Инопланетянин

Мои заботливые детки, не желающие, чтобы мать стала толстой как бочка.

Но я не могу сдержать себя!

Я умираю от голода…

Все бы отдала за булочку… С заварным кремом… За рисовый пудинг…

Она на цыпочках спустилась по лестнице в прихожую и прислушалась: кажется — тихо.

В гостиной было темно и пусто. Мэри крадучись направилась к кухне. Приоткрыв дверь, она увидела за столом Герти и перед ней печенье и молоко. Мэри не заметила Ипа на табурете рядом с холодильником. Бедный космический гоблин съежился, не зная, куда спрягаться, и ожидая самого худшего.

— Для кого второй прибор? — Мэри указала на тарелки, жадно пожирая взглядом печенье, будто специально приготовленное для нее. — Для твоей куклы?

— Для инопланетянина, — простодушно ответила Герти. — Он любит печенье.

Бедный Ип готов был сквозь землю провалиться.

— Он не обидится, если я возьму одно?

— Конечно, нет. Он тебя обожает.

— Какой милый инопланетянин, — сказала Мэри, поспешно хватая печенье.

О, боже, какое наслаждение…

Невыразимое удовольствие охватило ее, и она поняла, что погибла.

«Я должна взять джем».

Она устремилась к холодильнику и рывком открыла дверцу, которая сбросила Ипа с табурета прямо в корзину для мусора. Голова его оказалась внизу, ноги торчали наружу, но Мэри ничего этого не видела.

— Яблочное масло… мармелад… а вот и пирожки с черникой… Могу съесть хоть десяток…

— Мамочка, — спросила Герти, — у тебя опять приступ?

— Да, милая… Ириски… эклер…

Чьи-то сильные руки вдруг обхватили ее сзади.

— Не надо, мам!

— Ну, Эллиот, Майкл… Оставьте меня в покое!

— Мам, прошу тебя, ну пожалуйста… — Майклу стоило больших усилий оторвать мать от холодильника.

— Ты же сама просила, чтобы мы удерживали тебя!

— Забудьте, о чем я просила… — она попыталась схватить печенье с тарелки Герти.

— Пойдем же, мам, — потянул ее за собой Эллиот, загораживая спиной торчащие из мусорной корзины ноги Ипа, — поиграем в «Монополию».

Мэри растроганно посмотрела на не на шутку встревоженного сына, который вертелся перед ней, всячески пытаясь отвлечь от холодильника.

— Ты славный мальчик, Эллиот.

— Ты же велела напоминать, что если станешь есть много сладостей, то превратишься в бочку.

Сыновья увлекли ее в прихожую, подальше от Ипа.

— Вы хорошие дети… Строгие, но хорошие…

Они подталкивали мать к лестнице.

— Не оглядывайся, мам. Знаешь же, что тебя ждет, если оглянешься!

— Да, отдел одежды для полных дам, — смиренно вздохнула Мэри, поднимаясь по лестнице.

С утра шел дождь. Мэри хотела взять зонтик, но его на месте не оказалось, и она нигде не могла найти его. Объяснялось это просто — зонтик был наверху, в чулане, переделанный в параболический рефлектор.

— Ого! — воскликнул Эллиот. — Вот это да!..

Ип обклеил зонтик изнутри фольгой, к ручке прикрепил банку из-под кофе с коротковолновым тюнером, от которого коаксиальный кабель вел к микрофону уоки-токи. Микрофон в свою очередь был вмонтирован в игру «Скажи правильно», и звуки «глипл дупл цвак-цвак» теперь трансформировались в частоты ультраволнового диапазона. Древний радиотехник объяснил, что ему еще не хватает того приспособления, которое он разглядел под приборной доской в автомашине Мэри.

— Детектор дорожной полиции?! — Майкл в сомнении покачал головой.

Эллиот кивком поддержал его.

— Это единственное, что мама оставила себе после отца. Она дорожит этой штукой.

Ип начертил несколько диаграмм и показал мальчикам, как нужно смонтировать детектор с тюнером, чтобы сигналы микроволнового диапазона передавались в космическое пространство.

В тот вечер, когда Мэри торопилась домой после работы, ее детектор почему-то не сработал и не предупредил о полицейском радаре. Это обошлось ей в двадцать пять долларов штрафа.

Зато передатчик инопланетянина был почти готов.

