Страница 7 из 40
Но не только в пластической хирургии бывают подобные ситуации. Есть много мнительных людей, которым кажется, что они больны. Есть люди, которые используют свои явные или мнимые болезни для манипуляции окружающими — родителями, детьми, родственниками, друзьями, работодателем. Это тяжелые категории людей. По-хорошему, им нужно общаться с психологом… Вот только сами такие пациенты проблемы не видят, а потому к психологу не пойдут. И в данном случае у доктора всегда есть большое искушение назначить что-то и отправить пациента домой — это будет и быстрее, и риск недовольства пациента будет меньше.
И тут доктор опять встает перед выбором — назначать ли избыточное лечение и идти на поводу у пациента или следовать заповеди «не навреди» и становиться самому психологом, психотерапевтом и долго говорить с пациентом, не особо, кстати, рассчитывая на успех.
Но есть одна хитрость. Если доктор видит мнительного пациента, пациента, который хочет быть больным, то он может сделать вид, что готов сотрудничать, искать болезнь. Способов поискать сейчас множество — это и анализы, и функциональные методы исследования, и множество аппаратных методов, и консультации у коллег… и все это время можно «увиливать» от назначения подобному пациенту ненужных его организму лекарств под предлогом — нужно еще дообследоваться… а вдруг это… и т. д.
В надежде, что пациенту надоест тратить время, силы, деньги на все это. При этом совесть врача будет чиста — по сути, он делает углубленную и расширенную диспансеризацию по желанию пациента. И в случае так называемой лабораторной находки может и правда реально поймать начало заболевания, в том числе онкологию, и своевременно вылечить.
Можно также попытаться назначить плацебо, витамины. Но подобные пациенты склонны читать аннотации и могут раскусить эту врачебную хитрость. Можно использовать нетрадиционные методы, обладающие общеукрепляющим действием, но при этом довольно сложные для проверки пациентом — санаторное лечение, физиопроцедуры, ароматерапию, фитотерапию.
В педиатрии подобные ситуации встречаются реже. Все-таки большинство родителей хотят видеть своего ребенка здоровым. При этом мнительность родителей значительно выше относительно здоровья детей, чем своего собственного. Особенно ярко это проявляется, если пациенту несколько месяцев, и чем меньше, тем ярче. То стул изменился, то аппетит, то ручками и ножками подозрительно двигает.
Такая мнительность безобидна и даже полезна. Доктор должен уважать беспокойство родителей пациентов. Только они смогут вовремя заметить ранние симптомы болезни, если будут мнительны и внимательны. И это позволит вылечить ребенка быстрее и лучше. А то, что на десять родительских беспокойств приходится только одно существенное, а остальные девять — варианты нормы, а что-то серьезное встречается вообще в одном случае из ста, так в этом греха нет. Тем более родители, как правило, радуются, если доктор говорит, что с ребенком все в порядке, что угрозы здоровью нет, что ребенок справится сам… А если это все звучит недостаточно убедительно для родителей, то всегда можно назначить безобидные витамины и иное общеукрепляющее лечение с аргументацией «ребенок справится сам — он сможет, смотрите, какой он сильный и хороший, мы только немножко поможем ему витаминчиками, кремами…» и т. д.
Пугать или успокаивать пациента?
Если в случае мнительного, беспокойного пациента задача доктора — успокоить, а иногда схитрить, назначив общеукрепляющее лечение, физиопроцедуры, дополнительные анализы, то есть создав видимость деятельности, которая не нанесет здоровью пациента вреда, то в случае беспечного пациента все ровно наоборот.
Искусство врача состоит в том, чтобы определить, с каким пациентом он общается — с мнительным или беспечным. И понять, какой тактики придерживаться. В случае беспечного пациента иногда полезно несколько сгустить краски, напугать пациента, чтобы он начал выполнять рекомендации врача, прошел качественное обследование, выполнил все процедуры, изменил образ жизни.
