Этикет следствия

- Я предпочел бы остаться в страже, - медленно, отчетливо, глядя в глаза шефу сказал Виктор.

- О как! Меняешь мантию магистра ... Да не делай ты большие глаза! Уже даже дворовые собаки в курсе - Кентавр Гарца, герой, рыцарь, гётская эмиграция за тебя горой, флагшток приготовили, осталось тебя на него водрузить. Рыцарский орден, перспектива брака с самой потрясающей невестой в Заозерье - и вместо этого ты хочешь остаться в страже? Серьезно? Анька меня заверила, что никакой дурман-травой они тебя не поили, но мне кажется - соврала.

- Не соврала. И никакой невесты нет.

- Ладно, отдыхай, - покачал головой Горностай, - если повторишь то же самое через неделю, как совсем оклемаешься - я очень удивлюсь, но поверю. А пока будем считать, что я ничего не слышал. Хоть мне и льстит такое рвение подчиненных.

Горностай встал, прошелся по комнате, подхватил со стола мерную ложку и крутанул в пальцах.

- Вот еще, чуть не забыл, - шеф изобразил ложкой хитрый кульбит и бросил ее на стол. Достал из кармана небольшой пакет, протянул Виктору. - Передала твоя дама, когда поняла, что до ее отъезда ты не очухаешься.

Почему ты медлишь? Возьми! Ты можешь радоваться, что не нужно говорить с ней, но от себя тебе не спрятаться. Ты будешь помнить ее - всегда. Правда, вряд ли когда-нибудь поймешь... Она не видит разницы между живыми людьми и фигурами на доске, но все равно не дала тебе умереть.

Вывела из-под удара пешку, которая не захотела стать ферзем.

Виктор разорвал конверт. На ладонь ему выпала брошь с гербом Бергена - рубиновое поле, вороненый меч, тончайшие стальные завитки, сплетающиеся в причудливое кружево. Он уже видел эту брошь в галерее родного замка, на парадном свадебном портрете Анриэтты Гётенхельмской, принцессы крови, своей прабабки.

Шеф деликатно хмыкнул.

Виктор развернул записку, втайне радуясь, что пальцы не дрожат. От плотной бумаги пахло духами - теми самыми... В камин эту бумажку! Сжечь!

Ты не сможешь сжечь память, Виктор фон Берген, князь Бельский, рыцарь, барон и следователь. Терпи.

"Спасибо за помощь.

Наша с братом бабушка - урожденная фон Берген. Брошь принадлежала ей, но я уверена, что она должна быть у Вас.

Надеюсь на скорую встречу,

Ингрид".

Простите, фрайин.

Не будет встречи.

А баронская корона... На наш век еще хватит корон, но ни одна из них не стоит сделок с совестью.

- Ну, и что это было?

Магичка оперлась спиной на дверной косяк, скрестила руки на груди, чуть наклонила голову и с интересом смотрела на Виктора.

Он пожал плечами.

- Шеф меня только что попросил проверить, не повредился ли ты умом. Насколько я могу судить - с медицинской стороны у тебя все в порядке. Остановок сердца не было, мозг кислородом снабжается хорошо, рефлексы в норме... И не мотай ты на меня головой!

Вежливый рыцарь постарался бы заверить даму-лекаря, что все в хорошо. Потом бы началось длинное препирательство о здоровье и прочих сложностях.

Следователь решил пропустить культурную программу.

- Отвяжись, а? Я тебе очень благодарен за спасение моей дурацкой жизни, я тебя безмерно уважаю как профессионала и почту за честь работать с тобой дальше. Но сейчас - отвяжись.

- О как! Больной хамит, значит, все совсем плохо... Ладно, перейдем на грубость. Ты какого черта выделываешься, придурок?

Виктор икнул от удивления.

- Сударыня...

- Полянский свин тебе сударыня, - резко оборвала его магичка. - Думаешь, я тебя с того света вытаскивала, чтобы ты героически страдал в следственном, вздыхая по блестящим перспективам? Нахрена ты нам сплющился, такой красивый? Тебя ждет орден, прекрасная дама и баронство в придачу. Через неделю сможешь скакать козлом - вот и скачи в Альград.

- Это что, сцена ревности? - Виктор понял, что ляпнул вслух, только когда Анна ехидно фыркнула:

- Вот это самомнение! Под стать твоим венценосным предкам. Но, увы, дорогой, ты точно не прекрасный принц из моих фантазий.

