Страница 20 из 78
– Бесполезно. Там влияние Bloomfield Weiss намного серьезнее нашего. – Она мрачно уставилась в окно.
– Если я спрошу тебя кое о чем, обещаешь оставить меня в живых?
– Нет, – ответила Изабель, – таких обещаний я никому не даю.
Она, однако, заинтересовалась. Я решил идти до конца.
– Но в самом деле: разве они не правы? То есть разве для Фонда не лучше строить дело так, чтобы лид-менеджерами в Латинской Америке выступали бы все-таки разные банки?
– Придется сохранить тебе жизнь, – сказала Изабель с едва заметной улыбкой. – Они действительно правы. Честно говоря, я удивлена, что это не случилось еще давным-давно. Мы не можем вечно и безраздельно царить на рынке. Но правы они или не правы, а это не лучший наш день. Черт, ну кто угодно еще – только бы не Bloomfield Weiss!
– И, честно говоря, мне вот что непонятно. Что имел в виду Умберту, упомянув о контактах Dekker с наркоторговцами в Рио?
Изабель фыркнула.
– Чушь! Я в курсе всех дел Dekker Ward в Бразилии. Поверь, мы бы на пушечный выстрел не подошли к подобным господам.
Я подумал о факсах на имя Мартина Бельдекоса и о Франсиску Арагане, который, согласно информации Bank of Canada, отмывал деньги именно в Бразилии. Но пока я решил не выкладывать этот аргумент.
Я сидел в номере Изабель, ожидая, когда она договорит по телефону с Рикарду. Я никогда еще не видел ее такой взвинченной. Она объяснила ему ситуацию и кратко ответила на несколько вопросов. Потом последовала серия односложных "да" и "нет", и разговор завершился. Изабель села за стол и снова потерла виски пальцами.
– Я так понял, что босс не в восторге.
Она подняла на меня глаза.
– Не то слово.
– И что он собирается делать?
– Собирается лететь сюда, уже сегодня. Завтра утром будет в Рио. Говорит, что все уладит.
– Вот как...
– Не слишком полагается на сотрудников вроде нас с тобой, – буркнула Изабель. – Но и винить его за это трудно.
– И как же он собирается все уладить?
– Понятия не имею. Поживем – увидим.
Мы ждали Рикарду в холле отеля. Изабель позвонила в аэропорт, чтобы выяснить, нет ли задержки с рейсом. Задержки не было. Мы молчали. Изабель явно нервничала. Я не слишком расстраивался. В конце концов, у меня слишком мало опыта, чтобы вешать на меня какую-то вину. Но мне было жалко Изабель. Время от времени я ободряюще ей улыбался, и она отвечала мне благодарной улыбкой.
Странное ощущение – сидеть в шикарном отеле, в пяти тысячах миль от департамента русистики, и покорно ожидать неизбежной выволочки. Тишина и прохлада в холле говорили об уровне отеля. Снаружи стояла жара, липкая и шумная. Снаружи сновали простые туристы и простые cariocas, продиравшиеся сквозь смог, грохот и пекло огромного города. Снаружи можно было получить удар ножом в грудь. А внутри – внутри сидели люди при деньгах, в тишине и безопасности, одетые в элегантные, не пропитанные потом костюмы.
Подъехал автомобиль, и Рикарду, выбравшись из машины, шагнул на тротуар. Даже не верилось, что он всю ночь провел в самолете. Галстук аккуратно повязан, рубашка безукоризненно выглажена, а костюм – будто только от портного. Швейцар внес в холл небольшой чемодан и солидный кейс для бумаг.
Мы поднялись с дивана. Рикарду увидел нас и улыбнулся.
– Ник! Ну, как ты?
– В порядке. Побаливает маленько. Впечатляющая поездка получилась.
– Да уж. Говорят, тебе здорово повезло.
– Пожалуй. Хотя удар ножом – то еще везение.
Рикарду покачал головой.
– Сначала Мартин в Каракасе, теперь ты в Рио. Командировки в наши дни – опасная вещь. – Он направился к стойке администратора. – Подождите минутку, пока я зарегистрируюсь.
Он быстро заполнил положенные формуляры и вернулся к нам.
– А что, если нам выпить по чашечке кофе? Не возражаете?
