Лунка серебристая

На вершине бугра совершенно неожиданное. Здесь сочная зеленая трава, в круглом углублении сверкает вода, в продольной ложбинке по длинной западной стороне холма струится прозрачный прохладный ручей. Он теряется у подножия холма в сухой земле солончаковой пустыни. Здесь благодаря его живительной влаге растет несколько крупных развесистых деревьев лоха и тамариски.

Ручей на вершине бугра кажется непонятной игрой природы. Высота бугра не менее восьми метров. До уровня же воды в реке Или от поверхности солончака, на котором расположен бугор, примерно, то же расстояние. Какая сила подняла воду на высоту около пятнадцати метров?

Я долго думаю о необычайной находке и постепенно начинаю догадываться. По-видимому, глубоко под землей располагается идущий полого вниз с ближайших гор Чулак-Тау слой воды, прикрытый твердыми породами. Когда-то в этом месте вода прорвалась наружу и вытекла ручейком. Возле него тотчас же выросли трава, деревья и кустарники. Ветры, так часто дующие по долине реки, заносили песком растения, образуя возвышение. Но растения тянулись кверху, и ручей вновь обрастал со всех сторон. Так постепенно в борьбе с ветром рос бугор, и в его центре упрямо пробивался ручей.

В этой местности больше так называемых «верховых» ветров, дующих по течению реки с востока на запад. Поэтому бугор и получился крутым с восточной стороны, а ручей потек по более пологому западному склону и промыл в нем довольно глубокое ложе.

И тут я вспоминаю, что недалеко от этих мест, в ущелье Чулак-Джигде, на склоне горы, высоко над ручьем, бегущим по ущелью, тоже есть старинный, будто кем-то нарочно насыпанный, высокий и крутой бугор. Он весь зарос зеленой травой, тростником и лохом, такими необычными среди выгоревших от солнца пустынных гор. На этом бугре, наверное, тоже когда-то бежал ручей.

Сколько лет прошло, как вода из далеких глубин прорвалась наружу и возле нее выросли такие высокие бугры? Интересно бы сделать химический анализ воды, быть может, она обладает целебными свойствами?

У ручья много насекомых, страдающих от жажды, и тут среди бабочек, всевозможных мух я вижу и изящную осу-эвмену. Наверное, это она, моя знакомая. Почему их здесь так много собралось? Неужели родниковая вода вкусней, богаче минеральными солями, чем речная?

Пока я рассматриваю бугор, на горизонте появляется всадник и приближается ко мне.

— Этот бугор, — рассказывает всадник, — мы хорошо знаем, он называется Кайнар. Говорят, очень давно в этих местах жил охотник. Умирая, он просил похоронить его на бугре и обещал, что тогда с самой вершины потечет вода. Просьбу его выполнили, и на бугре родился ручей. Почему вода бежит на вершине бугра? Расскажи, почему?

Я старательно объясняю происхождение бугра и ручья, рисую на бумаге схему. Мой собеседник внимательно слушает, как будто со всем соглашается. Но в его глазах я вижу недоверие. Легенда проще, понятней. Умирающий охотник, наверное, был добрый святой. Он заставил воду подняться кверху и служить людям.

— Ну, а какая вода? — спрашиваю я.

— Вода хорошая. Сладкая вода. Попробуй. Не бойся. Мы пьем.

Недалеко от первого бугра есть еще такой же второй. И как только я его сразу не заметил! Но он сух. На вершине этого бугра барсук нарыл норы, и, вот удивительно, из одной норы едва сочится вода! Может быть, и барсук добрый святой?

Второй бугор тоже создан ручейком, и в этом нет сомнения. Но вода была покорена ветром и засыпана землей, пока не появился барсук. Кто знает, быть может, в легенде о завещании умирающего охотника есть доля правды? На первом бугре вода тоже была засыпана землей, а потом, когда вырыли могилу, вышла на поверхность.

Сколько времени отнял у меня этот таинственный бугор! Солнце склонилось к горизонту, спала жара, и белый солончак сперва поголубел, а потом стал совсем синим.

