Страница 38 из 49
Диана сидела у изголовья сына, глядя, как каждые двадцать минут сестры измеряют ему давление, проверяют рефлексы и реакцию зрачков на свет. Еще до операции родителям Уильяма объяснили, что самое опасное послеоперационное осложнение — внезапный скачок кровяного давления, что часто случается при операциях черепно-мозговых травм. Поэтому-то сестры и приходили так часто.
Утром, измученная бессонной ночью, Диана открыла газеты и расстроилась еще больше: в репортажах о несчастном случае писали о возможности развития эпилепсии у принца Уильяма. Это было только одно из возможных осложнений; В разговоре с друзьями Диана заметила: «Наш долг — поддерживать детей и в радости, и в беде». С ней были солидарны очень многие. Журналисты, психологи, возмущенные матери хором клеймили беспечного отца, бродившего в это время по долинам Йоркшира с миссией «зеленых». «Что же это за папочка?» — язвительно вопрошал заголовок в газете «Сан».
Широкая общественность была в шоке от поведения принца Чарльза, который не пожелал даже на несколько часов отложить дела ради семьи. Однако для его жены в этом не было ничего неожиданного. Это был скорее очередной пример, подтверждающий правило, нежели из ряда вон выходящее событие. Одна из подруг, видевшая Диану буквально через несколько минут после того, как Уильяма привезли из операционной, рассказывала: «В это трудно поверить, но Диана даже не удивилась.
Она давно привыкла к подобной реакции, и поступок мужа лишь подтвердил, что дети его мало волнуют, не говоря уже о жене. Он и не подумал ее поддержать. Ни поцелуя, ни ласкового слова — ничего». Это наблюдение подтверждают слова Джеймса Джилби: «Несчастье с Уильямом повергло Диану в полный ужас. Судя по всему, опасность была чрезвычайно велика. Она не в состоянии понять поведение мужа, и потому просто не разрешает себе об этом думать. Все ее мысли и чувства сосредоточились на ребенке».
Когда принцу Чарльзу доложили о негодовании общественности, его реакция опять-таки не удивила Диану: он обвинял во всем ее. Он заявил, что жена «подняла бурю в стакане воды» из-за обычной операции и глупых сплетен насчет эпилепсии, которой якобы может заболеть будущий престолонаследник. Королева, которую принц Чарльз не посвятил в подробности происшествия, была удивлена и весьма огорчена, когда Диана рассказала ей, что операция была отнюдь не пустяковой.
Спустя несколько дней после несчастного случая, когда Диана убедилась, что ребенок идет на поправку, она решила исполнить давнее обещание и посетить Государственную больницу «Марло». Приветствовать ее собралась целая толпа, и какому-то пожилому мужчине стало плохо сердцем. Не раздумывая, Диана бросилась на помощь. Средства массовой информации отреагировали на этот жест милосердия восторженными заголовками, а принц Чарльз упрекнул жену, что она строит из себя героиню. Незаслуженная критика лишний раз напомнила Диане, какая пропасть отделяет ее от мужа. Приближалась десятая годовщина их свадьбы. В обществе с интересом и энтузиазмом ожидали этого события. Со свойственной ей прямолинейностью Диана заметила по этому поводу: «Что тут, собственно, праздновать?»
Разительный контраст в поведении супругов во время болезни сына сделал достоянием широкой общественности то, о чем до сих пор знали лишь немногие посвященные. Красивая сказка о принце и Золушке растаяла, как призрачный мираж. Они продолжали числиться мужем и женой, но на деле семьи не было. Их супружеский союз распался — осталось одно название. Да и на профессиональном поприще они стали не столько партнерами, сколько соперниками (к величайшему огорчению многих искренних друзей). Как много радостных надежд было вначале, и какой плачевный результат спустя десять лет: взаимная подозрительность и враждебность, в лучшем случае холодное равнодушие. По признанию самой принцессы, духовный союз между супругами распался еще в 1984 году, после рождения принца Гарри. С 1987 года они перестали делить брачное ложе. Это произошло во время официального визита в Португалию, и с тех пор принц и принцесса спят в разных комнатах. Не так давно в журнале «Тэтлер» появилась статья под названием «Принц Чарльз слишком уж сексуален — не в этом ли проблема?» Автор и не подозревал, как иронично звучит эта фраза, если исходить из реального положения дел.
