Тайны Проксимы

Утро следующего дня выдалось необычайно холодным. Жаловавшимся на озноб заключенным было решено включить дополнительный обогрев камер. Тем временем, всего в нескольких сотнях метров от тюремных блоков на главный космодром осуществлял посадку большой межпланетный круизер с представителями Гражданской администрации.

– Господа! Добро пожаловать в «Бастион-21». Самую надежную и непреступную тюрьму во всей Солнечной системе! – поприветствовал важных гостей директор тюрьмы. – Для нас большая честь принимать столь представительную делегацию. – Прошу Вас, господин Отто.

– Директор Колман любит официальность, – улыбнулся Герберт Отто. – Мы же с тобой уже как десять лет знакомы, Виталий. Помню тебя еще сержантом. Подходи поближе, я представлю тебе коллег. Это лейб-генерал Тим Полсон, секретарь по вопросам безопасности и его заместитель, полковник Руперт Нортберг. Так же с нами сегодня мисс Лара Геинс, директор департамента юстиции. Все по вашей части, как видите. А перед, дами и господа, как вы уже поняли, директор этого заведения полковник Виталий Колман.

– Очень рад… О-о-очень рад, – с чрезмерной учтивостью ответил директор тюрьмы, улыбаясь каждому из гостей и в особенности симпатичной Ларе. – Редко к нам прилетают столь важные персоны, тем более дамы. Место у нас не очень-то уж романтичное. Хотя очень надеюсь, что вам у нас понравится. Стараюсь, как могу, чтобы поддерживать имидж образцового места заключения опаснейших преступников всех обитаемых планет. Всегда рады гостям!

Однако директор департамента юстиции оказалась вовсе не такой, каким рисовало ее его воображение.

– Типун вам на язык, директор Колман. Не хотелось бы оказаться под вашим попечением, – без единого намека на улыбку, по-военному ответила длинноволосая шатенка. – Мы здесь только с одной целью – провести плановую проверку вверенного вам объекта планетарной важности.

– Конечно. Конечно. Я непременно предоставлю вам подробный отчет и ознакомлю со всеми необходимыми вам данными, пройдемте! – сожалея в сердцах о том, что госпожа Геинс оказалась столь не женственной, четко отрапортовал Колман и жестом пригласил проследовать за ним по длинному коридору.

Проходя внутрь комплекса, директор тюрьмы, горячо жестикулируя, повествовал историю «Бастиона-21»:

– После того, как тридцать лет назад, тюрьма была реконструирована, «Бастион-21» по праву может считаться самой неприступной крепостью во всей нашей звездной системе. Уникальное местоположение в самом центре круговой гейзерной активности Энцелада. Тройная система контроля периметра. Вживленные датчики движения…

– Вот с последним у нас как раз очень много проблем, – моментально отреагировала Лара Геинс. – Ассамблея считает, что эту дикую процедуру необходимо отменить. Одно дело языковые датчики – это придает людям дополнительные удобства при коммуникации, и совсем другое – датчики движения, служащие только одной цели – определять местоположение людей, и тем самым ограничивать свободу их перемещения. Представители либерального крыла Ассамблеи считают, что таким образом попираются права граждан Солнечной системы.

– И все же вето Ассамблеи до сих пор не применено, а, значит, пока мы можем использовать эти датчики! – со значительной долей упорства парировал директор тюрьмы. – Не знаю, как на других планетах, но в нашем деле эти устройства являются крайне необходимыми. В конце концов, это место содержания самых опасных преступников.

– Но ведь вы вживляете не только датчики, но и программные агенты, позволяющие подавлять активность мозга, – строго констатировала хорошо информированная в этих вопросах, Лара.

Директор Колман замялся, понимая, что разговор поворачивается в не очень выгодное для него русло и через несколько секунд сказал: – Ведь главное не это, правда? Главное, что за последние восемьдесят лет еще ни одному заключенному не удалось осуществить побег. Ни одна сила не способна сокрушить бастион, охраняемый моими элитными отрядами. Я сам тренировал каждого. Каждый из них – мой сын. Во всей Солнечной системе не найти лучших воинов.

