Страница 3 из 13
А может?..
А может, это ловушка?
Он неожиданно сбавил шаг, а через пару метров и вовсе остановился. Покрутил головой, оглядывая ночную улицу. Пустынно, неуютно, темно. Чем не место?
Сделалось не по себе. Он бегом бросился к ресторану в паре десятков метров отсюда. Влетел на крыльцо, толкнул дверь, ворвался в теплое ресторанное нутро. Вкусно пахнуло кофе и дорогими духами. Он где-то слышал, что рестораторы сейчас вбахивают безумные деньги, чтобы в их заведениях пахло как-то так по-особенному. Он верил и не верил. Вот этому владельцу зачем такие траты? Бар при входе, огромная кофейная машина пыхает паром. Аромат кофе и без того проникает во все уголки. Плюс много нарядных барышень, вкусно пахнущих. Какая нужда тратиться на отдушки?
Он бы не стал, решил он, усаживаясь у барной стойки. Заказал двойной капучино. Да, он был бы рачительным хозяином. Лучше вложить деньги в персонал. У него такого нерасторопного бармена точно бы не было.
– Ваш кофе. – Молодой человек вежливо улыбнулся и пододвинул ему пузатую белую чашку на блюдце.
– Спасибо, – недовольно пробормотал он.
Схватил чашку, с удовольствием втянул густой аромат. Это именно то, что ему сейчас нужно. Глоток обжигающего крепкого кофе с молочной пенкой. И время. Время все как следует обдумать.
Итак.
От заказчика, с которым, кажется, они обо всем договорились, неожиданно позвонили и назначили встречу. В десять вечера. У заказчика дома.
Так не бывало никогда. И не должно было быть. Почему он повелся? Почему поддался соблазну еще раз встретиться с ним? Они же обо всем договорились. Все решили, расставили точки над i. Зачем снова?
Или это был не заказчик, а кто-то другой? Тот, кто?..
– Черт! – Он вдруг отчетливо понял, в какую западню попал.
Поставил чашку на стойку. Достал телефон и, наплевав на категорический запрет, набрал заказчика. Тот долго не отвечал. Потом, наконец, раздалось недовольное:
– Разве мы не все выяснили в последнюю встречу?
– Д-да, извините, – заикаясь, зачастил он. Он уже понял, что не ошибся: это действительно ловушка. – Просто… Просто мне позвонили от вас и назначили встречу.
– От меня? Хм. – Недолгая пауза, а дальше на том конце осторожно поинтересовались: – Ошибки быть не могло? Точно от меня звонили? Ты узнал моего человека?
Узнал ли он? Кажется, да. Или ему только показалось, что узнал? Господи, он влип. Он, все знающий об осторожности и давно для себя решивший, что удача на его стороне, он попался? Влип?
Признаваться не хотелось. Он ответил как можно тверже:
– Скорее да, чем нет.
– Так вот, юноша! – Собеседник повысил голос. – Никто из моих людей тебе не звонил и не назначал встречу. И я, разумеется, не звонил. Зачем? Разве мы не выяснили все в последний раз? Совет хочешь?
– Разумеется.
Он будто ослеп, когда попытался нашарить чашку с остывающим кофе.
– Присмотрись к своему окружению. – Собеседник хихикнул. – И почаще оглядывайся, юноша! Бывай.
Он оглядывался, пока шел от ресторана к остановке. Оглядывался чаще, чем требовалось. Поэтому и не рассмотрел человека, который вдруг выступил из темноты и преградил ему дорогу.
– Привет, – тихо поприветствовал его этот человек и даже протянул руку в перчатке.
Он ответил и тоже протянул руку. Тоже в перчатке.
– Торопишься?
– Да-да, извините. Давайте не сегодня, хорошо?
– А не надо торопиться, – посоветовал тихий недружелюбный голос. – Все беды от спешки, поверь. Кто-то торопится стать известным, кто-то богатым, кто-то просто торопится жить. Ты себя к какой категории относишь?
– Что? Извините! – Он приложил руку к груди, в которой испуганно бухало сердце. – Мне правда дико некогда!
Кажется, у него перемерзло горло, когда он попытался быть вежливым. Слова выходили неуверенными, голос казался скрипучим. Или это снова скрипит снег под подошвами его тонких модных ботинок? Он начал обходить этого так некстати подвернувшегося знакомого незнакомца. Ему правда сейчас не до того. Ему на остановку, которая вот-вот покажется из-за угла.
