Страница 37 из 47
Аналогично так же, как существование интуитивно несочетаемых черт не препятствует научному объекту обладать ими, так же и невозможность установить сосуществование некоторых интуитивно правдоподобных черт с помощью принятых операциональных критериев не значит, что они не могут принадлежать объекту некоторой науки или что они «объективно не существуют». Это также может быть связано с квантовой механикой. Если в соответствии с принципом неопределенности Гейзенберга сопряженные величины, такие как положение и импульс электрона, не могут быть определены в одно и то же время с точностью, большей некоторого определенного значения, приходится признать, что такие величины, взятые совместно, «объективно неопределенны» в одно и то же время «в области квантовых объектов».
Как можно видеть, этот способ рассмотрения проблемы осуждает как неправильные такие вопросы, как «касается ли эта неопределенность состояния физического мира или просто нашего знания об этом состоянии?». Этот вопрос неправилен, поскольку для физики нет такой вещи, как реальный мир, отличный от объективного мира. (В дальнейшем мы рассмотрим разницу между реальностью и объективностью, состоящую в том, что объективность не исчерпывает реальности. Но та часть реальности, которая не включается в, например, физическую объективность, с современной точки зрения не изучается физикой.) То, в чем нельзя убедиться на основе принятых критериев объективности, не существует как «объект» данной науки, а если в этом нельзя убедиться на основе критериев никакой науки, то оно вообще не существует как научный объект[133].
Поэтому нет никакого противоречия между тем, что нечто может быть объективным согласно одной науке и не быть объективным с точки зрения другой. Предполагаемое противоречие опять-таки возникает из-за «повседневного» звучания слов, в соответствии с которым невозможно, чтобы что-то было объективным в одном смысле, но не в другом. Но мы должны помнить, что «объективное» здесь означает «относимое к объекту (объектам)». Так что должно быть совершенно естественным, что, когда мы имеем дело с разными объектами, некоторые или все свойства, с которыми мы имеем дело, тоже будут различными (поскольку объекты суть их свойства или, точнее, определенный синтез этих свойств), и то, что было объективным с одной точки зрения, вполне может не быть объективным с другой точки зрения (т. е. может не быть свойством объектов другой науки или другой ветви той же самой науки). Это может иметь отношение, например, к тому факту, что для макрофизики некоторые свойства являются объективными, а для микрофизики – нет. Отсюда, конечно, следует, что выражение «физический объект» – слишком общее и вместо него нужно говорить о макрофизических и микрофизических объектах. Это было бы очень разумным еще и потому, что операциональные критерии проверки высказываний для двух этих областей (например, в микрофизике никто не будет измерять длину линейкой или массу с помощью весов). Другим следствием этого факта является то, что неправильно было бы говорить, что квантовая механика опровергла классическую, или что-нибудь в этом роде. Это ошибочно уже потому, что мы имеем дело с двумя разными дисциплинами, а не с двумя теориями в рамках одной дисциплины, так что они имели и все еще имеют дело с разными объектами; и они не могут противоречить друг другу, потому что для этого они должны были бы говорить противоположные вещи об одних и тех же объектах. Похожая ситуация имеет место для классической механики и специальной теории относительности, которые, по-видимому, относятся к одному и тому же «физическому миру». Более внимательное рассмотрение, однако, показывает, что понятие расстояния в пространстве в этих двух теориях не связано с одними и теми же операциями, поскольку в специальной теории относительности (в идеале) измеряются с помощью световых сигналов, а не (в идеале) прикладыванием жесткого стержня, и известно, что именно анализируя этот способ измерения расстояний Эйнштейн пришел к самым «удивительным» выводам касательно, в частности, устранения абсолютного времени. Эта тема, однако, заслуживает более подробного рассмотрения, которое будет предложено позднее.
2.8.1. Первые выводы
В этой главе были представлены общие черты концепции научной объективности, предлагаемые в настоящей работе. В главах 3 и 4 будут развиты некоторые дальнейшие соображения более технического и аналитического характера и предложены детальные аргументы в пользу реалистического взгляда на науку, включающего нашу концепцию объективности. Читатели, не интересующиеся (во всяком случае, непосредственно сейчас) таким углубленным рассмотрением, могут их пропустить, поскольку в главе 5 (специально посвященной вопросу о научном реализме) результаты этих рассмотрений будут подытожены и развиты значительно проще.
Глава 3. Первые следствия в философии науки
3.1. Релятивизация научных понятий
Против предложенного нами в предыдущем разделе решения проблемы устранения противоречия между, скажем, классической и квантовой механикой может быть выдвинуто возражение. Можно сказать, что, в конце концов, понятия, используемые нами в этих двух дисциплинах, часто одни и те же и что противоречие между ними вызвано тем, что эти понятия в каждой из этих дисциплин ведут себя по-разному (т. е. что они не удовлетворяют, например, одним и тем же математическим условиям, выражающим физические законы). Так что бывает действительно трудно понять, как такое противоречие можно трактовать иначе как опровержением одной теории другой.
