Страница 3 из 5
Александровича, командира нашего 8-го штрафбата, который своим дерзким рейдом в тыл противника фактически обеспечил в феврале 1944 года штурм города с фронта частям и соединениям 3 Армии генерала Горбатова. На аллее героев не оказалось портрета Осипова, а на могиле нашего любимого комбата, коренного рогачёвца, жившего там до войны и умершего там же, будучи уже в отставке, не оказалось памятника, только чёрный крест, сваренный из водопроводных труб. Да и аллея героев была без портрета Осипова. Скромнейшим был человеком наш комбат, и в Рогачёве просто не знали, что в прошлом это был командир-освободитель города. Ему, героическому комбату-освободителю Рогачёва, не оказалось у тогдашних местных властей обыкновенного чувства долга и уважения, чтобы достойно захоронить героя. Мы с супругой были неприятно удивлены увиденным и тут же решили внести необходимую сумму на изготовление и установку намогильного памятника. Но районные власти, узнав от нас о воинской доблести своего земляка-освободителя, пообещали установить достойный памятник полковнику Осипову.
При повторном посещении Рогачёва мы убедились в том, что областное и районное руководство организовало ветеранское движение за увековечение памяти полковника Осипова, а они были верны слову. Достойный памятник сооружён, аллея героев ныне реконструирована и представляет собой оригинальное сооружение из чёрного гранита, начинающееся с портрета и кратких биографических данных полковника Аркадия Осипова. Увековечено его имя в названии одной из улиц города, в самом начале которой установлен мемориальный камень. Тихиничская средняя школа, которая стоит на месте церковно-приходской, в которой когда-то учился маленький Аркаша, теперь носит имя Аркадия Осипова. В двух (!) городских музеях развёрнуты подробные экспозиции, посвящённые Аркадию Александровичу. В одном из этих музеев нам подарили стихи сына Осипова, Валериана, посвящённые светлой памяти отца. Я не мог пройти мимо них. И мне очень жаль, что их автор погиб при пожаре. Вот они.
Штрафники
Светлой памяти моего отца Осипова Аркадия Александровича
Валериан Осипов (сын комбата полковника Осипова А.А.)
О командующих и командирах, их отношении к воинам в боях
Мои воспоминания, связанные с годами войны, пронизаны памятью об удивительных качествах некоторых командующих
и командиров, которые, посылая подчиненных даже на смертельно опасные задания, всегда заботились о минимизации потерь, о том, чтобы сохранить как можно больше жизней воинов. Таким военачальником мы считали своего комбата полковника Осипова Аркадия Александровича, водившего более года в тяжёлые бои полноштатный штрафбат семиротного состава от Курской дуги до взятия Бреста в операции «Багратион». К генералам, заботливо относящимся к воинам вообще, а к штрафникам-офицерам – в частности, мы относили и командарма Горбатова Александра Васильевича, и Командующего фронтом Генерала армии, вскоре ставшего Маршалом Советского Союза, Константина Константиновича Рокоссовского, в декабре 1943 года посетившего окопы нашего штрафбата и оставившего о себе впечатление необычайно человечного военачальника.
Видимо, не только мы так любили Рокоссовского. Эти наши чувства к нему очень образно показал один из его заместителей генерал-лейтенант Н.А. Антипенко: «Весь склад характера Константина Константиновича располагал к нему. Его по-настоящему любили все – от генерала до солдата. Иногда мне кажется, что еще и поныне не раскрыта тайна внутренней красоты, душевных качеств Рокоссовского».
И генерал Горбатов, и наш комбат полковник Осипов были из плеяды Рокоссовского. Они понимали ценность личного примера и заботы о людях в обстановке нелёгких боевых будней.
Как личные впечатления о любимом комбате Осипове, о лучшем командарме Горбатове и под впечатлением от рассказов о генерале Рокоссовском у меня тогда родились стихи, которые я, к сожалению, память не сохранила, но несколько строк из них мне всё-таки удалось восстановить:
Особенно это качество любимых военачальников обострялось в нашей памяти после того, как штрафбат попадал под начало тех, кто не обладал такими высокими качествами или даже обладал противоположными. Их антиподами у многих наших штрафба-товцев были другие. О них, «противоположных», и наши штрафники складывали свои меткие строки. Таким оказался и злой стишок штрафников, появившийся в Польше, в окопах Наревского плацдарма, поздней осенью 1944 года, где в атаку нас направили, как потом выяснилось, через необезвреженное минное поле. Комбат Батурин после ссылался на такое решение командарма Батова, но я и до сего времени уверен, что это была инициатива или самого комбата, или командира дивизии, в составе которой тогда действовал наш батальон. Этот злой, незамысловатый стишок принёс мне, командиру роты, один из моих командиров взводов старший лейтенант Усманов. Я понимал, что если это дойдёт до комбата или, тем более, до нашего особиста Глухова, то авторам несдобровать. Ведь известно, что подчинённые не могут быть в оппозиции к начальникам, тем более – штрафники. Забрал я этот клочок бумаги и дал понять Усманову, чем может это кончиться. Слава богу, тайну эту сумели сохранить. А я сохранил в своей памяти это выражение нелюбви штрафников к некоторым начальникам.