Страница 24 из 93
Ирландии» (Lebor Gabala Erепп) безусловно представляет собой удачную попытку
сочетать элементы местных мифологических представлений с древнееврейскими
преданиями, приукрашенными средневековыми легендами. Начинается она словами: «In
principio fecit Deus coelam et terram...» («В начале Бог создал небо и землю...») — и
повествует затем о творении, о Ное и о потопе, о расселении народов, возводя
современных ирландских гойделов к Иафету сыну Ноя. Для ранних кельтов-христиан,
как в наши дни для африканцев и проч., принятие новой веры, имеющей свою
космогонию, неизбежно повлекло за собой беспощадное обрубание ствола прежней
мифологической традиции и искусственное привитие ее к христианским корням, которые
будут отныне ее питать. «Книга захватов» — результат такой «прививки» для Ирландии.
Эта книга внушала ирландцам, что все они тоже потомки Адама и что их судьбой
властвует библейская теофания. И свое назначение она, несомненно, выполнила, потому
что затверживание длинных искусственных родословий и нудных (для нас) деяний
потомков Иафета, совершенных где-то в Средиземноморье, стало неотъемлемой частью
обучения филидов, официальных историков и хранителей мифологической традиции.
Многотрудное введение новообращенных в лоно христианства путем соединения
различных ветвей местной традиции с традицией древнееврейской и синхронизации
истории кельтов с древней историей, сохраненной в книгах античных историков, шло,
разумеется, на протяжении нескольких столетий и было завершено Неннием и
Гальфридом Монмутским.
Эта «библеизированная» история, какой она предстает в «Книге захватов Ирландии»,
достигает своей высшей точки в повести о «сыновьях Миля». После долгого странствия
через Египет, Крит и Сицилию предки современных ирландцев случайно оказались в
Испании, и один из них, Брегон, построил там башню. С верхушки этой башни Ит сын
Брегона увидел далеко за морем Ирландию и отправился в путешествие — разведать,
что же за страна открылась его взору. В те времена страной владели Племена богини
Дану, Туата Де Дананн, которые, заподозрив Ита в коварных намерениях, убили его.
Тогда родичи Ита — восемь сыновей Миля — отплыли в Ирландию, чтобы захватить
страну и отомстить. Вождями были король Донн, Аморген — поэт и судья, Эремон —
глава этого военного похода, а также Эбер. Кроме того, их сопровождали Лугайд сын
Ита, их собственные сыновья, сыновья Брегона и множество других героев. Достигнув
Ирландии, они победили Племена богини Дану, которые здесь весьма напоминают
демонов и фоморов, а затем направились в Тару. На своем пути они встретили
поочередно трех богинь, Банбу, Фодлу и Эриу, каждая из которых добилась от Аморгена
обещания, что отныне этот остров будет носить ее имя. Возле Тары они повстречали трех
королей Племен богини — Мак Куила, Мак Кехта и Мак Грене, — которые
«произнесли суждение против сыновей Миля», в результате чего те вынуждены были на
три дня покинуть остров. Окончательный приговор, кому владеть островом, должен был
вынести Аморген, под страхом смерти за ошибочное суждение. «Вот что скажу я, —
сказал Аморген, — пусть остается этот остров в их власти». — «Куда же тогда идти
нам?» — спросил Эбер. «Прочь, за девять волн», — ответил Аморген. Таков
былпервый его суд в Ирландии. И все они сели на корабли и отплыли за девять волн, а
затем вновь подошли к берегу, словно совершая некий ритуал. Однако первая их попытка
вновь высадиться в Ирландии окончилась неудачей, так как демоны отвели им глаза, и
они все время видели перед собой крутые горы, словно спина кабана, и пришлось им
трижды обогнуть весь остров, прежде чем они сумели приблизиться к его берегу. Тогда
друиды и поэты Племен богини запели волшебные заклинания — и чудесный ветер
отнес корабли сыновей Миля далеко в море, однако Аморгену удалось сочинить стихи,
которые утихомирили ветер. Завоеватели вторично высадились на берегах Ирландии и,
победив Племена богини, завладели островом.
Эта повторная высадка, сопоставимая с «повторным рождением» в биографии отдельного
персонажа, далеко не единственная черта, выдающая дохристианское происхождение
легенды. Когда сыновья Миля в первый раз подплывали к Ирландии, Донн позавидовал
своему брату Иру, который вел себя как предводитель похода — его корабль плыл
впереди остальных. После этого весло в руках Ира раскололось, и сам он упал
бездыханным. Похоронили его на «рифе Призраков» у западного побережья Мунстера,
братья же его решили, что дурно будет, если завистливый Донн получит долю земли. Уже
после высадки на острове Донн нанес оскорбление богине Эриу, и та предрекла, чтони
он, ни потомство его не будут владеть островом. Когда же перед второй высадкой он
опять оскорбительно отозвался о Туата, неожиданно поднялся ветер, и его корабль
разбился. «Книга захватов» сообщает также, что его младший брат Эраннан влез на
мачту, чтобы осмотреться, но сорвался и погиб. Однако, согласно диншенхас, жребий
лезть на мачту выпал самому Донну, который пытался петь заклинания против Туата, но
Туата прокляли его и наслали на людей Донна лихорадку. Донн просил перенести его
тело на один из небольших островков у побережья, чтобы зараза не попала в Ирландию.
«Люди мои, — сказал он, — благословят меня на веки веков». После того как корабль
Донна утонул, Аморген объявил, что отныне его народ всегда будет приходить туда, где
покоится тело Донна, к высокой этой скале, которая наречется «Домом Донна», Tech
Dui
и благословляют Донна, прежде чем отправиться в ад, тогда как души раскаявшихся
держатся поодаль и с пути своего не сбиваются. В ранних источниках «Дом Донна» также
упоминается как «место собрания мертвых». «Ко мне, к моему дому придете вы все после
смерти». В Ирландии сохранилось поверье, что лунными ночами над скалами близ рифа
Призраков можно увидеть души умерших на пути в «Страну Вечной Юности» ( Tir na
nOg). До недавнего времени люди предпринимали паломничества на один из этих
островков, где совершали ритуальное восхождение на скалу, носящее отчетливо
дохристианскую окраску. Оставив у священных источников возле подножия горы
вотивные подношения, паломник карабкался вверх по узкой тропе, протискивался в
расселину, напоминающую дымоход (она называется Игольное Ушко), переваливал через
«камень страдания», который опасно нависал над морем, а затем поднимался по круче на
вершину, именуемую Орлиное Гнездо, где установлен каменный крест. Испытание
достигало кульминации, когда паломник, сидя верхом на скальном выступе, на высоте
примерно 460 футов над морем, целовал крест, вырезанный в скале каким-то отважным
искателем приключений. Если человек совершал в этой жизни такое паломничество,
считалось, что душа его после смерти не задержится в чистилище надолго
Кельтский субстрат повести о сыновьях Миля особенно отчетливо проявляется в стихах,
которые сложил Аморген, впервые ступив правой ногой на землю Ирландии. Смысл их
довольно темен, но они придают походу сыновей Миля значение гораздо большее,
нежели то, какое имело бы простое завоевание новой земли
Я — ветер на море,
Я — волна в океане,
Я — грохот моря,
Я — бык семи схваток,
Я — ястреб на скале,
Я — капля росы,
Я — прекрасный цветок,
Я — свирепый вепрь,
Я — лосось в потоке,
Я — озеро на равнине.
Я — искусное слово, разящее в битве,
Я — божество, сотворившее жар головы.
Кто ровняет склон горы?
Кто возвещает движенье луны?