Ночной охотник

Явись сюда империя, мучиться совсем не придётся. Рыцари и боевые маги справятся с засевшими на острове синекожими гораздо быстрее, чем соседние племена. Как говаривал персонаж анекдота из моей земной жизни — «жить вы будете плохо, но недолго».

При упоминании Гварда Маур отвернулся. Остаток пути он не проронил ни слова, сколько я его ни спрашивал о положении дел на острове. Молчание тролля мне жутко не понравилось. Видно, недоволен чем-то, а чем не говорит, точно в уши воску залили, и не слышит меня.

Странно. Рассказал же о потерях озёрников, о войне. Услышав о зверомастере, он издал неопределённый горловой звук. Что могло вызвать подобную реакцию, я не понял. И Смуглянку не попросишь покопаться в его мозгах, она соблюдает режим полной телепатической тишины.

Неужто Гвард чем-то обидел Маура? В горячке боя сказал не то, случайно унизив. Тролли отличаются гордостью и не терпят оскорблений. Стряслось что-то серьёзное. Неспокойно мне от этой молчанки.

За полсотни шагов до острова мы проплыли сквозь тончайший астральный барьер из повисших в воздухе водяных капель. Концентрацией айгаты купол не отличается, прочность, мягко говоря, у него так себе. Младшего лоа-соглядатая задержит, старший преграду продавит. Зато как «заглушка» сделан на твёрдую четвёрку. Когда мы пересекли барьер, в астрале вспыхнули ауры разумных, среди них отчетливо выделялась принадлежащая шаману улиточников старому Анг-Джину. Он стоял без охраны, не считая небольшой толпы мужчин и женщин, вооружённых зачарованным оружием из закромов вождя. Копья и топоры стальные, чары на них нетролльего происхождения, накладывали маги людей.

Оружие, ранее висевшее на стенах дома Ран-Джакала и используемое его телохранителями, в руках тролл. Всё хуже, чем я предполагал. До моего ухода с озера женщинам не разрешалось брать топоры и копья вождя.

Пару месяцев назад остров ощущался иначе. В астрале скалы будто изгрызены зубами исполинских чудовищ, суша походит на дырявый сыр, покрытый холодной смрадной плесенью — свидетельство атак могущественных сущностей из Серых Пределов. Здесь не должно было остаться живых. Стихийной мелочи — элементалей ветра, воды и земли — почти нет, а разумные уцелели. Смерть оставила сотни меток на камнях и в озере. Каждая метка — место гибели тролля и морлока.

Вместо пристани обломки. Тварь по силе сравнимая со старшим лоа прошлась по берегу, разнося постройки и пятная астрал мерзкой айгатой. Хижины снесены, растительность словно сдуло ураганом. Энергия Серых Пределов окропила скалы, расплылась в воде, обозначая расположение будущих гибляков. Требуется капитальная чистка, на которую нынче неспособны обессилевшие шаманы озёрников. А затягивать нельзя, чем дольше существуют следы энергетических сущностей, тем выше вероятность проникновения сюда духов и появления нечисти из иных измерений. Айгата Серых Пределов разъедает реальность Лантара, истончает грань между мирами, и в конце концов кто-то с той стороны разорвёт отделяющую живых от мёртвых плёнку.

— Ай, Кан-Джай, что ж ты натворил-то? — завопил, узрев мою ауру, пожилой колдун улиточников. По мне скользнули чары познания, окутали на миг и распались лёгким пеплом в астрале. — Зачем в Предвечную Тьму вглядывался? Зачем Силу просил?

Не шаман, а ходячая энциклопедия колдовства. Пожалуй, нет ничего, о чём Анг-Джин не знает хотя бы поверхностно. Что-то ему нашептали духи в пору его отшельничества, что-то он постиг, обучаясь у учителя и самостоятельно экспериментируя. Мне до него по части знаний общего колдовства, как студенту до профессора.

— Так получилось, почтенный, — развёл я руками, дескать, извини, ничего не мог поделать, обстоятельства вынудили.

— Тот, кто научил тебя обращаться к Матери Теней, совершил ошибку. Во Тьме редко находят дорогу обратно. А, чего уж там, раньше, позже — все там будем. Одно хорошо: ты теперь сильнее любого шамана озёрных племён. Попробует кто поспорить — покажи ему головы врагов, те, в лодке.

