Людская предательница

— Не прикасайся к нему! — скомандовал чей-то незнакомый голос. Джасти подняла глаза и увидела, как над Тауриэль возвышался ещё один эльф. Этот тоже был без лат, но зато с луком, который вновь был наставлен на девушку. — Уходи!

Удивительно, как этот остроухий без акцента говорил на родном языке Джасти. Значит, он и её понять может:

— Я могу помочь ему! — она нехотя сорвалась на крик, поднимая руки в воздух.

— Нам не нужна помощь dh’oine, — холодно отозвался незнакомец.

— Если ему не сделать трахеотомию, он задохнётся… Я могу…

Тауриэль резко вскочила на ноги, хватая своего знакомого эльфа за плечо. Между ними начался диалог, во время которого у умирающего кончались силы бороться за жизнь. Джасти не мигая смотрела на его мучения, на жадные глотания воздуха, на расширенные глаза.

Тауриэль плакала, упала на колени перед высоким златовласым защитником и что-то говорила. Услышав ее мольбы, юноша стал мягче и медленно опустил лук, смотря то на эльфийку, то на Джасти. Когда же у той не осталось сил на разговоры, она просто спрятала лицо в ладонях, ожидая вердикта пришедшего.

На удивление Джасти, тот сделал шаг назад и кивнул головой в торону умирающего, позволяя спасти его.

Сестра, не теряя времени, распахнула сумку и достала спирт. Облив им шею эльфа, девушка вытащила из сумки все нужные для этой операции инструменты и проделала с ними и с руками то же самое. Далее предстояло самое сложное — взять себя в руки. Да, она уже проделывала эту операцию под строгим надзором покойного хирурга, но сейчас, в одиночку, когда некому подавать нужные инструменты…

Ещё один резкий вздох раненого, и Джасти решилась. Нет времени ждать. Нащупав нужное место, сделав разрез, она быстро приложила к шее продезинфицированную марлю, умудряясь как-то быстро схватить две вилки с загнутыми зубцами, служившие расширителями. Брызгавшаяся кровь и стоны уставшего от мучений эльфа, мешали разглядеть свою работу. Тауриэль не собиралась пассивно отсиживаться рядом — она схватила того за плечи, не давая двигаться, тихо что-то шептала ему на красивом эльфийском. Словно убаюкивала.

Разрез оказался неглубоким — стенка трахеи не вскрыта. Осторожно Джасти вновь коснулась скальпелем живой плоти. На этот раз она добралась до нужного места. Оставив зубцы вилок в ране, Джасти нащупала в сумке одноразовый шприц и, распаковав его, разобрала, избавившись от поршня и иглы, оставив только цилиндр. Он и заменял трахеостомическую трубку.

Девушка даже не успела зафиксировать её, как солдат сделал глубокий долгожданный вздох, которому ему так не хватало. Он задышал нормально. Сбоку послышался радостный всхлип эльфийки, на своей спине Джасти ощущала напряженный взгляд пришедшего недавно защитника.

И лишь когда она зафиксировала пластырями цилиндр, позволила себе быстро собрать инструментарий и отползти от врагов. За три года девушка уже и забыла, как выглядит счастье, но именно его она видела во взгляде Тауриэль , когда та смотрела на раненого эльфа. Кажется, это даже был её возлюбленный.

А вот златовласый стражник, не мигая, смотрел на девушку, будто бы не понимая и не веря в то, что сейчас произошло.

Джасти медленно встала на ноги и, рискнув повернуться к врагам спиной, пошла в сторону деревни. Нужно было предупредить своих, что на поле пришли эльфы за мёртвыми товарищами и что ещё троих люди успеют забрать чуть позже. По пути она не забыла смыть кровь с рук и вилок, дабы никто не задавался вопросом, откуда она там взялась. Это должно остаться в строжайшей тайне.

========== 2. Во вражеском лагере ==========

— Одумайся, отец! — строго сказал Леголас. — Она смогла спасти нашего солдата, когда сила Тауриэль была бессильна!

