Эрина

- Орудия, - командовал я, - прикрывать нас. Без команды вперед не двигаться.

В этот раз танкисты не стали включать музыку, обойдясь без шумовых эффектов. Медленно боевые машины ползли вперед, за ними двинулись и мы. Прежним порядком. Сначала мертвецы, к которым недавно прибыло пополнение, и демоны, за ними - уже мы. Без команды разбивались на отдельные отряды, двигающиеся вслед за танками по улицам. Те были перегорожены "ежами" из железнодорожных рельсов, опутанных колючей проволокой, по которой, скорее всего, был пропущен ток. Справляться с такими заграждениями - хуже нет. Они останавливают танки, превращая их в идеальные мишени, и достаточно нескольких правильно расставленных пулеметов, чтобы не подпустить к ним пехоту.

Однако в этот раз вражеские пушки почему-то молчали. Мы подошли к самым укреплениям, а враг не проявлял никакой активности. И только тогда мы поняли, что он покинул свои позиции. Не смотря на это, нам пришлось потратить достаточно много времени на то, чтобы продраться через опутанные колючей проволокой "ежи".

Как только по всему фронту путь был свободен, разделенный на несколько колонн мой корпус двинулся вглубь столицы Эрины.

- Почему вы оставили позиции?! - бушевал гвардии полковник О'Кейси. - Это недопустимо!

- Оставьте, полковник, - отмахнулся его начштаба Бреслин, - Махони все сделал правильно. Держался, сколько мог, максимально укрепил позиции, чтобы врагу пришлось потратить как можно больше времени на их преодоление, и отвел войска. Сохранил людей и орудия, оценил силы противника, так что все он сделал правильно. Не стоит так кричать на него.

- Досохранялись, - бросил О'Кейси, - до самого Девелина откатились.

- Враг на участке фронта, обороняемом Махони, - заметил Бреслин, - продвинулся меньше всего. Сильнее остальных досталось Брэди, на которого прет Бахмайер со своими строевиками. Он уже вошел в город на три мили, если не больше, а ведь Брэди обороняется и поливает кровью каждый шаг. Да и на остальных участках фронта ничуть не лучше. Где-то полторы мили, где-то миля или около того. И лишь там, где командует Махони, всего четверть мили. Сейчас он докладывает, что устанавливает на новых позициях пушки, выстраивает оборонительную линию, на которой собирается, как можно дольше сдерживать врага.

- Поглядим, - кивнул О'Кейси, - как ему это удастся.

Первые залпы прозвучали спустя четверть часа, как мы вошли в город. Мы прошли не больше полукилометра, когда по нам открыла огонь вражеская артиллерия. Время было выбрано идеально, мы втянулись в город, наши позиции на окраинах занял корпус Голоднова, так что отступление грозило чудовищной суматохой, смертельной для любых воинских соединений. Особенно столь крупных, как наши корпуса. Значит, у нас оставался только один выход. Двигаться вперед.

- Броня! - кричал я в микрофон. - Увеличьте обороты! Нас же расстреливают!

Снаряды сыпались все чаще. Бронебойные врезались в танки, оставляя в них изрядные пробоины. Фугасы взрывались, осыпая нас градом осколков. Танки отвечали из башенных орудий, но лупили практически вслепую, без особого толка. Они двигались вперед, увеличивая скорость, ведь бригада была сформирована из легких и средних танков. Правда, от их маневренности и скорости было маловато пользы на узких улочках столичных окраин.

Мы стреляли из лучевых винтовок и карабинов. Пулеметчики вели огонь, устанавливая свое оружие на треногах, которые было легко собирать и разбирать. Один солдат расчета занимался только ношением этих самых треног. Демоны же останавливались, припадая на колено, и давали очередь-другую по врагу.

Медленно, но верно, наши корпуса продвигались вперед. Под дождем стальных осколков и пуль, через сеть разноцветных смертоносных лучей. Основные потери пришлись на оживленных мертвецов, собственно, на это и был расчет. Однако чем ближе мы подходили к вражеским позициям, тем больше демонов и людей косили осколки фугасных снарядов.