Я спешу к кусту тамариска и разыскиваю знакомую тоненькую веточку. Оса-эвмена молодец! Она закончила свой домик. Теперь мне не за чем наблюдать. Но я не досадую и благодарю маленькую строительницу за то, что она привела меня к прозрачному прохладному ручью, вытекающему из таинственной глубины земли.

Мы сидим возле машины вокруг тента, постеленного на землю, завтракаем, посматривая на коричневые горы Богуты, на далекую синюю полоску гор Калканов с едва заметным желтым пятном Поющей горы, и обсуждаем маршрут путешествия. Пожалуй, нам больше не стоит задерживаться в этой обширной и горячей пустыне и следует ехать дальше. Таково мнение большинства.

Впрочем, поговорить как следует не удается. Мимо нас то проносится на высоких ходульных ногах чернотелка, то на скатерть заберется муравей и, ухватив крошку хлеба, изо всех сил, торопясь, старается выбраться с богатой добычей. Потом откуда-то сверху, рядом с машиной, сверкая ярко-голубыми с черной перевязью крыльями, садится большая кобылка — Тринхус илиензис и быстро прячется в кустик терескена. Вслед за ней неожиданно появляется оса-сфекс, большая, энергичная, смелая, в иссиня-черном одеянии. Не обращая никакого на нас внимания, она мечется вокруг, будто кого-то ищет.

Какие у осы длинные ноги! Зачем они ей такие?

Оса подбегает к скатерти, вскакивает на банку из-под консервов, расправляет усы специальной кисточкой на передних ногах, потирает друг о друга задние ноги, широко раскрывает длинные и острые челюсти, потом захлопывает их так, что острые концы торчат сбоку, с противоположных сторон. И все это ловкими, быстрыми, привычными движениями. Потом поводит из стороны в сторону головой с большими черными глазами и, будто осмотрев всех, сидящих на земле кружочком, мчится дальше, горделивая, независимая, сильная. Она очень занята, ей некогда, у нее какое-то важное и неотложное дело.

Зачем осе такие длинные челюсти?

Черная оса не желает покидать наш бивак. Чем-то он ей приглянулся. Все время крутится возле. Вдруг она мигом заскакивает в кустик терескена. В сухих веточках раздается шорох, он усиливается, потом появляется трепещущий клубок, ничего в нем не понять. Черная оса переплелась с большой голубокрылой кобылкой.

Так вот кого она разыскивала и преследовала!

Через несколько мгновений кобылка лежит на боку оглушенная, ее задняя правая нога, розовая изнутри, в деликатных пестринках снаружи, парализована, другая беспомощно взмахивает в воздухе. Все произошло настолько быстро, что никто ничего не смог разглядеть толком.

А оса, возбужденная победой, стремительно выписывает круги, то взлетит в воздух, то сядет. Но вот постепенно ее движения становятся медленнее, она успокаивается, чистит свой блестящий костюм, усы, ноги, челюсти. И только тогда, будто впервые, замечает нас. У осы, оказывается, отличное зрение.

Легкое движение руки, и она вздрагивает, пугается, взлетает. Тогда мы застываем как изваяния. Только моргают веки да движутся глаза за ней — черным комочком, полным силы и неистощимой энергии.

Кобылка же постепенно приходит в себя. Переваливается с боку на бок, шевелит усами, сгибает и разгибает здоровую ногу, а когда черный хищник подбегает к ней, неожиданно подскакивает в воздух и расправляет большие голубые с черным крылья.

Но все напрасно. Оса уже висит на своей добыче, кривые челюсти пронзили кромку крыльев, прихватили брюшко. Здоровая нога кобылки согнута, и ей никак не разогнуться: мешает голова противника.

Но как ловок прием хищника! Одна лишь хватка челюстей — и у такой большой и сильной кобылки скованы крылья, брюшко и нога.

Вот для чего, оказывается, осе нужны такие кривые и длинные челюсти!

Черное брюшко осы конвульсивно вздрагивает. Вот его кончик нащупал едва заметную впадину у места прикрепления средней ноги к туловищу. Туда вонзается острый кинжал-жало. Еще один удар в грудь, и кобылка нема, глуха, слепа, недвижима, и только мелкое дрожание усиков говорит о том, что жизнь еще не покинула ее тело и оно, умело отравленное, превратилось в консервы для детки удачливой охотницы-матери.