Страница 4 из 23
Люда возражать не стала. И даже ругаться на Миклуху не стала... Что на малую ругаться, если та сама в шоке и ластиться испуганным щенком, чтоб загладить провинность. Всё ещё пребывая в лёгком трансе, Люда плелась "на прицепе", чуть-чуть стесняясь своей беспомощности. Очень при этом хотелось что-нибудь сказать, но как назло, ни одной умной мысли в голове не появлялось, а глупостей на сегодня было уже достаточно. Лёшка как будто почувствовал её мучения - глянул раз, глянул второй... а потом спросил, странно растягивая слова:
- Слу-у-ушай, а скажи пожалуйста... - И сделал длинную многозначительную паузу... паразит.
Сначала она искренне верила, что способна не поддаться на провокацию. Секунды три. А пока поняла, что всё-таки не способна, то отворачиваться и закрываться руками стало уже поздно - воздух, не найдя выхода обычным смехом, вырвался громким всхрюком.
- Ой, извини...
- Ничё-ничё... - Лёшка будто именно этого и ждал. - Так вот, скажи пожалуйста, чем таким у местных знаменит родник на Чёрном перевале? Помниться, ты и это обещала... - изобразил он обиженное самолюбие.
"Во придуривается!" - прокомментировала Миклуха.
"Очухалась, убийца?! Прикинься ветошью и не отсвечивай - я ещё злая", - сообщила ей Люда.
"Я шо, я ничего... Ты не отвлекайся, человек ждёт!" - нашлась малая.
"РРРРР..." - ответила ей Люда и поспешила выполнять обещания.
- А... на перевале... - как бы припомнила она. - Там у местных есть легенда... даже две!
- Ну так, я внимательно слушаю! - Лёшка был неумолимо серьёзен.
- В общем, началась эта история с бедного селянина...
Когда на горизонте показалась общага, Люда уже чувствовала себя человеком. А попав в свою комнату - так совсем повеселела: Юлька где-то шлялась, с подоконника тихо радовался её появлению бессловесная тварь Аполлинарий, в холодильнике ждали недоеденные с утра бутерброды... Что ещё надо человеку для счастья? Только брыкнуться на кровать и протянуть ноги в самом прямом и замечательном смысле этого слова! И поговорить с хорошим человеком о чём-нибудь приятном. "Всё равно Лёшка до вечера сидеть будет, так что вспоминай быстренько, чего ещё рассказать обещала!" - игриво подумала она, и тут неуверенный Лёшкин голос ей сообщил:
- Ну... я, пожалуй, пойду.
"Как - пойду?.. Куда - пойду?!.. А я? А меня кто развлекать будет?! Стоять!!!"
Лёшка мялся при входе, словно и уйти сразу не решался, и повода остаться не находил. Быстрая ревизия причин ничего срочного - включая всеобщую мобилизацию - не нашла, и Люда с удивлением осознала, что товарищ просто стесняется оставаться с нею наедине! Раньше, всегда где-то рядом крутилась Юлька, а сейчас... Ой, мамочки, он же так и уйдёт! Что бы придумать-то?!
"Гитару возьми!" - подсказала Миклуха.
"Зачем?" - не поняла Люда - гитара, в смысле, чтобы остановить любой ценой, представлялась только "испанским галстуком"...
"Ты... пф-ф!.." - малая аж дар речи потеряла от её тупости. - "Петь!!!"
"А-а-а-а!.."
- ...А-а-а-а... мою новую песню послушать не хочешь? - выпалила Люда на одном дыхании.
- Так я и старые ещё не слышал, - чего-то засомневался Лёшка.
"Мать-перемать! Я тут ему... а он ещё кочевряжится!"
- Ну, если не хочешь... - буркнула Люда, стараясь не попадать взглядом на тяжёлые и острые предметы (те, как назло, только и лезли под руку).
- Ну, как же - не хочу, Люд, - вдруг заторопился Лёшка с извинениями и даже сделал пару шагов внутрь (у Люды отлегло от сердца и дышать стало значительно легче). - Мне же все уши прожужжали твоим "пением", а я так ничего и не слышал, - с укоризной добавил он и подошёл к ней ближе (дыхание опять стало сбиваться). - И частушки твои "матерные" - хочу, и романсы - если такие есть, конечно, но... - Лёшка подошёл совсем близко и просительно заглянул в глаза (Люда совсем замерла на вдохе, даже не заметив этого). - Ты не отпустишь меня... на минуточку?
