Просто незабываемая

– Вполне естественно, – сказала Энн. – А ты ожидала чего-то другого, Фрэнсис? Им всем по четырнадцать или пятнадцать лет, и они ведут себя соответственно своему возрасту.

– Совершенно верно, Энн, – поддержала ее мисс Мартин. – Взрослые поступают очень глупо, когда требуют от непослушных детей вести себя соответственно своему возрасту, ведь в девяти случаях из десяти дети именно так и делают.

– Фрэнсис, что ты наденешь завтра вечером? – спросила Энн.

– Думаю, шелковое кремовое платье, – ответила Фрэнсис. – Оно у меня самое лучшее.

– Да, конечно. – Сюзанна озорно улыбнулась и встала, чтобы налить всем еще по чашке чая. – У Фрэнсис есть жених.

– Сюзанна, – мисс Мартин снова оторвалась от своей работы, – Фрэнсис пригласили на званый вечер к миссис Рейнолдс совершенно независимо от мистера Блейка. Она приглашена благодаря своему ангельскому голосу. Бетси Рейнолдс, несомненно, рассказала о нем матери, и миссис Рейнолдс поступила мудро, включив Фрэнсис в список гостей, которые будут радовать общество своими неповторимыми талантами.

– И все же сопровождать ее будет мистер Блейк. – Сюзанна не могла устоять, чтобы не поддразнить подругу. – По-моему, у Фрэнсис есть жених. А ты как думаешь, Энн?

– Я уверена, что у Фрэнсис есть поклонник и будущий жених. – Энн улыбнулась обеим девушкам, держа иголку над работой. – И еще я уверена, что Фрэнсис пока что не решила, примет ли она его в этом последнем качестве.

– Думаю, ей лучше не соглашаться, – подала голос мисс Мартин. – Я категорически не согласна лишаться своего преподавателя французского языка и музыки. Хотя в исключительном – в самом исключительном – случае меня, пожалуй, можно было бы уговорить пойти на такую жертву.

Мистер Обри Блейк был врачом, который лечил учениц школы мисс Мартин, когда кто-либо из них нуждался в его услугах. Серьезный, добросовестный, красивый мужчина немногим старше тридцати лет, он начал проявлять интерес к Фрэнсис примерно месяц назад. Как-то в субботу днем он встретил ее в магазине на Милсон-стрит, а потом проводил до самой школы, неся ее покупки, хотя они были вовсе не тяжелыми.

А потом, когда однажды Фрэнсис отвела одну из учениц домой, потому что у девочки поднялась температура, и ждала, пока вызовут мистера Блейка, чтобы узнать о состоянии девочки, он проводил ее До дверей школы.

Теперь, узнав, что ее пригласили петь на званом вечере миссис Рейнолдс, и будучи сам в числе приглашенных гостей, он зашел в школу и, когда Кибл позвал Фрэнсис в приемную для посетителей, попросил оказать ему честь и позволить вечером быть ее сопровождающим.

Фрэнсис трудно было бы сказать «нет», даже если бы она этого хотела. Но на самом деле от его предложения ей стало спокойнее. Так как прием должен был состояться вечером, она не сомневалась, что Клодия непременно захочет отправить с ней одну из служанок, а это только тяготило бы Фрэнсис. Для того же, чтобы пойти на вечерний прием одной, необходимо было обладать огромным мужеством.

– Не думаю, что у учительницы есть время на женихов, – сказала Фрэнсис. – И даже если у этой учительницы и было бы время, я совсем не уверена, что она выбрала бы мистера Блейка. На ее вкус он, пожалуй, излишне серьезен. Однако он красив, он настоящий джентльмен, и у него чрезвычайно благородная профессия. Так что если она решит, что хочет видеть его своим женихом, то, будьте уверены, она сообщит об этом своим ближайшим подругам и предупредит своего работодателя о приближающемся переходе в праздный мир супружеского счастья. – Рассмеявшись, Фрэнсис поднесла к губам чашку чая.

– Ну, я бы не согласилась на обыкновенного доктора. – Сюзанна снова села и, как прежде, обхватила руками колени. – Если меня и привлечет кто-то, то он должен быть герцогом и никем другим. Ну разве что принцем.

Сюзанну приняли в школу двенадцатилетней девочкой в рамках благотворительности. До этого она обманывала всех, говоря, что ей пятнадцать, желая получить место горничной у какой-то леди, но через два дня после того, как ей отказали в этом месте, ее встретил мистер Хатчард, лондонский агент мисс Мартин, и предложил ей стать ученицей в школе. А два года назад мисс Мартин взяла ее на работу младшей учительницей. Что за прошлое было у Сюзанны до двенадцатилетнего возраста, Фрэнсис не знала.

