Страница 23 из 49
К концу медового месяца веселье достигло апогея. Офицеры и матросы долго и тщательно готовились к прощальному концерту. В концерте было более четырнадцати номеров, от комических сценок до соленых матросских частушек. Принц и принцесса вернулись в Англию. Они выглядели загоревшими, отдохнувшими и, как положено молодоженам, влюбленными друг в друга.
Молодые супруги поселились в Балморале вместе со всем королевским семейством, однако шотландские туманы не помогли принцессе Уэльской скрыться от посторонних глаз. Они провели в Балморале около двух месяцев, и лишь теперь Диана начала осознавать в полной мере, что значит быть супругой наследника престола. Не только сама Диана, но и другие члены королевского семейства были уверены, что ее звезда потускнеет вскоре после свадьбы. Даже многоопытных газетчиков феномен принцессы Дианы застал врасплох. Читатели жаждали все новых подробностей о жизни принцессы, каждая мелочь вызывала бурный интерес. Журналисты сбивались с ног в поисках людей, когда-либо знавших ее, чтобы взять очередное интервью, ее фотографии не сходили с обложек журналов.
Не прошло и года, как простая девушка, с грехом пополам окончившая среднюю школу и не блиставшая никакими особыми талантами, стала кумиром прессы и читательской публики. Даже ее обыкновенность превозносили до небес. Диана сама закрыла дверцу автомобиля; купила пакетик леденцов — из мелочей повседневного поведения лепился образ простой и человечной принцессы, завоевавшей сердца миллионов обывателей. В ту осень даже ближайшее окружение Дианы — гости Балморала подались ажиотажу. Сама Диана была совершенно сбита с толку. Еще год назад она подрабатывала уборкой чужих квартир и по ночам мазала тестом автомобили провинившихся приятелей под хохот подружек. С тех пор она не совершила ничего из ряда вон выходящего и не понимала, чем вызван интерес к ее персоне.
Общаясь с придворными и гостями королевской резиденции в Шотландии, Диана начала понимать, что окружающие ценят не ее личные качества, а занимаемое ею положение на общественной лестнице. Отныне она не человек из плоти и крови, мыслящий и чувствующий, а символическая фигура. Громкий титул «Ее Королевское Высочество принцесса Уэльская» отделяет ее невидимой стеной не только от простых смертных, но и от самых близких друзей. Согласно протоколу, при первом обращении ее следует именовать «Ваше Королевское Высочество», а в дальнейшем «мэм». Кроме того, полагается делать особый реверанс. Диана испытывала величайшую неловкость. «Пожалуйста, не зови меня «мэм», — попросила она как-то одну из подруг вскоре после свадьбы. Однако, нравилось ей это или нет, общаться с людьми по-старому уже было невозможно.
На каждом шагу Диана обнаруживала, как изменилось поведение окружающих людей. С ней обращались бережно, как с драгоценной фарфоровой статуэткой, которой любуются издалека, но стараются не трогать руками. А ей необходимо было тепло человеческого рукопожатия, дружеский совет, слово утешения и поддержки. Диану подхватило неумолимое течение придворной жизни, незнакомой, во многом чуждой ее характеру и привычкам, но никто не видел, как ей трудно держаться на плаву. Никому не было дела до настоящей Дианы — растерянной молодой женщины, потерявшей точку опоры. Миллионы посторонних глаз жадно ловили ее улыбку, искали и находили подтверждение мифа о безоблачном семейном счастье. Во время знаменитого интервью у моста через реку Ди в поместье Балморал Диана заявила приглашенным представителям масс-медиа, что нет ничего лучше семейной жизни. Но вдали от фото- и телеобъективов молодые супруги постоянно ссорились. Диане повсюду мерещилось присутствие Камиллы. Она подозревала, что Чарльз встречается с ней и даже советуется насчет своих семейных проблем. По свидетельству одного из близких друзей, «дело доходило до безобразных сцен. Они яростно спорили из-за этой женщины, но Диана ничуть в этом не виновата».
Диана жила на грани эмоционального срыва, периоды любви и нежности к Чарльзу чередовались с приступами безумной ревности. Она по-прежнему обожала мужа, да и он по-своему был в нее влюблен. Супруги часто бродили вместе по окрестным холмам, устраивали привал где-нибудь в зарослях можжевельника, и Чарльз читал ей вслух отрывки из книг Карла Юнга, швейцарского психиатра, или своего любимого Ван-дер-Поста. Чарльз был счастлив и доволен — значит, и Диана чувствовала себя счастливой. Нежные письма, которыми они обменивались в этот период, свидетельствуют о взаимной любви и преданности.
