Страница 85 из 93
вытянул шею и пожрал самого жирного быка, какой был в стаде.
23. Остров, народ которого громко закричал «Вот они!», когда Майль Дуйн и его
спутники приблизились к берегу. Можно было подумать, что они ждут их прибытия и
боятся их.
24. Остров с потоком-радугой, который был полон лососей и поднимался с одного края
острова, спускаясь к другому.
25. Гигантский четырехгранный столп, поднимавшийся прямо из моря, вершины его не
было видно, но откуда-то сверху в море спускалась серебряная сеть. Диуран ударил
лезвием своего меча по сети, когда корабль проплывал через одну из ее ячеек, и отсек
часть ее (когда они вернулись в Ирландию, он возложил этот кусок сети на алтарь
Армага). С вершины столпа раздавался звонкий голос, но было непонятно, на каком
языке он говорил.
26. Остров на ножке, у основания которой была дверь.
27. Остров Женщин. Там Майль Дуйн и семнадцать его спутников были приняты
королевой острова и ее семнадцатью дочерьми. Женщины пировали с путниками и ночью
разделили с ними ложе. Затем они стали уговаривать их остаться на острове навсегда,
чтобы «время не коснулось их и каждый сохранил свой возраст». Майль Дуйн и его
спутники провели там три зимних месяца, но время это показалось им тремя долгими
годами, так что спутники Майль Дуйна начали роптать и требовать продолжения
плавания. Когда они собрались отплыть, королева вышла на берег и бросила Майль
Дуйну клубок нитей, который приклеился к его руке, и так ей удалось подтянуть корабль
к берегу. Трижды она повторяла это, и пришлось Майль Дуйну остаться у нее еще на три
месяца. Но когда опять решили они отправиться в путь, Майль Дуйн велел одному из
своих спутников поймать вместо него брошенный королевой клубок. Клубок снова
приклеился, но Диуран схватил меч и быстро отрубил руку того человека. Так удалось им
убежать.
28. Остров деревьев с огромными ягодами, у которых был пьянящий сок.
29. Остров отшельника и древнего орла. Огромная птица прилетает на холм около озера
и поедает большие красные ягоды; когда эти ягоды падали в озеро, вода в нем сразу
окрашивалась в красный цвет. Оперение птицы было грязным и старым, но вот
прилетели два орла и стали чистить птицу, вырывая у нее старые перья. На следующий
день большая птица погрузилась в озеро, а когда вышла на берег, оперение ее было
блестящим и упругим. Глядя на нее, путники вспомнили слова пророка: «Обновится, как
у орла, юность твоя». Диуран искупался в этом озере, и с тех пор до конца его дней
зрение у него оставалось крепким, ни один зуб не выпал, ни одного волоса не потерял он
и никогда не знал ни хвори, ни болезни.
30. Остров Смеха. На его берег сошел последний из молочных братьев Майль Дуйна, и
тут же начал смеяться вместе с тамошними людьми. Назад на корабль он не вернулся, так
что пришлось оставить его там.
31. Остров, окруженный вращающейся огненной стеной. В одном месте этой стены была
открытая дверь, и путники могли видеть через нее весь остров: там было множество
людей, прекрасных обликом и в роскошных одеждах, которые пировали, сидя с
золотыми чашами в руках. Воздух вокруг них был напоен чудесной музыкой.
32.Остров, где жил вор-отшельник, родом из Тораха. Он ограбил церковь и отправился
со своими сокровищами за море. Однако по велению явившегося ему странного человека
он выбросил все свое добро за борт и оставил весла и руль. В конце концов он очутился
на этом островке, получая чудесное пропитание. Отшельник посоветовал Майль Дуйну
простить убийц его отца, потому что Бог спас его самого и его людей от многочисленных
грозивших им опасностей.