— Да, но кто приведет его в действие? Откуда возьмется энергия, чтобы вращать эту штуковину? — спросил Майкл и крутанул диск проигрывателя с пилой-пластинкой. — Ведь там, на холмах, — он указал пальцем в окно, — никакого электричества нет.

Ип только что покончил с ужином. Он направил свой удивительный палец-паяльник на нож для масла, извлек из стали углерод, легко согнул лезвие и прикрутил вместе с вилкой к распялке, сделав из них храповик. Нож и вилка, цепляясь за зубья, поворачивали пилу.

— Так-то оно так, — пожал плечами Майкл, — но мы не можем всю ночь напролет крутить эту штуку.

Ип улыбался. Теперь он уже понимал, почему в его сознании всплывала вилка, танцующая вокруг тарелки. Он смастерил именно такое устройство, которое будет работать там, на холмах, и ничьи руки не понадобятся, чтобы задействовать его.

— А это кто?

— Новенький.

— Что за новенький?

— Чародей первого класса. Вот его характеристика.

— Зачитай вслух.

— Мудрость — 20 баллов. Обаяние — 20. Интеллект — 18. Сила — 14.

— Имя?

— Ип.

Внизу, на кухне, мальчики играли в «Драконов и демонов», но Ипа больше интересовало, что происходит почти каждый вечер в комнате Герти. Для этого нужно было только приложить ухо к двери. Он так и сделал, оправдывая себя тем, что изучает историю земли. Из-за двери доносился негромкий голос Мэри.

— «Краснокожие разбиты?! Венди схвачена пиратами?! — воскликнул Питер. — Я спасу ее! Освобожу! Ах, где мое волшебное снадобье?» Тинк кричит, желая остановить его: «Отравлено?! Кто мог это сделать? Я обещала Венди выпить его, и я выпью, как только наточу кинжал». Но тут малютка-фея выхватила пузырек из рук Питера и осушила его…»

— Не пей!.. Не пей! — воскликнула Герти.

— Не пей… — прошептал старый космический путешественник.

— «О, Тинк, ты выпила мое снадобье! Оно было отравлено, и ты выпила его, чтобы спасти меня! Тинк, дорогая, ты умираешь? Ее огонек тускнеет и если потухнет совсем — значит, она умерла! Я едва слышу ее, с трудом разбираю, что она хочет сказать…»

Инопланетянин склонил голову. Действительно, как ужасно…

«…она говорит, что ей станет лучше, если дети поверят в фей! Ты веришь в фей? Отвечай, веришь?..»

— Верю, — всхлипнула Герти.

— Верю, — повторил за ней Ип, слезы навертывались у него на глаза.

В этот момент Эллиот поднялся наверх за пластырем. Он поранил руку теркой для сыра. Древний ботаник увидел рану и направил на нее палец. Кончик пальца озарился ослепительным розовым светом. Эллиот испуганно отшатнулся — он видел, как Ип прожигает насквозь сталь… Ип легонько провел мерцающим теплым розовым светом над порезом. Кровотечение прекратилось, а ранка мгновенно затянулась, словно ее и не было.

Эллиот изумленно воззрился на свою руку. Он открыл было рот, чтобы поблагодарить Ипа, но почтенный врачеватель жестом остановил его и снова прильнул ухом к двери.

«Если верите в фей — хлопните в ладошки…»[8]

Ип тихо сблизил свои огромные неуклюжие ладони.

Ночью инопланетянин стоял в своей каморке перед окошком и наблюдал за небом. Луна наполняла его невыразимым чувством печали, ласковый шепот Млечного Пути проникал в самое сердце. Лучи, нежные и осязаемые, отражались в его широко раскрытых глазах; движение Великого Звездного Колеса доносило открытую музыку летящих в бесконечности звезд и планет, он слышал их беседу в темноте, торжественные голоса титанов космоса, преодолевающих огромные расстояния.

Охваченный грустью, он прижался лбом к стеклу. Когда-то и он был частицей Великого Колеса, ему было доступно лицезрение чудес Вселенной, он видел рождение звезд. А сейчас — ютится в крохотном чулане, рядом с украденным зонтиком и дурацким Маппитом…

Он обернулся к плюшевой игрушке, но Маппит только пялился в ночь стекляшками глаз, будто погруженный в собственные мысли.

8

Из «Питера Пэна и Венди» Джеймса М. Барри.