– А я вот отношу тебя к категории дураков, которые решили, что могут усидеть на двух стульях. – Незнакомец как будто и не слышал его, даже пошел рядом. – Дураки думают, что могут одурачить всех вокруг. Двойным агентом себя возомнил, парень? Захотел урвать сразу с двух лопухов? Так ты нас называешь? Считаешь в своей келье наши деньги и ржешь?
Он даже ответить ничего не успел. Даже подумать не успел – отвлекся. Неосмотрительно отвлекся: наконец показалась автобусная остановка, и до нее было метров тридцать-пятьдесят, не больше. И там были люди!
Он ничего не успел. В голове как будто что-то разорвалось от странной неожиданной боли. Ноги подогнулись в коленях. Он упал, зарываясь лицом в снег. Хотелось и голову спрятать в сугробе, только бы защититься от ударов, которые сыпались один за другим. Один за другим, один за другим…
Глава 3
Оля не могла понять, чем так прогневала небеса. Что такого гадкого и подлого она могла совершить за свою недолгую жизнь? Несколько дней перебирала воспоминания, добралась до выпускной группы детского сада – все безрезультатно. Все ее дурные поступки можно было пересчитать по пальцам. И не было среди них ни одного такого, за который стоило бы так наказывать.
Началось все…
Да, сначала ее бросил Вадик. Гадко бросил, невзначай, походя, как резюмировала Алла Ивановна Суркова – ее коллега и просто очень хорошая женщина, негласно взявшая над ней, сироткой, шефство.
– Как руки помыл, Оленька! – фыркнула она с чувством, не отрывая взгляд от квартального отчета, который кровь из носу надо было сдать до праздников. – И радуйся, дуреха! Радуйся!
– Чему же радоваться-то, Алла Ивановна? – тихонько всхлипывала Оля в понедельник, а потом и во вторник, в среду и в четверг после злополучного воскресенья. – Все же было хорошо. Так хорошо!
– Значит, не так хорошо было, Олька. – Алла Ивановна сбилась в подсчетах, чертыхнулась и подняла на нее сердитые глаза. – Ничего хорошего, значит, у вас с ним не было, девочка! Ровно было, а не хорошо. И не реви, слышишь? Не реви!
– Я не реву, – пищала Оля и ревела.
Приходилось Алле Ивановне выбираться из-за стола, подходить к ней, уговаривать, гладить по голове и напоминать, что все еще у нее будет. Счастье, в смысле. И что она радоваться должна, что небо избавило ее от такого мерзавца.
К пятнице Оля более-менее справилась со слезами. Тоска осталась, конечно. Не такая острая, как неделю назад, но осталась. А слезы странно высохли. Она даже нашла в себе силы поехать в пятницу вечером с Аллой Ивановной на дачу и пробыть там до утра воскресенья.
Алла Ивановна ее без конца чем-то занимала. Они ходили на лыжах по раздолбанной лыжне, пекли пироги, играли в карты. Даже забрели с пирогами к Аллиной соседке. Оля отнекивалась, говорила, что неудобно, ее, Олю, там никто не знает. Но Алла Ивановна не дала ей договорить.
– Хватит квохтать, Олька! К Марии по субботам сыновья из города приезжают. Это сразу три мужика. Холостых! Перспективных! – Алла Ивановна протыкала указательным пальцем воздух над своей головой. – Она давно пристает – познакомь, мол, их с приличной девушкой. Идем, нечего рассиживаться!
Сыновья соседки, к разочарованию Аллы Ивановны, явились не сами, а с шумной компанией. Спокойных посиделок за самоваром не вышло. Было суетно, шумно, бестолково. Олю, по мнению Аллы Ивановны, никто не успел оценить. Даже Мария.
– Где уж в таком таборе? – возмущалась Алла Ивановна, когда они возвращались с дачи на Олиной машине. – Носилась, как с писаной торбой, с этой анемичной блондинкой. Как думаешь, кто из ее сыновей на ней женится, а, Олька? Вот уж повезло Машке так повезло!
Оля не знала. И совсем не хотела думать ни о сыновьях соседки, ни об их блондинке, которую они, кажется, не могли поделить и все время по этому поводу собачились.
Ей вообще не хотелось ни о чем думать. Она неплохо отдохнула, развеялась и теперь боялась, что тоска вернется, стоит ей только переступить порог квартиры.