Ночной охотник

Гиор застыл, вглядываясь в лес на северо-западе. Перед глазами вставало лицо назвавшегося Дроком человека. Тот же спокойный взгляд, те же черты. И двигался так же, как и тогда.

Зачем дознавателю понадобилось выдавать себя за вольного меча? Его прислала тайная канцелярия по душу вождей и шаманов синекожих? Он расспрашивал о подробностях битвы, лечил людей, каждому сначала возлагая руку на лоб, чтобы, по его словам, временно снять боль. Гиор начинал понимать, почему дознаватель облегчал страдания раненых, прикасаясь к их головам. Корд просматривал воспоминания о боях с троллями! А возможно, искал и кое-что другое.

Корд Искатель обернулся. Серые глаза встретились с глазами веспаркастского мага, проницательные, заглядывающие в душу.

«Забудь» — раздалось в сознании Гиора. Он невольно отступил на шаг и упёрся спиной о чёрную от копоти стену. На веки навалилась тяжесть, захотелось лечь прямо здесь и уснуть. «Я так устал», — подумал Гиор, присаживаясь на груду пепла, перемешанного с мусором. Прежде, чем погрузиться в сон, маг увидел исчезающих за деревьями наёмника Дрока и отверженного паладина Римлона. Все сомнения рассеялись, и на душе воцарился покой.

Не усни Гиор крепким оздоровительным сном, он бы спустя вдох стал свидетелем появления из-за облаков, бегущих пред солнечным ликом архангела Хасмиала на востоке, десятка тёмных точек. Они увеличивались по мере приближения, и спустя час на каркасах проступил герб — алый крест, заключённый в кольцо на серебряном поле. К Веспаркасту подлетали суда имперского воздушного флота.

Глава 7. Тьма

Кровь заструилась по чёрному древку, впитываясь в пористую шершавую древесину под шелест произносимых мною шёпотом заклинаний. Моё величайшее творение вот-вот будет готово. Позднее, взяв в руки удивительное копьё, равных которому нет и не было с Предначальной Эпохи, я испытаю гордость и облегчение. Сейчас же мне приходится мириться с болью. Словно собственными руками, произнося заклинание, вытаскиваю из себя жилы и прикрепляю, прибивая ржавыми гвоздями, к ментальному организму нарождающейся новой сущности. Сущности, что никогда не предаст и не навредит мне, своему создателю.

— Учитель, зачем вам понадобилось такое оружие? В оружейной вашей светлости есть клинки из звёздной стали, зачарованные друидами на остроту и прочность, они разрезают металл и убивают одним прикосновением старших лоа.

— Ты о мечах и копьях, которые я забрал с трупов врагов, Агарваэн? — закончил я шептать заклинание. — Они недостаточно хороши. — Я провёл рукой по копью, ощущая зарождающуюся в нём Силу. — Древко из отвердевшей плоти Владыки Чащоб не сломается и под ударом одержимого вождя огров, наконечник из кости зверобога пронзит прочнейший из панцирей, Предвечная Тьма, которой окутано копьё, опустошит даже бога.

Ученик побледнел и отшатнулся.

— Вы хотите… пойти войной на богов? — выдавил он, вызвав у меня улыбку. Порой этот юноша, приходящийся мне дальним родичем, на удивление наивен.

— Ты полагал, мне достаточно славы победителя верховных шаманов и истребителя старейших лоа? — хохотнул я. — Слыхал ли ты о о Древних, дремлющих в глубинах Вселенной и ждущих удобного часа для пробуждения и завоевания Четырёх Миров? Когда-нибудь кто-то из наших врагов, будь то синекожие или морлоки, обратится к ним, и мы будем вынуждены принять бой. Тогда ты поймёшь, зачем нужно оружие, способное повергать богов.

Зачерпнув из стоящей на алтаре чёрной мраморной чаши, я окропил копьё бледно-красной смесью из моей крови и сока Прародителя Древней. Капли мгновенно впитались испещрённым рунами Первородных древком и удлинённым, похожим на лист меч-травы наконечником.

— Смотри, ученик!

Я провёл костяным остриём, что чернее ночи, по предплечью. Глубокая царапина стремительно затягивалась, не оставляя следа.

