Страница 11 из 93
постигших Британию. Эта повесть во многом схожа с повестью о зачарованном Диведе, а
кроме того, имеет параллели с рассказами о столкновениях Туата Де Дананн с фоморами.
Первое из этих бедствий было вызвано существами, называемыми кораниад (производное
от corr — «карлик»). «Так велико было знание этих существ, что слышали они каждое
слово, произнесенное вслух на всем острове. Как бы тихо ни было произнесено это
слово, они сразу же слышали его, поскольку ветер доносил его до них». Второе бедствие
состояло в том, что каждый год в Канун мая над островом раздавался ужасающий крик
неимоверной силы, и так он был страшен, что из-за него вода, земля, деревья и
животные Британии становились бесплодны. А кричал так дракон, который бился с
другим драконом где-то на юге острова. Третьим бедствием был огромный великан,
который крал еду, приготовленную для королевского двора, причем уносил он все блюда,
кроме тех, что готовились впервые.
Напомним, что Нуаду, король Туата Де Дананн, временно предоставил свой трон
мудрецу Лугу, чтобы избавиться от фоморов. В этой валлийской повести сходным
образом Ллюд, король Британии, чье имя, возможно, соотносимо с именем Нуаду,
сумел освободить остров от трех бедствий, последовав мудрым советам своего брата
Ллевелиса. Бесплодие, причина которому страшный крик дракона, раздающийся в Канун
мая, бесспорно, соотносится с похищением жеребят Тейрнона, которое также происходит
в Канун мая и совершается некой странной когтистой лапой. Следует вспомнить и о
предосторожностях, которые поныне принимают в отдельных районах Уэльса, чтобы
оградить потомство в эту колдовскую ночь. Драконы были погребены, и на острове
наступило относительное спокойствие. Вслед за тем и великан вернул все, что было им
украдено, и даже поклялся не только ничего не брать более, но и стать верным
подданным Ллюда. Ллюд в свою очередь клянется быть мудрым правителем и
справедливо распределять все блага, независимо от грехов прошлого, и эта клятва,
которой потребовал от него Манауидан, поразительно напоминает клятву, которой Луг
после Битвы при Маг Туиред потребовал от Лоха и Бреса.
Центральные персонажи Второй ветви мабиноги принадлежат к семье Лира: два брата,
соответственно Бран Благословенный, гигант, правящий Островом Сильных
(Британией), и Манауидан, а также их сестра Брануэн, «одна из первых жен —
покровительниц острова». У этих троих есть два сводных брата — Эвнисьен, который
повсюду сеет раздоры, и Нисьен, исполняющий обычно функции примирителя. Вся
история во Второй ветви начинается со свадьбы Брануэн и Матолуха, короля Ирландии,
который специально приехал в Харлех просить ее руки. Во время свадебного пира в
Аберфрау Эвнисьен, обиженный, что никто не спросил его согласия на этот брак, мстит
— прокрадывается на конюшню и калечит лошадей жениха. В порядке возмещения за
это оскорбление Бран, среди прочих ценных вещей, отдает Матолуху чудесный котел,
найденный в одном из озер в Ирландии: сила этого котла в том, что погруженный в него
убитый воин уже наутро оживает вновь и может сражаться, только теряет дар речи.