— Это ничего не значит, — рявкнул король эльфов, медленно, не без угрозы подходя к своему глупому отпрыску. — Ей просто повезло…

— Полагаясь только на везение, dhʼoine не вела бы себя так уверенно, — перебил сын отца. Королевские глаза недобро сузились, но Леголас не оставлял надежду достучаться до слепого в данный момент короля. — Мы умираем всё чаще. Дети рождаются всё реже. Быть может, дело не в землях, которые ты считаешь проклятыми. Быть может, мы просто не способны лечить…

— Довольно! — Трандуил не позволил договорить сыну, взмахом руки приказывая замолчать. — Ты предлагаешь учиться у dhʼoine? У этих зверей, которые не уважают ни жизнь, ни смерть. Ты знаешь, что они веками делают друг с другом? — король подошёл к Леголасу очень близко, при этом выпрямившись по струнке так, чтобы лишний раз напомнить этим жестом, кто тут прожил дольше и кто обладает большими знаниями. Леголас стойко проглотил это. — Они убивают. И всё ради интереса: чтобы взглянуть на внутренности, испытать сотни и тысячи ядов… Они варвары, и всё, что они делают — противоестественно.

— Но именно благодаря их варварским методам они так выросли в медицине! — Леголас мгновенно нашёл, что ответить. — Любой прогресс требует жертв. Я не прошу тебя хватать всех лечащих dhʼoine. Заберём одного. Ту девушку. Она нас и научит.

— Ты готов пасть так низко? — наконец-то, король сделал шаг назад от Леголаса, дав ему спокойно вздохнуть и развеять давление, которое нагнетал вокруг него отец. Скопировав короля, приняв гордую осанку, златовласый с вызовом взглянул в отцовские глаза, уверенный в своей правоте, ответил:

— Если того потребует жизнь и существование моего народа — я паду на самое дно.

Тем ответом принц тонко намекнул своему отцу — а разве не так должен поступать правитель? Трандуил это понял, но, повернувшись спиной к Леголасу, медленно поднялся к своему трону и, сев на него, прикрыл глаза. То ли его угнетали разговоры о dhʼoine, то ли он размышлял — Леголас не мог разобрать чувств отца. Никогда не мог. Владыка Лихолесья оставался загадочным даже для него самого.

Король молчал очень долго, но, несмотря на усталость и голод, Леголас терпеливо стоял на месте, выжидая вердикта правителя. Наконец, Трандуил заговорил тихим уставшим голосом:

— Один счастливый случай ничего не решает. Пусть dhʼoine докажет, что способна не только резать шею нашим воинам.

— Как?

— Если под её руководством родится живой эльф, тогда я подумаю над твоим предложением.

Леголас задумчиво перевёл взгляд с отца на пол, сначала даже не поняв смысл сказанного королём. Неужели Трандуил собрался позволить принять роды человеческой женщине? Это было странно даже для него. Однако Леголас заметил во взгляде отца какую-то грусть… Нет, даже скорбь. Кажется, он похоронил неродившегося ребёнка заранее. Вполне возможно, ведь только один из десяти рождаются. Если рождается.

— Ступай, — тихо приказал король.

Бросив короткий поклон, юный принц вылетел из тронного зала как ошпаренный. Вроде всё прошло так, как он и хотел, только вот Трандуил добавил ему хлопот. Где сейчас взять эльфийку, которая вот-вот родит? Хотя, где её взять, он знал. Но согласится ли dhʼoine пройти испытание? Как отреагирует будущая мать? Да и как это объяснить эльфам? Своей идеей он с отцом боялся делиться, а тут толпа злых, уставших от войны эльфов.

Но ничего. Как он уже сказал: «Если того потребует жизнь и существование моего народа — я паду на самое дно».

***

Струны старой и потёртой гитары смолкли в руках Джасти, смолк и её голос. Солдатские руки аплодировали. Не очень умело подыгрывая себе на гитаре, Джасти часто пела песни своим защитникам. Это дарило хотя бы небольшой покой солдатам: на время песни они забывали, что завтра вновь может начаться бой. Только так она могла подарить этим променявшим свободную жизнь на автоматы и форму мужчинам хоть малое забвение. Только так она могла выразить им свою женскую благодарность за силу и желание защищать.

— А теперь давай что-нибудь вдохновляющее! — радостно хлопал в ладоши солдат, раненный неделю назад эльфийским кинжалом.

— Нет, — покачала она головой. — Вам пора спать. Да и мне хочется.

Толпа недовольно загудела, но улыбчивая девушка была непреклонна. Режим дня ещё никто не отменял.