Поединок

Виртль прекрасно понимал состояние противника и вынашивал подлый план, осуществление которого должно было окончательно сломить землянина. Охромевший на одну ногу карх не сумел в очередной раз увернуться от коварного удара: секирообразные шипы булавы проткнули ему левый глаз. Виртль добился своего: теперь хищник полностью ослеп; лишённый важнейших органов, какими являются органы зрения, он превратился в многотонную груду плохо управляемых мускулов. Глаз вытекал вперемешку со слезами; око принадлежало динозавру, а слёзы были слезами Влодарека.

Яна захлестнула горькая обида. Большая и капризная «игрушка» – хищный динозавр – оказалась ему не по плечу, Ян не проявил необходимых способностей в постижении тонкостей управления созданной эволюцией «машиной для убийства». Да и существовали ли эти тонкости? Похоже, в мезозое была в почёте лишь одна прямолинейная боевая тактика – «штурм унд дранг».

Терять ослепшему на оба глаза поединщику было больше нечего, и Ян на ощупь попытался войти в выгодный для себя клинч, чтобы бурной концовкой в ближнем бою подсластить уже самокритично проглоченную им горькую пилюлю поражения. Анкилозавр зорко отслеживал хаотичные манёвры незрячего карнозавра и, улучив момент, перешиб карху бедро левой ноги. Затем ящер-танк дал задний ход и предусмотрительно отполз в сторонку, дабы не быть придавленным громадной тушей разбитого наголову хищника, лишившегося последней, не считая хвоста, опоры.

Кархарадонтозаурус тяжело распластался на мягкой почве, оглашая окрестности хриплым негодующим рыком. Ян сгорал от стыда и унижения. Тупой, тупее носорога, анкилозавр поколотил его как легкомысленного самонадеянного мальчишку! Ипостась якобы не имеющего серьезных врагов страшного хищника сослужила звездобою плохую службу, усыпив его бдительность. Ян не сумел полностью отмобилизоваться, как следует настроиться на борьбу. Недооценил противника. Это станет ему хорошим уроком на будущее…

Влодарек через силу улыбнулся. А если урок пойдёт не впрок? Не потому, что Ян не проанализирует истоки поражения, а по более прозаической причине – из-за малого общего количества раундов. При обязательном нечетном их числе минимальное число поединков всего три – ничтожно мало. Один раунд Ян уже продул вчистую. Если их действительно будет не больше трёх, то цена каждого отдельного боя очень велика и, значит…

Пренебрегши джентельменским правилом «не бей лежачего», анкилозавр приблизился к поверженному противнику, потерявшему многие литры крови, и в припадке генерируемой виртлем немотивированной злобы деловито произвёл «контрольный выстрел», молодецким ударом безотказной булавы размозжив огромный череп карха, где случайно залетевшей в почтовый ящик божьей коровкой безысходно метался воспалённый мозг звездобоя Яна Влодарека.

Решив, что дело сделано, анкилозавр степенно удалился с поля брани. Растительноядную рептилию не интересовало дармовое мясо, и если бы даже он не добил беззащитного карха, а всего лишь оглушил хищника, это не повлияло бы на результат поединка. Виртль Сапар в образе ящера-танка одержал над выступавшим в весе кархародонтозауруса землянином Яном Влодареком убедительную победу нокаутом и с чистой совестью уползал восвояси.

А карнозавр и в самом деле был ещё жив, хотя Вуайер без колебаний засчитал ему поражение. Дорога в морг заканчивается кладбищем, и Хроноразводящий нисколько не опередил события. Он немного помариновал очнувшегося от последнего удара Яна в натекшей под ним бледно-красной крови, как тушат мясо под соусом «кэрри», ещё чуточку поиздевался над землянином, не торопясь забирать его в Мигдол.