Она оттолкнулась от двери, подошла к кровати и села на стул, с которого недавно встал Горностай. Наклонилась поближе к Виктору, посмотрела ему в глаза и ласково продолжила:

- Дружочек, если ты начнешь всерьез жалеть, что вместо рыцарского звания получил протоколы о пьяных разборках, толку от тебя не будет никакого. Получится не следак, а унылая хрень. Мне оно надо, такое счастье в напарники?

- Извини, я... сказал не подумав. Нет, мое решение окончательно, я про "сцену ревности" зря. Не хочешь со мной работать - не надо, но мне будет жаль.

- Ладно. Прогиб засчитан, извинения приняты. Поговорим толком? Закончили хамить?

- Еще раз извини.

- Хорошо, - кивнула она, - но тогда изволь объяснить, почему ты отказываешься сменить драный мундир следователя на плащ магистра рыцарского ордена. И, как говорится, постарайся так, чтоб не стыдно было тебе поверить. Если хочешь, будем считать твои объяснения врачебной тайной, - Виктор ждал, что магичка усмехнется, но она говорила очень серьезно.

Он помолчал. Зачем-то покрутил в руках брошь с гербом Бергена, подкинул на ладони и аккуратно положил на столик рядом с кроватью.

Анна не торопила.

- Ты ведь маг, - глядя мимо нее на картину с пейзажем, негромко спросил Виктор, - очень сильный некромант. Тебе прочили блестящую карьеру, а ты вместо этого...

- Закопала свой талант? И не так, как положено закапывать некромантам, а как попало?

- Почему?

Анна покачала головой.

- Хочешь пафосную лекцию про христианские ценности? Про личный выбор? Про то, что талант от рождения - не обязательно приговор?

- Я хочу что-то, во что не стыдно поверить, - повторил Виктор ее же фразу.

Анна кивнула.

- Поначалу мне было жалко зверушек. Потом захотелось выпендриться - я же крутая, я же смогу и без мучительств стать лучшей! Теперь это просто привычка. Лучшей мне все равно не стать, так буду хотя бы уникальной. - Она в упор посмотрела на Виктора. - Сойдет? Поверишь?

- Вот и мне... жалко. А главное, я не хочу служить фрайин Ингрид. Я ей нужен в сомнительном качестве символа, эмигрантов-гётов объединить. Шеф тут сказал - флагшток уже готов, осталось меня на него загнать. Я против. Зад колоть будет.

- Размолвка с дамой сердца? - магичка хмыкнула, - не убедил. Помиритесь, поженитесь, будете править Эзельгарром мудро и справедливо.

Если бы Виктор не обессилел от недавней большой кровопотери, если бы в него не заливали зелья, которые чуть притупили боль, но сделали голову пустой и звонкой... если бы... Возможно, он сумел бы промолчать.

- Говоришь, останется врачебной тайной? - он медленно повернулся к магичке и продолжил говорить спокойно и отчетливо: - Нож помнишь? Орудие убийства, которым маньяк жертв резал? Альградский ножик, Ингрид его Петеру подсунула, предварительно приказав убить им несколько человек. Петер раньше держался, совсем как ты, но от такого ножа не выдержал, пошел убивать. Ей баронская корона была нужна, плевать, какими методами. Лучший способ - устранить конкурента. Проститутка? Сторож? А это вообще кто? Секретаря зарезали? Жаль, конечно, но ничего, заменим. Следователь под ногами путается? Да не просто следователь, а бывший гётский рыцарь, да еще и князь в родословной длиной в Кошицко-Гетенхельмский тракт? Пригодится, он-то корону и добудет, сейчас мы на него глазками похлопаем - и все. Красиво, правда? Так кто у нас виновник убийств? И доказательств никаких, ножик теперь у Кори, а где тот Кори...

Анна вздохнула.

- Ты хочешь донести до меня светлую и свежую мысль, что политика - грязное дело? Что фрайин Ингрид не прекрасный ангел? Что ж ты шефу эту историю не выдал?

- Никаких доказательств. Слово против слова. К тому же я ей все-таки должен, она мне жизнь спасла... Непонятно, зачем. Так что и тебе, доктор, молчать придется.

- Да уж промолчу как-нибудь. Убийца найден, а провокация... Сам понимаешь, доказать практически нереально, даже если бы все улики были на месте. Да и не мое это дело. Я всего лишь эксперт.