- В смысле? - растаяв от таких речей, она тупила по полной. - Куда - на минуточку?
- В смысле - в туалет, - уточнил Лёшка виновато.
И тут до неё начало доходить...
Если бы осознанное желание убить не столкнулось на выходе с необдуманным "чимай-чимай, чоколядка мурмулядова!", следующая мысль могла бы не понадобиться. Но они врезались друг в друга, как сверхтяжёлые ядра в ускорителе, и вспышка взаимной аннигиляции высветила укоризненное "Лёшка-то чем виноват?!". Люда медленно выдохнула и... согласно кивнула:
- Иди, конечно, шо тут спрашивать...
...А покраснела уже тогда, когда Лёшка вышел.
Нет, счёт она всё-таки сравняла... Когда сообщила облегчённому и готовому к восприятию прекрасного товарищу: "А теперь ты подожди!", и прошмыгнула мимо него в дверь. Но Миклуха так ржала, так пищала и бултыхалась со смеху всё это время, что ни о какой сатисфакции речи быть не могло - Лёшка навсегда стал у малой кумиром, а Люде предлагалось только смириться.
"А не пойти ли тебе... погулять?" - вежливо предложила Люда пока настраивала гитару.
"Гып-гып... оййй... ну, артисты" ,- сразу начала стихать Миклуха, почувствовав угрозу.
"Сам дурак..."
"Ну Лю-у! Ма-а-ама..."
Удивительно! Люда уже и привыкла, что её называют мамой, но эта интонация действовала безотказно. И Муклуха этим беззастенчиво пользовалась.
"Лю! Я же не нарочно! Ну, ма-а-ам, ну можно я побуду с вами? Я буду тихо-тихо!"
И вот что с нею делать?! Пришлось согласиться на "третьего лишнего". Хорошо, что Лёшка про это не знал, а то бы не сидел так скромно в "своём" углу, дожидаясь обещанных песен.
- Слушай, а может ты есть хочешь? - от общей паники у Люды неожиданно включилась "хозяйка". Лёшка в ответ посмотрел на неё длинно и странно, а после медленно проговорил, будто тщательно подбирая слова:
- Люд... вот поверь, без ваших бутербродов... - он многозначительно замолк, видимо давая понять, что второй день на одних бутербродах (с тех пор, как закончился презентованный соседками борщик) - это они с Юлькой явно "перестарались". - В общем, переживу как-нибудь, - деликатно закончил он мысль. - А вот послушать легендарную исполнительницу матерных частушек всё-таки хотелось бы.
- Ой, ну хватит про частушки, шо вы к ним все прицепились! - обиделась Люда за свой репертуар, а заодно постаралась справиться со смущением за его содержание. - Будто другого ничего нет...
- А что - есть?.. - подначил Лёшка.
- А как же! - задрала нос Люда.
- Романсы?
- Есть.
- Баллады?
- Пффф!..
- Блатные?
- Кхм-кхм... Хотя?..
- Прогрессив хэви мэтл?
- Шо-о-о?!.. ТАК!
- Ты какую-то новую хотела!.. - с выражением "а у вас молоко сбежало!" быстро вставил он.
Сбитая в лёт, Люда растерялась. Потому что ляпнуть-то, она ляпнула, а придумать, что собирается петь, ещё не успела.
- Хотела! Если бы кто-то не морочил голову! - попёрла она внахалку. - Частушки ему!.. Хэви-метл пополам с хард-роком!.. Эстрада восьмидесятых!..
Выручила её дверь - она "рыпнула", оповещая о входящих.
- Что за шум, а драки нету? - уже традиционно заглянул Олежка, тормознувшись на проходе, но получил сзади пенделя и ввалился внутрь быстрее, чем хотел.
- О! Люськин за гитару взялась, - вошла следом Юлька и сразу нацелилась на кровать. - Что поём? - брыкнулась она туда, подтянула подушку под спину и заложила руки за голову. - Давай, мы слушаем!
- Шо - давай? - обиделась Люда. - Я никому ничего... - Но Олежка её перебил:
- О, точно! Про корову давай!
- Про любовь!! - возмутилась до глубины души Юлька. - Какую ещё корову?!
- Да нафиг любовь! - отмахнулся её любимый. - Рыжая про корову что-то начинала...