33. Остров, где увидели они сокола, похожего на соколовИрландии. Следуя за ним,
поплыли они к родной землеи вскоре пристали к маленькому островку, на котором их
радостно приветствовали убийцы отца МайльДуйна, которые все это время не
прекращали говорить о нем.
Мы позволили себе наскучить читателю этим длинным перечнем островов, чтобы
показать, насколько Иной мир плаваний отличается от Иного мира приключений. Когда
Бран проходит через парадоксальную зону, где море и земная твердь суть одно и то же, а
мужчины и женщины предаются чистым, ничем не замутненным радостям, он вступает в
мир, где вся наша жизнь как бы распадается на составные части. Народ острова Радости
не испытывает какого-то определенного удовольствия, и смеются они ни над чем. Остров
символизирует радость как таковую, радость вообще. Остров Женщин подобным же
образом являет собой квинтэссенцию женственности и эротического наслаждения,
отделенную от всего того, что обыкновенно примешивается к ним в реальной жизни.
Долгое плавание Майль Дуйна продолжает процесс разложения на составляющие.
Особенно поразительно строгое распределение растений и животных по видам: муравьи,
птицы, говорящие птицы, скаковые лошади, кусающиеся лошади, лососи, свиньи,
овцы, коровы — все занимает свое особое место. Точно так же тщательно
классифицированы формы: столп, арка, цоколь, — и контраст «черного» и «белого». В
«Плавании Снедгуса» упоминается также остров с двумя озерами: одно — полное воды,
а другое — полное огня. Если бы не молитвы святых, эти две стихии овладели бы
Ирландией.
Людской род тоже разделен на четыре класса — короли, королевы, воины и девушки.
На подобном же острове, который встречают на своем пути братья О'Хорра, все
население поделено иначе — на «людей достойных», знать, юношей и слуг (опять
четыре функции?). В «Плавании Майль Дуйна» мы опять-таки встречаем остров Женщин,
св. Брендан видел остров Сильных Мужей, поделенных на три возрастные группы —
мальчики, юноши и старики, а братья О'Хорра побывали на острове, одну часть которого
населяют живые, другую — мертвые. Острову Смеха противопоставлен антипод —
остров, где царят беспричинная печаль и уныние. Подобно тому как на острове черного и
белого все предметы превращаются либо в черные, либо в белые, так и путники,
попадающие на остров Смеха или остров Тоски, начинают либо смеяться, либо
безутешно рыдать. Видимо, метафизический смысл состоит в том, что как абстрактные
принципы Белизна, Чернота, Огонь, Вода, Радость, Печаль, Женское, Мужское,
Юность, Старость, Жизнь, Смерть и т. д. существуют над объектами и людьми, в
которых они манифестируются (Доктрины первоэлементов и архетипических идей,
конечно, много шире и древнее, чем те формулировки, в какие их облекли греческие
философы). Более того, чтобы подчеркнуть отделение этих начал от их обычных
носителей в явленном мире, они порой представлены в сочетаниях, на земле
немыслимых, — так появляются диковинные существа вроде коня с собачьими лапами в
«Плавании Майль Дуйна» или людей с кошачьими головами, людей с головами свиней
или собак, да еще и с бычьими гривами в «Плавании Снедгуса». Подобно «актерам»
сезонных ритуалов, надевающим звериные маски и плетеные конские головы (внутри
которых можно и вращаться), эти чудища показывают, что изначальные элементы могут
соединиться так, что возникнет мир, совершенно не похожий на тот, какой мы знаем.
Кроме элементов, составляющих материальный мир, в островах отражены и свойства
человеческого характера. Так, один остров являет собой символ скупости, другой —
святость собственности и грех воровства. Остров со стеклянным мостом, видимо,
представляет целомудрие, и вряд ли приходится сомневаться, что аллегорическая суть
целого ряда образов от нас ускользает. В дошедших до нас более полно христианских
плаваниях острова мышей, птиц, фруктовых деревьев и т. д. перемежаются
изображениями других островов, символизирующих муки и страдания, полагающиеся за