Страница 5 из 124
Хотя Косово по-прежнему формально оставалось частью Сербии, номинально подчиняясь сербским и федеральным законам, Сусич явно ощущал неспособность применять закон на практике в этом регионе, где беззаконие было скорее правилом, чем исключением. Аэропорт Призрена все еще контролировался силами Союзной Республики Югославия как национальный международный аэропорт и должен был управляться и эксплуатироваться в соответствии с югославскими и международными правилами. Радиолокационные станции, генераторы, линии связи, наземные станции спутниковой связи, склады и хранилища топлива также были собственностью югославских государственных и частных структур. Ни НАТО, ни ООН не стремились выполнять эти задачи за Югославию. Но АОК сделала эту деятельность почти невозможной.
Миротворческая операция НАТО в Косово находилась в полном развале. Германия и Италия, страны НАТО, все еще держали миротворцев в стране, но постоянно конфликтовали по поводу их роли: Италия, находившаяся ближе к району операции, с перегруженными военными базами, стремилась сократить свою роль. Германия, опасаясь утратить доминирование в европейских делах, стремилась играть гораздо более активную роль, разместив постоянные контингенты в Сербии, Греции и Турции, своим союзникам по НАТО, но давним соперникам по делам в Средиземноморье, практически не участвовала в собственно миротворческих операциях и считала это наилучшим вариантом. Россия также стремилась восстановить свое участие и авторитет в восточноевропейских делах, поддерживая своих славянских братьев, уравновешивая угрозу со стороны Германии.
А самой большой загадкой оставались Соединенные Штаты Америки. Что предпримет новый президент? Он был такой загадкой, что большинству аналитиков, и американских и мировых, оставалось разве что гадать. Соединенные Штаты имели вдвое больше миротворцев, дислоцированных в Косово или его окрестностях, чем все остальные участники вместе взятые, и легко могли превзойти в огневой мощи и Россию и Германию. Но они ограничивались ролью няни или рефери. Американцы, похоже, были озабочены собственное поддержанием мира в Косово намного меньше, чем сокращением враждебности между европейскими державами.
— Этот их новый президент или полное чмо, или просто трус, — сказал Сусич. Телевизор показывал тысячи людей, слонявшихся перед Капитолием в нерешительности, словно пытаясь понять, что им делать. — Посмотрите на них — стоят, засунув руки в задницы, потому что их нью-эйджийский ретро-хиппи президент сбежал в тепленький Белый дом. — Картинка переключилась на президентских советников — все еще не являвшихся членами Кабинета, так как американский Сенат еще не утвердил их в этом качестве — прибывших в Белый дом, чтобы обсудить дела с президентом. — Как им неловко. Вам так не кажется, товарищ полковник?
— Не стоит недооценивать этого человека, капитан, — сказал полковник Грегор Казаков, осушая рюмку коньяка, которую Сусич немедленно наполнил заново. — Он имеет силу отстаивать свои убеждения. Он не политическая овца, как другие. Никогда не стоит путать мягкость со слабостью.
Сусич задумчиво кивнул. Если Казаков так думал… Казаков был великим воином, необычайно смелым и находчивым. Грегор Казаков командовал четырехтысячным российским миротворческим контингентом в Косово, которому была поставлена задача пытаться поддерживать мир в российском секторе этой взрывоопасной югославской республики.
Он был для Сусича героем, потому что проявлял относительно редкое и необычное для российского офицера качество — инициативность. Именно майор Грегор Казаков в июне 1999 года по тайному приказу из Москвы возглавил части знаменитого 331-го воздушно-десантного батальона, переброшенные на двух Ан-12, прошедших на малой высоте над Боснийским нагорьем. Затем 120 элитных российских десантников с двумя бронетранспортерами, переносными зенитно-ракетными комплексами и боезапасом на пару дней выбросились с парашютами и заняли аэропорт Приштины, ключевую позицию в Косово прямо под носом запутавшихся и несогласованно действовавших сил НАТО. Российские десантники заняли аэропорт абсолютно неожиданно и без всякого сопротивления. Вся операция, от постановки задачи до высадки заняла менее двенадцати часов — опять же удивительно быстро и эффективно для российской армии. Небольшая рота британских десантников, отправленная в качестве передовой группы, для подготовки аэродрома к приему самолетов НАТО была вежливо, но твердо выпровожена их российскими коллегами и получила приказ эвакуироваться из аэропорта.
