращалась в свой кабинет с кружащейся головой, едва касаясь ногами земли. Ух ты! Неужто это случилось на самом деле? Неужто она телепатически общалась с другим человеком? Насколько это бредово? И как потрясающе!

Она умирала от желания поделиться случившимся с кем-нибудь, но понимала, что, без способности Холла продемонстрировать это, ее тут же сочтут умалишенной. Сверх того он предупредил ее, что предание огласке знакомства с ним или его способностей, вероятно, пагубно скажется на ее здоровье.

Но случившееся просто офигенно невероятно. Прямо-таки словно все это ей пригрезилось…

Она перебралась из Лос-Анджелеса в Бейкерсфилд всего пару месяцев назад с решимостью сдвинуть бизнес с мертвой точки, прельстившись куда более выгодной арендой – и офиса, и квартиры. Офис ей был по-прежнему не по карману, но возможность принимать клиентов в таком чудесном заведении позволяет произвести столь важное впечатление профессионализма. Меган «расширялась», твердо вознамерившись справиться с этой работой.

Она покинула многих друзей, равно как и былого миленочка, и хотя связь с друзьями поддерживать продолжала, с Дарреном Ортманом всякие отношения оборвала. Еще на первом курсе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Меган на горьком опыте познала, что отношения на расстоянии – даже если это расстояние можно преодолеть за пару часов – могут мигом обернуться кошмаром, и совершать эту ошибку снова отнюдь не собиралась.

Но начинать с чистого листа было страшновато. И трудновато. И хотя она любила творческий подход во всем, ее социальная жизнь свелась практически к нулю, а жизнь за пределами работы стала вообще почти невыносимо скучной.

И тут – Ник Холл. У самой рампы. Небритый. Волосы всклокочены. В мешковатой одежде и окровавленной рубашке.

Кто мог знать, что он окажется таким интригующим? И притягательным…

В затрагивании ее тайных струн он добился безусловного успеха. Раненый и способный пробудить ее инстинкты Флоренс Найтингейл. Галочка. Сообразительный и явно хорошо образованный. Галочка. Часто кажущийся заблудившимся мальчишкой, потому что понятия не имеет, кто он такой. Галочка. Международная загадка. Галочка. И офигенно способный читать мысли и порхать по волнам гребаной Паутины в своей гребаной башке. Шах. И мат.

Меган каждым фибром души хотелось удрать с ним навстречу грандиозному приключению. Но он привел убедительный аргумент, а она не самоубийца. И очень жаль, потому что, в отличие от замужества, это приключение она испытать несомненно хотела.

Ее родители прошли через мучительный развод, так что люди и отношения претили Меган. Она частенько задумывалась, пригодна ли человеческая психика к браку вообще. Да, вероятно, в род людской генетически внедрена потребность объединяться в пары ради воспитания детей, как у облаченных во фраки императорских пингвинов, которых все время крутят в документальных кино. А может, спаривание на всю жизнь имело смысл в доисторические времена, когда все помирали еще до того, как их дети достигнут половой зрелости?.. Ей ввек не забыть усвоенное на лекции по истории в Калифорнийском университете: что средняя продолжительность жизни в Римской империи была меньше тридцати лет – возраста, когда подавляющее большинство наших современников даже не женаты. Пожелание «пока смерть не разлучит нас» выглядит куда более осуществимым, если смерть наступает в двадцать пять, а не в восемьдесят.

Она еще молода, но уже достигла рубежа, когда пора подумать, какой жизненный курс избрать. Меган стала замкнутой и угрюмой, как никогда. Может, переезд в Бейкерсфилд в эту пору жизни повлиял на нее куда больше, чем она думала… Она не лишилась памяти, как Холл, но тоже отсекла изрядную часть прошлой жизни.

Меган всегда была компанейской особой, но переезд однозначно подорвал это ее личностное качество. Она знала, что мужчина ей для счастья не обязателен, но нужно хоть что-нибудь. Живет она одна. Да, завела пару-тройку друзей в квартирном комплексе и выбиралась на танцы и в парочку баров, но, хоть за ней и приударяли несколько раз, никого стоящего не нашла. Уже было настроилась заводить онлайн-знакомства… А почему бы и нет? В наши дни все так делают, а если шляться по барам, так нечего тогда сетовать ни на качество, ни на мотивы встреченных там мужчин.

На самом деле ей надо было прекратить расхаживать по барам по более важной причине: она стала пить больше, чем следовало бы, – вероятно, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Надо взять это дело под контроль. Меган всегда относилась к категории людей, к которым выражение «пьяна от жизни» применимо в полной мере, как бы глупо оно ни звучало. Так почему же в последнее время ей для этого понадобился алкоголь?

Подумав об этом, Меган нахмурилась. Может, все же следовало настоять на том, чтобы помочь Нику Холлу во что бы то ни стало? Такой шанс выпадает лишь раз в жизни. Вдобавок к загадке этого человека и множеству дурацких романтических струнок, которые он задел, в его личности было нечто эдакое, не имеющее отношения ко всем этим факторам, что пришлось ей по душе. Застенчивость. Уязвимость. Интеллигентность.

С другой стороны, кто знает, что амнезия вытворяет с личностью? Трудно держаться властно, когда пребываешь в замешательстве. Может, Ник Холл полный мудак, когда помнит, кто он такой. Может, состоит с кем-нибудь в пылких и крепких отношениях… Но даже если б выяснилось, что он козел или занят, это неважно. Даже не питай она к нему интерес, даже испытывай полнейшую антипатию, когда он снова станет собой, телепатия – это потрясающе. И не просто потрясающе. Уж если говорить о щепотке перца в жизни… Да она убила бы, только б поучаствовать в том, во что он впутался.