– Мы зарыли топор войны на планетах, Виталий, не так ли?! – заговорил председатель Отто. – Ты ведь знаешь, что у нас больше нет понятия «воин». Все это осталось в прошлом. А звания, которые носят вооруженные люди, не больше чем атавизм. Возможно, пришло время заменить их новыми. Уж слишком сильно влияние этих слов на людей. Как заслышат «полковник», «лейтенант», «капитан», так сразу думают об армии. А последние регулярные военные формирования были распущены более полувека назад.

– Что верно, то верно. Но в нашем деле без оружия нельзя. Сами понимаете, с кем имеем дело, – ехидно заулыбался директор «Бастиона-21». – Не хотите ли пройти и посмотреть на блок, специально спроектированный для тренировок наших офицеров?

– Мы бы предпочли проследовать в сектор содержания заключенных, – не прибегая к намекам, заявила Лара Геинс. – Цель нашего визита – не смотреть на ваши упражнения с оружием, а понять, в какой мере соблюдаются права заключенных.

– Как вам будет угодно, – учтиво ответил директор тюрьмы, в очередной раз удивленный ее жесткостью.

Прибывшие с инспекцией гости зашагали по длинным коридорам и вскоре увидели большой четырехъярусный зал. Многочисленные лестницы были переплетены подобно паутине, и каждая из них вела к отдельной камере. Пройдя по этажам, представительная делегация с вниманием ознакомилась с условиями содержания заключенных.

– На втором этаже у нас по крупным грабежам. Те, кто отказался от исправительных работ на Тефее и Дионе, – пояснил директор Колман.

– Вон тот, в двести двенадцатой камере, два года назад стащил самый большой алмаз, из всех найденных на спутниках Сатурна.

– Ох уж эти алмазы, – улыбнулся Герберт Отто, посмотрев на блестящие серьги Лары, – люди за тысячи лет так и не утратили любви к ним. Иногда мне кажется, что у некоторых женщин она сильнее, чем любовь к мужчине и детям.

Лара бросила неодобрительный взгляд на председателя, но из уважения к его статусу не решилась комментировать его высказывание. Стоявший неподалеку от Лары, секретарь по вопросам безопасности, Полсон, тоже весьма заинтересовался высказыванием Герберта, но искусно носимая им маска, характерная почти для всех людей в погонах, не оставляла возможности для хотя бы частичного прочтения его мыслей.

К третьему этажу сил у них поубавилось, и председатель Гражданской администрации обратил внимание на три черные двери, находившиеся наверху.

– А что там? – с присущей ему любознательностью уточнил Отто.

– Черные двери на четвертом этаже – это для тех, у кого пожизненное. Те две слева пустуют, а вот в центре тот самый, как его… – задумался Виталий Колман, вспоминая фамилию заключенного, – Баррет. Точно Баррет. В карцер его хотели, но потом все же сжалились. На днях вот судья к нам приезжал. Из-за боязни что сбежит, устраивали выездное заседание прямо у нас.

– Баррет, конечно же… – поддержал Отто. – Хотя у меня нет голоса в Межпланетном суде, я его помню. По-моему, он проводил запрещенные эксперименты с фотонной активностью.

– Фотонная активность? – заинтересовался Полсон, все это время не обронивший ни слова. – Я думал, все эксперименты в этой области были прекращены уже много десятилетий назад.

– Да, но у этого Эйнштейна, кажется, поехала крыша, он решил, что знает секрет межзвездных перемещений, – ответил директор тюрьмы. – Его сначала хотели к «психам» определить, да в той истории еще какие-то мокрые дела примешались.

– Межзвездные перемещения?! Бред какой-то… Все и так знают, что до ближайшей к нам звезды даже на самых быстрых кораблях лететь более пятисот лет. Так что ни один экипаж живым туда не доберется. А коли так, что пятьсот лет, что сто. Все равно в таких полетах смысла нет, – с изрядной долей скепсиса заявила Лара.

– Ну, уж не знаю, бред или не бред, а по слухам, ему все же удалось создать некую установку для перемещения материи, только что-то пошло не так, и его самого вместе с коллегами чуть не разнесло на части. Вы же знаете этих чокнутых ученых.