Самолеты дальнего радиолокационного обнаружения НАТО Е-3, над Боснией, Албанией и Македонией вели наблюдение за всеми полетами в регионе, и направили на перехват два F-14 «Томкэт» с авианосца в Адриатическом море вскоре после того, как российские самолеты поднялись с базы в Боснии. F-14 требовали повернуть назад и даже брали их в захват своими радарами, угрожая открыть огонь. Но Казаков приказал пилотам Ан-12 следовать прежним курсом, и, в конечном итоге, американцы отступили, даже не сделав предупредительных выстрелов. Этот шаг удивил весь мир и вызвал краткую вспышку опасений возмездия со стороны НАТО. Но вместо этого Россия за считанные часы получила то, чего не удалось достичь за недели переговоров — участие в миротворческой операции в Косово. НАТО не только закрыло глаза на дерзость Казакова — оно отошло в сторону.
Конечно, если бы НАТО решило отбить аэропорт Приштины, они могли бы с легкостью сделать это — сам Казаков с готовностью признавал это. Силы Казакова, хотя и состоящие их элитных и высоко мотивированных солдат, были плохо оснащены, а подготовка была в лучшем случае неудовлетворительной. Операция по поддержанию мира в Боснии находилась на последнем месте по финансированию, однако правительство хотело иметь в регионе мобильные элитные десантные силы, чтобы обеспечить доминирование, поэтому солдаты Казакова были крайне неподготовлены. Штурм аэропорта Приштины был для большинства первым прыжком, выполненным за последние несколько недель, так как было очень мало топлива для учебных полетов. Все, от патронов и снарядов до сапог, было в дефиците. Но фактор внезапности привел американцев, англичан, французов и немцев в шоковое состояние. Час назад это место было пустынно, в следующий час здесь оказалась пара сотен российских десантников.
Успех операции вызвал патриотически-националистический подъем по всей России. Казаков был повышен до полковника и медаль «За похвальную службу народу»[5] за смелость и боевой дух. В конце концов, это событие ознаменовало собой конец ельцинской администрации, так как стало очевидно, что Ельцин либо не санкционировал ее, опасаясь санкций со стороны Запад, либо, что более вероятно, просто не знал о ней. Менее чем через год Ельцин ушел в отставку, его социал-демократическая партия ушли с ним, а к власти пришли президент Валентин Сеньков и новая партия «Наша отчизна — Россия», не коммунисты, но решительно националистические и анти-западные силы, пришедшие в Думу и Кремль в больших количествах.
Казаков мог быть избран премьер-министром, если бы решил податься в политику, что, несомненно, было бы для него гораздо более сложной задачей, чем какая-либо прежде. Но он был солдатом и командиром, и не хотел ничего, кроме как возглавлять российских солдат. Он запросил и получил назначение командующим российским контингентом к Югославии, решив расположить свой штаб прямо под носом у НАТО, в самом осином гнезде Косова — Призрене, расположенном в южном Косово крупнейшем и наиболее опасном секторе ответственности многонациональной бригады. Под его командованием находились два полных мотострелковых батальона, в общей сложности четыре тысячи личного состава[6]. Также они командовал Оперативной группой вертолетного десанта (восемьсот человек) в восточном штабе многонациональной бригады в Гнилане, и был советником при контингенте украинской армии в три сотни человек.
Теперь его войска находились здесь почти два года, с минимальной ротацией и участием, и были раздраены, плохо обучены и мотивированы. Все, что они получали здесь, в Косово — это угрозы от этнических албанцев и Армии Освобождения Косова, свободно бродившей по улицам, с очень небольшим противодействием со стороны НАТО — и все больше теряли поддержку и внимание из дома. Новый президент России, бывший коммунист, бывший офицер КГБ и бывший премьер-министр Валентин Сеньков обещал российской армии больше денег и престижа, и что-то действительно делалось. Но никто, даже президент, не мог выдавить крови из репы. Ни у кого просто не было денег на финансирование огромных российских вооруженных сил.