Карх медленно остывал, хотя по человеческим меркам ещё при жизни имел температуру трупа. Яну пришлось помучиться (не столько физически, сколько морально), когда прожорливая хищная мелюзга обнаружила короля рептилий и начала с упоением мытарей-налогосборщиков взимать «мясной налог» с окончательно не умершего родственника – для кого-то из мелюзги дальнего, а для кого-то очень близкого. Мезозойская кровавая оргия продолжалась около часа, но Влодарек благополучно потерял сознание на первых минутах каннибалистского шабаша, устроенного наткнувшимися на халявное угощение хищными динозаврами, которым, как и жителям мегаполисов временного контекста Влодарека, были полностью чужды так называемые родственные чувства.

* * *

Ян не чувствовал, как смерч-«подшипник» закружил его, втянул в себя, как огромных размеров пылесос втягивает почти невесомую пылинку, и осторожно выплюнул уже в Мигдоле. Очнувшись, Влодарек увидел себя стоящим на ровной зеленоватой тверди, окружённой лениво колышущимся бутафорским дымом. Место встречи осталось прежним – дальше этого странного предбанника или, того хуже, изолятора Яна пускать не хотели.

Пережитое в предыдущем раунде казалось давно приснившимся и почти выветрившимся из головы кошмаром. Ян смутно помнил, что во время сражения его мучил какой-то важный вопрос. Усилием воли он восстановил его в памяти и спустя десяток секунд облегчённо вздохнул. Теперь Ян твёрдо знал, что полученные раны не сохраняются и, значит, не будут накапливаться от раунда к раунду. Он чувствовал отголоски боли, но они были слабыми, приглушёнными, будто нервные, дёрганые, рваные джазовые синкопы, вылетающие из сурдинки надувающего лоснящиеся щёки негра-трубача. Нижняя губа цела, шрамов на теле не видно, все зубы на месте. На новый поединок Ян выйдет свежим как огурчик звездобоем, а не жалким калекой!

Появился Вуайер, на секунду запутавшись в клубах бутафорского дыма, – так начинающий актер путается в складках театрального занавеса.

– Как ваше самочувствие? – поинтересовался Хроноразводящий, как и в первый раз держась в нескольких метрах от Влодарека.

– Плевать вы хотели на моё самочувствие, – неучтиво ответствовал Ян. – Сами-то вы в состоянии передвигать ноги хотя бы с помощью рук?

Не ожидавший такого холодного приёма Вуайер предусмотрительно увеличил дистанцию вербального общения на пару шагов.

– Злобу надо вымещать не на мне, а на сопернике, – сказал он назидательно, воздевая палец к теряющемуся в дымке потолку. – Счёт матча – 0:1. Не в вашу, разумеется, пользу… А хорошо всё-таки, что раны или хотя бы шрамы не сохраняются, правда ведь?

Ян сдержался, понимая, что дай он волю рукам и чувствам, ему всё равно не позволят вцепиться в морщинистую шею упивающегося властью над людьми Хроноразводящего.

– Вы определились с количеством раундов? – немного поостыв, спросил звездобой.

– Пока нет, – наигранным извиняющимся тоном отвечал Вуайер, и Ян понял, что посредственный режиссёр-постановщик уже определился. – Ненужное знание расхолаживает, – произнёс мигдоловец со значением. – Я не вправе болеть за того или иного поединщика и помогать кому-то одному одерживать победы над соперником. Но советовать мне не возбраняется. Со стороны прекрасно видно, что вы пока не сумели в полной мере проникнуться возложенной на вас колоссальной ответственностью. Вы дерётесь только за самого себя, забывая, что в ваших руках находится судьба… э-э… делегировавшей вас цивилизации. Когда вы это наконец осознаете, то демонтируете моральные тормоза и выбросите их на свалку истории. Кодекс чести в хрономатче не работает, время не замечает этой лишней, избыточной, факультативной сущности, игнорирует её, проходя сквозь препоны морали так же легко, как вездесущее нейтрино пронизывает насквозь вашу Землю… Вот вы, например, способны лишить жизни ребёнка?