Взаимная неприязнь настолько велика, что, по наблюдению близких друзей, само присутствие мужа раздражает и расстраивает Диану. Тот, в свою очередь, проявляет к жене равнодушие, граничащее с отвращением. На торжественном концерте в Букингемском дворце по случаю 90-лётия королевы-матери принц Чарльз демонстративно пренебрегал женой, что вызвало негативную реакцию прессы. Журналисты удивлялись, а принцесса сыронизировала: «Он давно уже пренебрегает мною везде и всюду. Попросту не замечает моего присутствия». Диане пришлось отказаться от попыток обсуждать с мужем его дела, особенно в тех областях, которые интересуют его больше всего: архитектура, экология, сельское хозяйство. На собственном горьком опыте она убедилась, что любое, самое доброжелательное замечание встречает откровенно пренебрежительную реакцию. «Это вызывает у нее ощущение собственной интеллектуальной неполноценности, и муж постоянно поддерживает в ней этот комплекс», — утверждает один из близких друзей. В день, когда ему исполнилось 43 года, Чарльз повел жену на пьесу «Никчемная женщина». Ироническая подоплека этого поступка ясна даже посторонним.
Человек незаурядного обаяния, остроумный собеседник, Чарльз, тем не менее, беспощадно расправляется с теми, кто пытается ему противоречить. Жертвами нетерпимости принца стали несколько личных секретарей, слишком активно возражавших патрону, целый ряд других придворных чиновников и, наконец, его собственная жена. Мать Дианы также поплатилась за свое прямодушие. Это случилось во время крестин Гарри. Принц Чарльз пожаловался теще, что ее дочь наградила ребенка рыжими волосами (это наследственная черта Спенсеров). Миссис Шанд-Кид осталась верна себе. Не взирая на придворные условности, она заявила, что принц должен быть счастлив, что его второй сын вообще родился здоровым. С этого момента принц Уэльский без всякого снисхождения вычеркнул тещу из своей жизни. Зато миссис Шанд-Кид стала с большим сочувствием относиться к дочери.
Стена отчуждения, разделяющая супругов, столь высока, что уже нет смысла прибегать к маскировке, спасая их публичный имидж. Однажды незадолго до Рождества Диана должна была ехать в Плимут, чтобы принять участие в важном мероприятии вместе с мужем. Вечером по приезде она была на концерте классической музыки с принцем Эдуардом. Наутро Диана заявила, что не сможет принять участие в запланированном мероприятии, поскольку у нее начался грипп. Ей действительно нездоровилось, однако больше всего пугала перспектива провести весь день в обществе мужа. Принцесса предпочла просидеть до вечера в четырех стенах.
Придворным чиновникам приходится постоянно балансировать на краю пропасти, зияющей между реальным и номинальным статусом супругов. Эта проблема встала особенно остро, когда 29 марта 1992 года принцесса Уэльская получила сообщение о смерти своего отца. В этот момент она каталась на горных лыжах в Австрии. Принцесса собиралась лететь домой одна, рассчитывая, что муж останется с детьми. Он, однако, пожелал сопровождать жену. Диана без обиняков заявила, что слишком поздно разыгрывать заботливого супруга. На нее обрушилось большое горе, и казалось кощунством подчиняться лицемерному протоколу в угоду публичному имиджу королевской семьи. Диана уперлась не на шутку. В гостиничном номере напротив нее сидели муж, его личный секретарь и пресс-секретарь, убеждая соблюдать приличествующие случаю протокольные формальности. Она отказывалась. Спор приобретал все более ожесточенный характер. В конце концов оппоненты Дианы позвонили по телефону в Виндзорский замок королеве, которая взяла на себя роль арбитра. Королева решила, что лететь домой следует вместе, и принцессе пришлось смириться. В аэропорту их встречала группа журналистов, которые послушно отрапортовали в средствах массовой информации, что принц Чарльз поддержал жену в минуту скорби. Правда же состояла в том, что немедленно по прибытии в Кенсингтонский дворец принц Чарльз выехал в Хайгроув, забыв о горе жены. Спустя два дня были похороны, и Чарльз подоспел на вертолете, так что все приличия были соблюдены. Подруга, которой Диана рассказала все закулисные перипетии этой истории, вспоминает: «Он вернулся домой только ради своего публичного имиджа. Диана считала, что хотя бы в тот момент, когда она оплакивала смерть отца, муж мог оставить ее в покое и не принуждать к участию в унизительном маскараде».