Люблю старика за прямоту. Ему, прожившему более полувека в добровольном отшельничестве, не нужны интриги, борьба за власть. Он удивительно честен для колдуна и тролля. Анг-Джин и верховным шаманом у улиточников повторно стал не по собственной инициативе. Занять должность было попросту некому, ведьма-оборотень всех возможных конкурентов до его прихода в селение убила.

— Пойдём к Костру Совета, Кан-Джай, — совершив пасс рукой и плеснув на меня тёплой, пахнущей речной водой айгатой, отчего кожу у меня на мгновение закололо, старикан направился к дому вождя. — Расскажешь, почему убралось Чёрное Копьё. Твои воины пусть побудут здесь.

Я с Кошкой на плече последовал за шаманом улиточников, приказав моим орлам оставаться у разваленного причала.

— Те оборотни и горные тролли наёмники или друзья? — не сбивая дыхания, шаман шустро поднимался по серпантину ведущей к жилищу вождя дорожки.

— Наёмники, почтенный. Они наняты для войны с Чёрным Копьём, а война с уходом Зораг-Джина, думаю, закончена. Я поведу их жечь деревни Длинных Клыков. Зерана Ведьма жива? Маур сказал, она тяжело ранена.

— Жива, жива, поправляется и сама уже помогает раненым. С верхушки самой высокой скалы я видел прошлой ночью нападение на лагерь наших врагов, потом духи поведали об укрывшемся от моего взора. Славную резню ты устроил чёрным, славную! — Колдун заговорил тише, замедлив шаг. — На своём веку я повидал многое, Кан-Джай. Мне довелось убивать и железошкурых, и рыбоголовых, и огров, биться против аллирских тварей. Ты привёл с собой кого-то кроме оборотней и Детей Гор?

А ты отлично осведомлён, старый хрыч. Я-то рассчитывал, у Болотного Отшельника от озёрников лагерь занавешен заглушкой, и тут на тебе. Не удивлюсь, если о Клеймёных и древесниках известно и дедушке Тлансу.

— Никогда не водись с аллирами, плохая они компания, — изрёк колдун тише. — Ты для них чужак, чужаков они терпят, лишь пока те им полезны. Запомни, Кан-Джай.

Я в курсе, старик. Как и большинство рас Лантара, в том числе тролли, эльфы недолюбливают инородцев. Со Смуглянкой, например, нас связывают деловые отношения, а эльфийскую принцессу Натиэль я хочу вырвать из лап храмовников Карубиала, потому что на меня с её приходом к власти перестанет охотиться жречество. Следовательно, моих близких не будут похищать и убивать. Однако, помимо пользы есть уважение, благодарность, которые завоевать сложно.

У Костра Совета, традиционно расположенного у дома вождя, собрались выжившие главы кланов, старейшие из охотников и шаманы. Всего аж семеро троллей, из пожилых лишь Анг-Джин, усевшийся по правую руку от раненого предводителя Водяных Крыс. Вождей двое — Ран-Джакал и Маур. Остальные — средних лет воины, малознакомые мне. Ни одного старейшины и лидера клана.

Где шаманы, Трон-Ка и Гвард? Они входили в тройку влиятельнейших членов племени. Ран-Джакал, несмотря на тяжёлое ранение, возглавляет собрание. Судя по току энергий в его теле, осталось ему недолго. Аура изорвана в клочья, астрал вокруг пропитан эманациями боли. Как тролль терпит её? Ему бы в отключке валяться, под исцеляющими чарами улиточников, в ванной со специальным раствором, а не заседать. Очевидно, Анг-Джин сделал, что смог, на ауре вождя не счесть заплаток из айгаты Зелёной Улитки, и всё равно жизненная энергия вытекает ручейками. Ран-Джакала будто в мясорубке перемололо. С такими ранами не живут. Без старика глава озёрников давно бы скончался.

Я отгонял упрямо стучащуюся в сознание мысль о гибели зверомастера и теневика. Ну неубиваемые они, чуть ли не бессмертные! Гвард лучший колдун озёрных племён, победивший предыдущего верховного шамана Чёрного Копья. Трон-Ка превосходнейший скрытник, равных ему не было в аранье последние лет сто, он не мог попасться. Наверняка оба на задании от вождя. Да, именно так, они выслеживают Зораг-Джина, потому он и сбежал. Получил известие о том, кого отправили по его душу, и решил не рисковать. Дома у него шансы уцелеть выше.

Их нет на собрании, но это не значит, что они мертвы. Точка.