Однако эти романтические прогулки были лишь краткой передышкой от проблем и забот, связанных с новым статусом Дианы. Она не могла расслабиться, и это усугубляло болезненное состояние. Ее постоянно рвало, она худела не по дням, а по часам, так что в конце концов остались буквально кожа да кости. В этот критический момент рядом не было ни одного близкого человека, кому она могла бы излить душу. Диана не без оснований предполагала, что королева и другие члены королевской семьи возьмут сторону ее мужа. Вообще, ее новые родственники по характеру и воспитанию предпочитают избегать эмоциональных потрясений. В этой среде принято держать чувства в узде, а общественный и государственный долг ставится превыше всего. От Дианы, очевидно, ожидали, что она быстро и безболезненно подстроится под традиционный стиль жизни при дворе.
Искать поддержки у родителей и сестер не имело смысла. Они, разумеется, сочувствовали, но твердо стояли на том, что Диана должна смириться с существующим положением вещей. Подруги, особенно ее бывшие соседки по квартире, конечно, стояли бы за нее горой, однако Диана считала, что не имеет права вовлекать их в чисто семейный конфликт. К тому же, она чувствовала, что они, как и все, не желали расставаться с красивой сказкой о принцессе-Золушке. У Дианы не повернулся бы язык открыть уродливую правду. Она осталась совершенно одна на виду у миллионов равнодушных и любопытных глаз. Безысходность породила мысли о смерти — не потому, что она искала смерти, а потому, что искала и не находила поддержки.
Не на шутку встревоженный, ее муж обратился к Лоренсу Ван-дер-Посту с просьбой приехать в Шотландию и помочь разобраться, что происходит с Дианой. Беседы с философом оказались малоэффективными, и в начале октября Диана вылетела в Лондон, чтобы проконсультироваться у специалистов. Ее осматривали врачи и психологи, прописывали различные транквилизаторы, которые должны были успокоить нервы и восстановить психическое равновесие. Диана неизменно встречала подобные советы в штыки: в глубине души она понимала, что нуждается не в лекарствах, а в элементарном отдыхе и в терпеливом и доброжелательном отношении окружающих. Как раз когда на нее со всех сторон наседали с уговорами слушаться врачей, Диана обнаружила, что беременна. «Бог послал мне Уильяма», — говорила Диана, имея в виду, что теперь она могла с чистой совестью отказаться от таблеток — ведь не известно, какой эффект окажут лекарства на ребенка. Беременность дала ей передышку. Увы, не надолго.
5. «Отчаянные крики о помощи…»
Из апартаментов принца и принцессы в Сандрингемском дворце все чаще доносились звуки ссоры: молодые супруги выясняли отношения на повышенных тонах и, как правило, дело кончалось истерическими рыданиями. Только что встретили Рождество, но настроение у них было далеко не праздничное. Диана была на третьем месяце беременности (старшим сыном Уильямом) и с каждым днем чувствовала, как растет отчуждение между нею и мужем. Это приводило ее в полное отчаяние. Чарльз не хотел или не мог понять, как ей трудно освоиться с новым статусом — семейным и общественным. У нее по-прежнему было достаточно поводов для жгучей ревности. В довершение всего ее мучил токсикоз, и по утрам она с трудом вставала с постели от тошноты и головокружения.
«Только что я была никем, и вот я — принцесса Уэльская, будущая мать, приманка для масс-медиа, член новой, незнакомой семьи — вряд ли одному человеку под силу справиться со всем этим», — говорила Диана спустя годы. Она пыталась добиться понимания и сочувствия — умоляла, требовала, устраивала мужу сцены. В тот январский день 1982 года, впервые встретив Новый год в кругу новой семьи, во время очередной ссоры она пригрозила, что покончит с собой. Чарльз заявил, что не намерен обращать внимания на пустые угрозы и не откажется от прогулки верхом ради ее минутного каприза. Диана доказала, что говорит всерьез. Она бросилась вниз с верхней площадки деревянной лестницы… Одной из первых к распростертому телу подбежала королева-мать. Она была так потрясена случившимся, что ее била дрожь. Пострадавшую немедленно осмотрел местный врач, и вскоре подоспел срочно вызванный из Лондона гинеколог Дианы, Джордж Линкер. Что касается мужа, то он попросту отмахнулся от случившегося и как ни в чем не бывало отправился кататься верхом. По счастливой случайности Диана серьезно не пострадала, хотя в области живота были сильные ушибы и ссадины. После тщательного медицинского осмотра все вздохнули с облегчением: падение не причинило вреда будущему ребенку.