Страница 9 из 12
- Пятая... шестая... седьмая... все! - вслух считал лейтенант. - Николай Алексеевич, пошли на новый заход!
С мостика раздалась команда. «Заветный» описал широкую дугу, выходя на траверз мыса Лукул. «Потомок» снова поднял дальномер, мерно отсчитывая дистанцию и пеленги.
- Как ваши якорные мину толково устроены! - заметил прапорщик Кудасов. - Не то что наши, системы Якоби. Можно ставить на полном ходу, с любого корабля. Даже рельсы не обязательно иметь - приколотить к палубе деревянные рейки, и готово дело!
Откомандированный в распоряжение Красницкого офицер целыми днями пропадал в лаборатории и, как мог, вникал в нюансы минного дела. Ему предстояло скоро отправиться в Николаев, в помощь генералу Тизенгаузену, который как раз достраивал на тамошней верфи опытный паровой минный катер. А пока прапорщик по адмиралтейству напросился на «Заветный» - набираться опыта.
- Вы конечно, знакомы с устройством автомата глубины? - осведомился Красницкий. Он постоянно устраивал Кудасову такие вот маленькие экзамены. Прапорщик не обижался - наоборот, рад был случаю блеснуть знаниями.
Вот и сейчас он зачастил - будто сдавал зачет в кронштадтских минных классах, где мичману Красницкому довелось поучиться перед тем, как отправиться на Черное море.
- Так точно, господин капитан второго ранга! При использовании этого ме… простите, метода лейтенанта Азарова, вьюшка с минрепом крепится не на корпусе мины, а на якоре, и оснащается стопором, состоящим из щеколды и штерта с грузом. Когда мину сбрасывают за борт, она остается на плаву. Штерт под действием груза оттягивает щеколду, позволяя минрепу сматываться с вьюшки. Якорь тонет, разматывая минреп; груз на штерте касается дна раньше его, - тогда натяжение ослабевает, и щеколда стопорит вьюшку. Якорь тем временем продолжает тонуть, увлекая мину на глубину, которая соответствует длине штерта с грузом. А ее можно установить заранее, на палубе - и никакие промеры не нужны!
- Превосходно, прапорщик! - Красницкий удовлетворенно кивнул. - И учтите, наши мины ненамного сложнее принятых у вас гальваноударных, системы академика Якоби. Будь у нас времени побольше, можно было бы самим наладить их выпуск. Но - увы...
- Три... два... один... давай! - выкрикнул адамантовец. Красницкий поднял жестяной рупор:
- Сброс!
Не может такого случиться, подумал мичман, чтобы все мины нашли свои жертвы. Каким плотным не было бы построение французов. Такого везения не бывает, скорее уж наоборот, один и тот же корабль может подорвать не одну, а две мины - как это случилось в Порт-Артуре с японским броненосцем. Так или иначе, не меньше половины мин не взорвется, и их придется снимать Причем не просто перерубить минреп и обезвредить взрыватели - нет, надо вытащить и тележки-якоря. Заменить сахар в механизме размыкания - дело нехитрое, а мины еще пригодятся.
Дело, конечно, опасное, но ведь и знакомое! Правда, до сих пор Красницкому доводилось снимать только учебные мины, без боевого заряда. Но ведь все когда-нибудь приходится делать в первый раз, не так ли?
II
Из записок
графа Буа-Вильомэз
«27 сентября. Решено, что армия двинется к югу, держа равнение правым флангом к морю. Ее будут поддерживать, следуя вдоль берега, военные корабли. В Евпатории Сент-Арно оставил лишь небольшой гарнизон, — крупного сражения следует ожидать в ближайшие дни, если не часы.