Брануэн едет в Ирландию и целый год живет в доме мужа, окруженная почетом и
уважением. К концу года у нее родится сын Гверн. Но внезапно настроение Матолуха
меняется, он вспоминает нанесенное ему оскорбление и решает, что именно Брануэн
должна за это поплатиться. Ее изгоняют из королевской опочивальни на кухню и велят
исполнять там самую тяжелую работу, мало того — мясник каждый день непременно
дает ей пощечину. Так продолжается три года. Брануэн меж тем приручает скворца и
посылает его в Британию — передать братьям весть о ее бедах. После этого огромное
войско с Острова Сильных высаживается в Ирландии, великан Бран вброд переходит
пролив, а затем ложится поперек реки Ллинон (Шаннон?), вместо моста, чтобы его люди
могли перейти через реку. Матолух готов сдаться без боя, да и Брануэн настаивает скорее
заключить мир, «пока не разрушена вся страна». Но в самый момент заключения мира в
сердце Эвнисьена вновь вспыхивает обида, и он бросает ни в чем не повинного сына
Брануэн в горящий очаг. Вслед за тем начинается битва, Бран получает смертельную
рану, а сам Эвнисьен жертвует собой, разрывая изнутри волшебный котел, благодаря
которому ирландские воины возвращались к жизни и вновь вступали в битву с людьми
Острова Сильных. В конце концов, в Ирландии остаются в живых только пять
беременных женщин, призванных вновь заселить остров людьми. У британцев в живых
остаются лишь семь человек, в их числе Манауидан и Придери, которые горестно
возвращаются домой, неся с собою голову Брана, предназначенную для погребального
костра. Когда они достигают родного берега, Брануэн, личность очень эмоциональная,
но при этом исполненная достоинства и самообладания, смотрит на обе страны и со
словами «какие прекрасные земли опустели из-за меня!» падает мертвой: сердце ее
разорвалось от горя.
Тем временем до наших героев доходят слухи, что семеро вождей, на чье попечение был
оставлен Остров Сильных, побеждены неким Касулллауном сыном Бели, у которого есть
волшебный плащ-невидимка, и что собственный сын Брана умер, поскольку сердце его
не выдержало и разорвалось, когда он увидел, «Как меч убивает его людей, а ему не
видно, чья рука сжимает рукоять этого меча». Затем, следуя наставлениям, полученным
от Брана, семеро уцелевших семь лет пировали в Харлехе, и все это время три птицы
Рианнон пели над морем, услаждая их души. Затем они переехали на остров Гвалес
(небольшой островок у юго-западного побережья Уэльса, Грасхольм), где провели на
королевском холме еще четырежды двадцать лет, забыв все пережитые ужасы и жестокие
потери и не ощущая движения времени, пока не открылась заветная дверца,
пробудившая их память, — и тогда пришлось им продолжить свое печальное
путешествие. Наконец они добираются до Лондона и погребают там голову Брана,
которая в этом странствии была для них таким же добрым спутником, каким был он сам
при жизни. Погребенная голова — подобно погребенным драконам — становится
залогом того, что отныне ни один чужеземец не нападет на Остров.
Повесть о Брануэн имеет много общих черт с двумя ирландскими повестями, почти
между собой не связанными. Так, бракосочетание представителей двух разных
«народов», за которым следует кровавая битва, завершающаяся почти полным взаимным
истреблением, разительно напоминает эпизод из повести о Второй битве при Маг Туиред,
заканчивающейся торжеством хаоса и разрушением мира. В ирландской саге функции
волшебного котла исполняет чудесный колодец, в котором оживают убитые воины Туата.
Однако «историзм» этих повестей столь условен, что нам ничего не остается, как
соотнести Ирландию в том виде, в каком она представлена в валлийском эпосе, с Иным
миром — Аннувном, или «Каэр Сиди». Рассказы о Туата и фоморах вообще не
соотносимы с британской традицией.
Другая ирландская повесть, которую хотелось бы упомянуть, в окончательной форме
была записана уже в более поздний период. В ней рассказывается о страданиях, которые
причинила дочери и трем сыновьям Лира — Мананнана среди них нет — их
завистливая мачеха, обладающая даром колдовства. Следует вспомнить, что впечатление
от валлийской повести о судьбе детей Лира еще усиливается своего рода безмятежной
интерлюдией, в которой дано описание чудесного пира в Харлехе, длящегося семь лет и
сопровождаемого пением волшебных птиц, а затем — пребывания героев на
зачарованном Гвалесе, над которым не властно время. Аналогичный контраст мы
обнаруживаем и в ирландской саге: пение детей Лира, превращенных мачехой в лебедей,