Завтрак уже не подавали, но нас усадили за стол и принесли кофе. Рикарду снял пиджак, откинулся на стуле и вздохнул. Потом закрыл глаза и потянулся. Внезапно он наклонился вперед и пристально посмотрел на Изабель.
– Во-первых, я хочу, чтобы ты знала, насколько я доволен твоей работой. Это именно тот класс, которым может гордиться Dekker.
– Спасибо, – удивленно и с явным облегчением произнесла Изабель.
– Контракт мы потеряли из-за этих уродов в Фонде развития. Не знаю, могли вы что-то сделать в этой ситуации или нет. Во всяком случае, плакать уже поздно. Но мне очень не понравилось то, как Bloomfield Weiss стянула у нас наш контракт. Им придется понять, что я – лично я – не позволю, чтобы им это сошло с рук.
Мы кивнули. С начальством не спорят.
Он посмотрел на часы.
– Так. Сейчас десять. В десять сорок пять у меня встреча с Освальду Боччи. Есть время спокойно допить кофе.
Офис Боччи располагался на самом верхнем этаже цилиндрического здания из стекла и бетона, над входом которого красовалась роскошная вывеска TV GoGo. Из окна открывался один из тех великолепных видов Рио, к которым я уже начал привыкать. За верхушками дорогих престижных зданий отливал синевой залив Гуанабара. Кресла были обиты светло-голубой кожей, а картины абстракционистов превращали стены в буйство тропических красок. Старинные индейские фигурки, у большинства из которых были либо гипертрофированные груди, либо половые органы, были явно выставлены напоказ и снабжены поясняющими табличками.
Боччи оказался крепко сложенным мужчиной лет пятидесяти, с иссиня-черными волосами и мощным, волевым подбородком. Шелковая рубашка с открытым воротом плотно облегала мускулистый торс. На руках, шее и мочке левого уха поблескивали золотые украшения. Запах дорогого лосьона резко контрастировал с ароматом экзотических цветов, стоявших в высокой вазе у письменного стола.
По дороге Рикарду рассказал мне кое-что о Боччи. Он был один из бразильских медиамагнатов, покушавшихся на монополию империи Globo, принадлежавшей Роберту Маринью, и пытавшихся отвоевать свою долю рынка в борьбе за публику. Пока дела у него шли неплохо: Боччи издавал газеты в Рио и Минас-Жерайсе, к тому же он основал телевизионный канал в Рио, начавший вещание раньше намеченных им самим сроков. Все это удалось благодаря средствам, полученным с помощью Dekker.
Сейчас Боччи радостно улыбался Рикарду, был сдержанно-вежлив со мной и плотоядно пялился на Изабель. Она же невозмутимо изучала обстановку.
После обсуждения шансов Flamengo выиграть чемпионат страны по футболу, Рикарду перешел к делу.
– Освальду, нам нужна твоя помощь.
В глазах Боччи мелькнула искорка интереса, и он улыбнулся. Улыбка не была радушной: это был оскал хищника, почуявшего, что можно поживиться.
– Для тебя, друг мой – все, что в моих силах.
– Ты слышал о нашем проекте?
– Слышал.
– И что ты о нем думаешь?
– Скукотища. Мы, кажется, выступали против, но я забыл, почему. Думаю, аргументы были все теми же: деньги налогоплательщиков на ветер, ненужные расходы, неоправданные займы...
– У меня есть интересная информация об этом контракте.
– Интересная?
– Да. Глава департамента финансов в сговоре с местными наркоторговцами, контролирующими фавелы. Львиная часть денег попадет к ним в лапы, хотя, безусловно, свою долю получит и Умберту Алвис. Сенсационный скандал – тебе не кажется?
Боччи потер подбородок.
– Возможно. Пока трудно сказать. Откуда это стало известно?
– Ты же знаешь, как это бывает. Анонимные источники в банковских кругах.
– Значит, ты об этом знал?
– Мы узнали об этом совсем недавно, – сказал Рикарду. – И вышли из игры, в которую сразу же бросились другие.
– Кто?
– Bloomfield Weiss, американский инвестиционный банк. – Рикарду сделал паузу, внимательно глядя на собеседника. – Так что ты думаешь?
– То, что это скандал – безусловно. Но, честно говоря, не очень уж большой скандал. Да и твердых доказательств, судя по всему, нет. Не знаю.
– Хорошо. Я понимаю, – Рикарду достал сигареты и протянул пачку Боччи. Они закурили. – Как дела?