Яркие примеры такого подхода — антитабачная или антиалкогольная рекламная кампания. Это, конечно, не совсем медицина, и доктора редко ведут себя агрессивно с курильщиками, так как агрессия со стороны доктора — это моветон. Однако, например в педиатрии, иногда полезно сгустить краски.
Дело в том, что болезнь не у родителей, родители не чувствуют дискомфорта, неудобства, не могут полностью осознать, что болезнь делает с ребенком. Конечно, многое здесь зависит от эмпатии родителей, иногда их переживания даже чрезмерны, но бывают случаи, когда родители достаточно беспечны, и доктор в этом случае должен рассказать об опасных последствиях заболевания в случае его некачественного лечения или профилактики.
В данном случае наиболее ярким примером может быть как раз проведение профилактических прививок. Дело в том, что из-за того, что в окружении родителей нет сейчас рассказов о полиомиелите, дифтерии, столбняке, гепатите В, туберкулезе, кори, коклюше и прочих опасных заболеваниях, то психологически для некоторых родителей этих заболеваний как бы не существует. А если заболеваний «нет», то зачем делать прививку. Уколов-то все боятся, а тут еще антипрививочная кампания, нашептывание об «опасности и вреде» прививок. И еще знакомые, которые «не прививали, и ничего»… и ужастики, прочитанные где-то (именно прочитанные — мало кто ссылается на реальных знакомых), о «проблемах после прививки». И личный опыт: «после прививки поднялась температура, была вялость, покраснело место укола». И это ужас-ужас…
И получается, что, с одной стороны, заболевания для пациента как бы не существует, а боязнь укола и «покраснения» вполне реальна. И родители хотят отказаться от прививки. Когда дифтерия или полиомиелит, в общем-то, не столь давно, были весьма распространены и родители вполне осознавали огромную опасность этих заболеваний, отказов от прививок фактически не происходило.
Теперь, когда опасность заражения меньше, меньше и беспокойство родителей, и это прекрасно, однако имеет один побочный эффект — отказ от прививок.
Доктор прекрасно понимает, что чем больше будет привитых людей, тем меньше вероятность заболевания. И знает, что при определенном проценте отказа от прививок эпидемия дифтерии, например, не замедлит вспыхнуть.
Поэтому задача доктора — убедить пациента в необходимости вакцинации. Для этого доктору нужно рассказать пациенту об опасности, о смертельной опасности этих болезней, об инвалидизации при полиомиелите, гепатите В или туберкулезе, о рисках, связанных cо сроками диагностики и началом лечения, например при дифтерии.
Кроме этого, доктор должен объяснить пациенту, что на самом деле представляет собой то, что описано в антипрививочной кампании. Рассказать о том, что все это давно известно и написано в аннотации к прививке, объяснить различие между побочным действием и осложнением, рассказать, в конце концов, о проценте осложнений или побочных действий.
Но на все это нужно не только знание, но и время.
А потом уже родитель будет принимать решение, имея полную картину. И если он решит не прививать… Что ж… доктор будет уважать это решение, хотя и не согласится с ним. Но это не его жизнь, не его здоровье, а здоровье пациента или его ребенка.
Конечно, отказ от прививок ставит под угрозу не только пациента, но и окружающих. И доктор это понимает, и поэтому вдвойне важно потратить время на объяснения.
Что касается пациентов после восемнадцати и до глубокой старости, то чаще всего «пугать» взрослого больного приходится для того, чтобы он не только выполнил все лечебные рекомендации, но и изменил образ жизни. Прекратил курить, употреблять алкоголь,а нормализовал режим дня и питание… и, как правило, успеха эти врачебные увещевания взрослого пациента не имеют.
С родителями пациентов немножко полегче, несмотря на то, что «не у них болит», но и не им «что-то менять». Поэтому родителей иногда проще убедить в необходимости изменений в жизни ребенка, особенно если это соответствует представлениям родителей о заботе и не требует чрезмерных усилий.