— Сама сущность оружия не позволит навредить мне, его создателю. Моя воля составляет основу его Предназначения — убивать врагов, делая меня сильнее. Копьё всецело подчиняется мне. — Я выпрямился, придирчиво осматривая почти завершённое творение, и перевёл взгляд на огромное чудовище, скованное ветвями храмового древа. Воплощённый старейший лоа вздрогнул и замотал покрытой печатями головой, предчувствуя смерть. Короткий выпад, наконечник вгрызся в псевдоплоть. Лоа судорожно вдохнул, будто хотел удержать ускользающую из физического тела айгату, и обмяк. Бурлящий поток загудел, поглощаемый копьём, и полился ручьём в меня. — Нарекаю тебя Погибелью Богов, Маркарт Баланор!

Оружие в моих руках затрясло от радости. Творение завершено.

Темнота, разбавленная алыми пятнами. Ни звуков, ни запахов. Лежу на чём-то твёрдом, туго спеленутый тканью. Бинты? Вспомнились мумии, укутанные в пропитанный специальным раствором материал. Меня замотали и положили в… Попробовал пошевелить рукой. Попытка удалась, пальцы легонько стукнулись о преграду сбоку. Хм, мумия в саркофаге. Радует, что не мёртв. Разум вполне ясен, тело чувствую. С ощущением астрала проблемы, и подозреваю, из-за облепляющей меня ткани и ящика.

Замуровали, демоны. Не сожгли, не закопали, как заведено у имперцев ангелиан, чего, в общем-то, можно было ожидать от гарнизона Веспаркаста по отношению к страшному и опасному существу, в кое я превратился. Представляю реакцию людей на Доспехи Тьмы. Будь я на их месте, держался бы подальше от чернильного чудища, выныривающего из теней, и попытался бы его убить при случае, обложив священными ангельскими реликвиями и печатями. Кстати, вариант. Потерял сознание, очнулся в саркофаге, замотанный в освящённые церковниками бинты. Не исключено, похоронили меня где-нибудь и сверху каменную насыпь устроили, чтоб не выбрался.

Рукой поводил перед собой — пустота. Чего я паникую, спрашивается? Не в ящике, таких просторных гробов не бывает. Ощупывание себя любимого принесло ожидаемый результат: цел, невредим, перебинтован с ног до макушки изолирующим материалом. Просунув с трудом палец меж бинтов, рванул. Ткань затрещала и поддалась, выпуская моё сознание в пёстрый мир астрала.

Судя по току энергий, я в блокирующем эманации ящике, ящик в небольшой пещере. Эдакий неправильной формы овальный зал, из которого наружу ведёт низенький ход, словно пробитый в земле гоблинами, аккурат под их рост. Надо мной растут деревья, вон, корни удерживают потолок, не давая осыпаться. В целом, снаружи растительности не счесть, лес ведь. И вся спит до весны, укрытая снегом. В тысяче шагов на закат подо льдом медленно течёт речушка, впадающая в Зеркальное озеро через… тяжело точно определить расстояние, устье далековато отсюда.

В чём теперь абсолютно уверен, так в том, что меня не хоронили. Возле пещеры еле заметно тлеют ауры горцев и оборотней. Бойцы стремились скрыть присутствие с помощью амулетов и зачарованной одежды, жаль, на качественные изделия им не хватило денег. Учеников и плохоньких клановых шаманов, может, младших лоа ребятки проведут, а с нормальными колдунами и духами фокус не пройдёт.

Дриады с древнями гораздо незаметнее. Нутром чую — они поблизости, а в астрале не разберу, где именно. Сплошная энергия леса и природы в целом. Их и матёрый поисковик не сразу отыщет! Интересно, где белые волки? Их скрытности позавидует большинство шпионов. Надеюсь, с ними не стряслось ничего плохого во время сражения.

Кто у нас тут ещё шифруется? Пахнет… эльфами. Да, ими, точнее, Клеймёными. Еле уловимый аромат лунной магии витает в астрале, найти источник сложно, но можно, по малейшим возмущениям потоков природной айгаты. Вон там, под ветвями двухсотлетнего железного древа, аж несколько Детей Звёзд. Ежели поискать тщательно, и остальные найдутся. Ого, и фаэрнилы неподалёку, минимум один. Обстановка спокойная, значит, крылатый коняжка с хозяином тоже наши.

Картина вырисовывается весьма и весьма обнадёживающая. Выделенные мне Смуглянкой боевики дома всё же присоединились к нам, причём в решающий момент. Вероятно, за блокирование моей айгаты надо их, магов-скрытников среди наёмников вроде не наблюдалось, дриады владеют магией природы и, наверное, дабы укрыть меня от взоров в астрале, скорее всего, поместили бы моё тельце в сплетённый из корней и ветвей кокон.