Если в мае мы имели решительное преимущество перед русскими в линейных силах (19 единиц, из них 3 паровых, против 14-ти у неприятеля), и к моменту выхода из Варны стало еще значительнее, то теперь, из-за позорного бегства англичан, наш перевес сведен к минимуму. Вот списки кораблей, которые готовится покинуть Евпаторию и отправиться к Севастополю:
Линейные корабли, винтовые:
«Наполеон», 90 орудий, 1000 индикаторных сил;
«Шарлемань», 80 орудий, 450 индикаторных сил;
«Жан Бар», 80 орудий, 450 индикаторных сил;
«Монтебелло», 120 орудий, 130 индикаторных сил;
Линейные корабли, парусные:
"Вилль де Пари", 120 орудий;
"Вальми", 122 орудия;
"Фридланд", 120 орудий;
"Генрих IV", 100 орудий;
"Иена", 90 орудий;
"Байярд", 90 орудий;
"Юпитер", 82 орудия;
"Маренго", 80 орудий;
"Вилль де Марсель", 80 орудий;
"Сюффрен", 90 орудий;
"Алжир", 74 орудия
Кроме того, имелся винтовой «Агамемнон»; он и вооруженный пароход «Карадок» - это все, что осталось у нас от британской эскадры.
Турки добавляют к списку два парусных корабля: "Махмудие" (122 орудий), и и "Тешрифие"( 84орудия).
Итого, 13 парусных и 5 паровых линейных кораблей; к этому списку следует присовокупить винтовой сорокапушечный фрегат «Помон». Мы по-прежнему превосходим Черноморскую эскадру русских, но сейчас это превосходство не выглядит столь подавляющим. По фрегатам, паровым и парусным, а также по судам помельче, включая многочисленные вооруженные пароходы, наше преимущество по-прежнему велико.
Большая часть пароходов, а так же парусные турецкие линкоры и фрегаты вместе с эскадрой египетского бея, остаются у Евпатории. С флотом идут лишь назначенные к буксировке суда, а так же паровые фрегаты, корветы и шлюпы, занятые в охранении.
Линейные корабли образуют три отряда. В первом четыре винтовых линкора, фрегата «Помон», а так же два колесных шлюпа, «Гомер» и английский «Карадок». Ведет отряд «Агамемнон» под флагом адмирала Лайонса.
Вслед за ними следуют двумя колоннами отряды кораблей на буксире. Адмирал на «Вилль де Пари» возглавляет правую колонну, в состав которой входит и «Наполеон». Во главе левой следует «Вальми», на котором поднял флаг автор этих строк.
Флот начал сниматься с якорей около шести часов утра, по сигнальному выстрелу.
Еще в июне мы много практиковались в буксировке как паровыми линкорами (британские «Агамемнон», «Санс-Парейль» и наши «Жан Бар» и «Наполеон» в общей сложности тащили за собой до десяти парусных собратьев, то есть по 2-3 каждый!) так и колесными пароходами. Маневры проделывались, в том числе, и в виду русской крепости Севастополь, 13-15 июня. Благодарение Господу, наши моряки обладают опытом буксировки больших кораблей в эскадренном строю. Это, кстати, и дало Гамелену повод оставить «Наполеон» в составе своей колонны - адмирал заявил, что хочет иметь возможность буксирования в бою линейных кораблей, не подвергая риску малые пароходы.
Тем не менее, выход второй и третьей колонн сильно задержался. Флот двинулся в сторону мыса Лукулл лишь к одиннадцати утра, четырехузловым ходом.
В два часа пополудни с «Карадока», следовавшего в авангарде, заметили канонаду в районе устья реки Альма. Адмирал Гамелен, получив это известие, приказал поднять ход до пяти узлов, Лайонсу было передано распоряжение выслать к берегу барказы для промеров глубин. Это было исполнено к четырем часам. К тому времени стрельба на берегу прекратилась, сигнальщики наблюдали в подзорные трубы перемещения войск.
Через час с берега на шлюпке прибыл адъютант маршала; Сент-Арно просил адмирала с утра открыть бомбардировку русских войск, занимающих возвышенное плато. Промеры глубин сделать не удалось: посланные барказы обстреляла с плато полевая артиллерия и вооруженный пароход, несущий дозорную службу. «Помон» и «Карадок» несколькими выстрелами отогнали его, но преследовать не стали: над эскадрой появились крылатая лодка, на зюйде, у горизонта замаячили паруса русских фрегатов. Наученный горьким опытом (русские оказались настоящими мастерами внезапных нападений!), адмирал Гамелен скомандовал становиться на якоря.