Наши танки останавливались один за другим. С пробоинами в броне, сорванными гусеницами, а то и просто без признаков какой-либо активности. Экипажи выбирались из них, отступая в тыл. На передовой им без боевых машин делать нечего. Правда, и тех танков бригады, что подобрались-таки к вражеским позициям, хватило с лихвой. Они открыли огонь из башенных орудий, пулеметы принялись поливать врага длинными очередями. К ним присоединились наши пулеметчики, споро разложив треноги, и демоны.

- Выбивайте их из домов! - скомандовал я, а затем вышел на общий канал связи. - Орудия тащите вперед. - А следом перескочил уже на связь с Волостовым. - Господин генерал-полковник, мне нужны тяжелые орудия. Враг засел в домах, будут слишком большие потери, если штурмовать каждый.

- Пришлю два полка восьмидюймовок, - ответил мне командующий армией, - но на их транспортировку уйдет не меньше часа. Так что пока развивайте наступление своими силами. Бахмайер уже начал выдыхаться, у него слишком большие потери. На остальных участках положение не лучше, хотя потери существенно меньшие. Литтенхайм связался со мной лично и сказал, что все надежды на тебя. Он верит в твои командирские способности.

- Спасибо за доверие, - сказал я, очень надеясь, что радиосвязь не передаст мой тон.

Понимая, что лично на позициях мне делать уже нечего. Я оборудовал себе командный пункт в самом высоком здании, какое нашлось в нашем тылу. Сюда же забрался и Саргатанас. Это напомнило мне ситуацию в Килкенни. Видимо, демону тоже, потому что он весело глянул на меня, что смотрелось жутковато на его лице, отливающем сталью и с уже оформляющимися острыми гранями.

- Надеюсь, у альбионцев тут танков нет, - усмехнулся он.

- Орудий у них хватает, - пожал плечами я, поднося к глазам бинокль, оглядывая позиции.

Наступление стопорилось. Линия обороны у врага тут была очень крепкой, да и выстроена грамотно. Плотность орудий была велика, они палили почти без перерыва, плюясь огнем. Подтянутые наши пушки не могли подавить вражескую артиллерию, им бы самим не оказаться подавленными. Оставалось уповать на обещанные Волостовым восьмидюймовки, но их еще ждать и ждать.

- Командирам полков, - связался я с офицерами, - до прибытия тяжелой артиллерии не особенно усердствуйте. Незачем попусту класть людей.

Шла сумасшедшая перестрелка. Лишенные защиты, драгуны и гренадеры укрывались за броней танков и противоосколочными щитами пушек. Защита, конечно, практически эфемерная, однако лучше уж такая, чем вовсе никакой.

- Мы потеряли темп атаки, - заметил Саргатанас, обходившийся без бинокля, - уперлись лбом во вражескую оборону.

- Верно, - кивнул я, открываясь от окуляров, - но гробить людей без толку нельзя. Мы и так потеряли почти всех ваших мертвецов.

- Их жалеть не стоит, - отмахнулся Саргатанас.

- Теперь вместо них гибнут мои люди, - заметил я, - и ваши демоны.

- Потому я и говорю про темп атаки, - словно тупому повторил мне Саргатанас.

- Вы, думаю, уже знаете о положении генерал-лейтенанта Бахмайера, - заявил я. - Вот он не стал терять темп атаки, а закончилось все чудовищными, как я понял, потерями.

- Его корпус укомплектован не тяжелой, пехотой, как ваш, а строевиками, - принялся излагать Саргатанас, - в нем нет оживленных мертвецов, принявших на себя первый удар. Правда, его поддерживали наши карронады...

- Не надо читать мне лекций, - отрезал я. - У меня на каждое ваше заявление есть свое возражение, но сейчас не та ситуация, чтобы все подробно излагать.

- Отчего бы и не поговорить, - пожал плечами, раздирая и без того сильно поврежденный френч, Саргатанас. - Заняться-то все равно нечем.

Я не отреагировал на эту его реплику, вновь взявшись за бинокль. Положение выровнялось. Мы, действительно, уперлись лбом во вражескую оборону. Я мог бы отдать приказ об атаке по всему фронту, но это закончилось бы слишком большой кровью. Все эти люди были поручены мне, и я мог относиться к ним, как к марионеткам или фишкам на игровом поле, как многие генералы. Они ведь, в сущности, не слишком отличались от Саргатанаса, отзывающегося об оживленных мертвецах. Задача солдата воевать и умирать по приказу, остальное - глупая лирика.