– Нет, Сюзанна, только не герцог, – твердо объявила мисс Мартин.

Фрэнсис и Энн обменялись недоуменными взглядами, а Сюзанна уткнулась лбом в колени, чтобы спрятать улыбку. Они все знали об антипатии мисс Мартин к герцогам. Когда-то герцог Бьюкастл нанял ее гувернанткой для своей сестры, леди Фреи Бедвин. Как череда гувернанток до нее, мисс Мартин очень скоро подала в отставку, обнаружив, что работа – вернее, ученица – невыносима. Но в отличие от других она отказалась принять денежное вознаграждение, которое предлагал ей герцог, и рекомендации, чтобы найти другое место. Вместо этого она зашагала по дороге Линдси-Холла, унося с собой свою гордость и личные пожитки.

После того как она открыла школу и боролась за ее выживание, ей предложил финансовую помощь анонимный покровитель. Но прежде чем принять ее, мисс Мартин заставила мистера Хатчарда поклясться на Библии, что ее благотворитель не герцог Бьюкастл.

– Он обязательно должен быть принцем, – добавила сейчас мисс Мартин. – Я категорически отказываюсь присутствовать на твоей свадьбе, Сюзанна, если женихом будет герцог.

– Хотя Дэвид и утомился сегодня, набегавшись по лужайке, все же пора взглянуть на него и убедиться, что он крепко спит. – Закончив починку рубашки, Энн убрала ножницы, иголку и нитки и поднялась. – Спасибо за чай, Клодия, и всем доброй ночи.

Но все остальные тоже встали. Занятия в школе начинались рано, а заканчивались поздно и были чрезвычайно загружены, так что подругам редко удавалось поговорить по вечерам.

Готовясь ко сну, Фрэнсис размышляла о предстоящем вечере. Пение – это то, к чему она стремилась всей душой, хотя за последние три года не пела на публике. Конечно, когда придет время выступать, она будет нервничать, но это вполне естественно, и она не позволит своим эмоциям повлиять на исполнение.

Однако Фрэнсис нервничала еще и по другому поводу, связанному с предстоящим вечером. Мистер Блейк в самом деле ждал лишь небольшого поощрения, чтобы предложить ей руку и сердце. Он еще не заговаривал об этом, но женская интуиция подсказывала Фрэнсис, что она не ошибается. Приятной внешности, умный, воспитанный и пользующийся всеобщим уважением, он составил бы великолепную партию, несмотря на то что был по меньшей мере лет на десять старше.

У Фрэнсис были не такие уж богатые возможности выйти замуж, и она поступила бы глупо, если бы пренебрегла его ухаживаниями. Ей нравилось преподавать, и ее заработка вполне хватало, чтобы покрыть расходы на все основные нужды, в школе у нее был дом и друзья, но ей всего двадцать три года, и когда-то ее жизнь была совсем другой. Она бы солгала себе, если бы сказала, что будет совершенно счастлива провести здесь остаток лет.

У нее были потребности, основные человеческие потребности, которые трудно не замечать.

Мистер Блейк, вероятно, ее единственный шанс получить достойного мужа. Но конечно, все не так просто. Фрэнсис придется объяснить ему некоторые детали своего прошлого, которые представят ее не в лучшем свете. И когда все будет сказано, он, возможно, перестанет проявлять к ней интерес, а возможно, и нет. Фрэнсис не знала, хочется ли ей проверять свои предположения.

Приготовившись ко сну, Фрэнсис задула свечу, отдернула, как всегда, шторы и, улегшись на спину, устремила взгляд на звезды.

Поняв, что у нее не будет ребенка, она плакала. Это были, конечно, слезы облегчения, но и слезы печали.

За три месяца ей так и не удалось полностью справиться со своим влечением. Фрэнсис убеждала себя, что причина проста – она ведь отдала Лусиусу свою девственность. Разумеется, теперь ей будет трудно забыть его, и странно, если бы было иначе.

Но в минуты полной откровенности с собой Фрэнсис признавала, что дело совсем в другом. Когда она думала о Лусиусе Маршалле, ей гораздо чаще вспоминалось множество других связанных с ним вещей, а вовсе не это. Она представляла себе, как он чистит картошку, как расчищает снег, как вытирает посуду, как играет с ней в снежки, как вальсирует и как... Что ж, конечно, ее мысли всегда возвращались к тому, что последовало за тем вальсом.