Чтобы справиться с этой проблемой, нам следует рассмотреть более общий вопрос о том, могут или не могут одни и те же понятия сохранять тот же самый смысл в рамках разных теорий. Вопрос этот отнюдь не нов и в последние десятилетия был предметом десятков статей и книг, обсуждавших тезис о «вариативности значений» и «нагруженности» научных понятий «теорией». Мы собираемся посмотреть, как выглядит эта проблема с точки зрения теории объективности, предлагаемой нами в этой книге, указав некоторые частные ее аспекты, не затрагиваемые в других публикациях на эту тему[134]. Забегая вперед, мы можем сказать, что обычно этот вопрос формулируется довольно-таки неоднозначно, поскольку не говорится, как можно различить понятие и его значение, в то время как обычно понимается, что термин может иметь разные значения. Поэтому легко вообще допустить, что одни и те же термины в разных дисциплинах (и, возможно, также в разных теориях в рамках одной дисциплины) могут иметь разные значения в силу холистической природы значения[135]. Однако это не сводится к тому факту, что этими терминами в разных контекстах обозначаются одни и те же понятия, просто потому, что понятия суть значения и вследствие этого одинаковые термины не обозначают одинаковые понятия, когда термины имеют разные значения. Отсюда следует, что, поскольку такое значение всегда контекстно-зависимо (как мы увидим), оно должно быть различным в различных науках (или теориях), так что естественно, например, что такие величины, как положение и импульс, могут «точно» измеряться в классической механике, но допускать только «неопределенное» измерение в квантовой механике. Это происходит потому, что в этих двух теориях имеются в виду не одно и то же положение и не один и тот же импульс в силу приобретаемой ими теоретической контекстуализации и совершенно независимо от практической трудности проведения «точных» измерений.
У этой дифференциации есть два источника, или основания (что является прямой проекцией тех двух элементов, которые, как мы видели, входят в определение любого научного объекта), – наличие базовых предикатов операционального характера и наличие логической сети, связывающей различные предикаты, придавая их совокупности определенную структуру. Как мы уже подчеркивали, базовые предикаты должны выделяться как те, которые действительно «создают объект» постольку, поскольку, будучи непосредственно связаны с операциями, они конкретно представляют точку зрения, «вырезающую» объект некоторой науки из реальности. Более того (хоть мы и не собираемся углубляться здесь в этот вопрос), базовые предикаты естественным образом имеют привилегированное положение благодаря своей непосредственной связи с операциями, что дает им референциальное предпочтение, которое другие понятия могут получить только косвенным образом. В результате надо сказать, что если базовые предикаты двух теорий хотя бы частично связаны с различными операциями, то, хотя они и могут выражаться одинаковыми терминами, операционально они определяются по-разному, так что их значения на самом деле не могут быть теми же самыми. Следовательно, они не обозначают одни и те же понятия, одни и те же атрибуты, и этого уже достаточно, чтобы любое понятие, которое еще может появиться в данной теории, должно по крайней мере в какой-то степени испытывать влияние этого различия – каждое в том контексте, в который оно входит. Отношение классической и квантовой механики, по-видимому, служит примером этого. Это станет гораздо яснее, если мы перейдем ко второму возможному источнику различий между значениями научных понятий, обозначаемых одинаковыми терминами в разных теориях или дисциплинах. Чтобы лучше оценить роль логической сети (некоторой теории или дисциплины), представим сначала еще одну причину введения в наше обсуждение теоретических терминов. Вполне естественно и очевидно, что эмпирическая наука получает свои объекты с помощью эмпирических операций, но ни естественно, ни очевидно, что она вынуждена говорить об этих объектах только с помощью эмпирических предикатов. Если принять, что у эмпирической науки не должно быть такого ограничения, то теоретические (т. е. неэмпирические) предикаты нужны не только для того, чтобы объединить операциональные предикаты и обозначить это единство, но также и для того, чтобы можно было продолжать говорить об этом единстве и высказывать о нем нечто такое, что хотя и связано логической сетью с операциональными предикатами, но не выразимо ими.
133
Не следует интерпретировать это «дуалистически», т. е. как если бы мы утверждали, что операции раскрывают нам реальность «какой она кажется», и что мы стараемся открыть реальность «какова она есть» с помощью теорий (по крайней мере согласно одной из реалистических интерпретаций теорий). Мы хотим сказать, что с помощью теорий мы стремимся полностью понять и познать тот самый аспект реальности, который видится с определенной точки зрения и становится эмпирически доступным посредством определенных операций. Поэтому мы не вводим здесь никакой дихотомии «реальности» и «видимости».
134
Соображения, излагаемые в этом и двух следующих разделах, были очерчены автором в различных статьях, а обобщенное изложение их было дано в Agazzi (1985).
135
Можно заметить, что в учебниках по традиционной логике была разработана теория терминов, рассматривающая их как составные части пропозиций, и было принято различать три вида терминов: ментальные, устные и письменные. Ментальные термины – это понятия. Однако уже для Аристотеля устные и письменные термины были знаками ментальных терминов, и это оправдывает современное обыкновение рассматривать термин только как лингвистическое выражение, обозначающее понятие. Мы будем придерживаться этого в настоящей работе. Некоторые авторы могут предпочитать, например, «выражают» понятие» или какую-то другую эквивалентную терминологию.