Страница 2 из 3
1. Лингвистические.
2. Антрополигвистические.
3. Лингвокультурологические.
Группа лингвистических факторов определяет наличие особого состояния языка: лингвистического, речевого и текстового. Дихотомия Ф. де Соссюра Язык – Речь расширяется до парадигматической триады Язык – Речь – Текст. Эти состояния языка, в свою очередь, обусловлены наличием трех лингво-познавательных сценариев: лингвоонтологического (языковое состояние), коммуникативно-информативно-прагматического (речевое состояние) и культурно-этико-эстетического (текстовое состояние). Языковое сознание, языковое мышление и языковое действие / деятельность имеют синтетическую природу лигнворечевого, лингвотекстового, речетекстового и лингворечетекстового характера. Собственно языковое мышление реализуется одновременно в трех сферах (основных; таких сфер, наблюдается, естественно, большее количество): в бытийной (онтологической), в социальной (коммуникативной, прагматической) и в сфере культуры. Языковое мышление, функционирующее в сферах социальности и культуры, преобразовывается в речевое и текстовое мышление, не переставая быть в основе своей лингвистическим. Например, лексема «памятник» в процессе языкового (онтологического) осмысления, вне контекста любого вида, воспринимается как слово-ономатема и означает некий предмет мемориального характера. В процессе речевого мышления данная лексема в различных речевых контекстах становится в семантическом отношении поливалентной и реализует в зависимости от характера контекста одно из нескольких лексических значений: ‘1. Скульптурное или архитектурное сооружение в память кого-н., чего-н. 2. Сохранившийся предмет культуры прошлого. 3. Памятник природы’ и т. д. В процессе текстового мышления лексема «памятник» реализует семантику смыслового комплекса, отображенного, например, в стихотворении А. С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Языковое слово-ономатема и речевое слово-синтагма в тексте преобразовываются в текстему, в культурему, в концепт, в идеологему, семантика которых наращивается за счет уникальных (не словарных) значений и смыслов. Вот неполный перечень этих смыслов: «все, написанное Пушкиным»; «поэзия»; «литература»; «словесность»; «словесный дар, талант»; «сила художественного слова»; «нравственное содержание поэзии»; «литературный памятник»; «памятник поэзии» и т. д.
Речевое и текстовое воплощение языка – процесс и произвольный (текстотворчество), и непроизвольный (речетворчество). Макросценарий языка усилиями познания, словесности и культуры реализуется (в социальной сфере) в набор микросценариев (в том числе на основе речевых жанров), а в сфере культуры – в этико-эстетический сценарий текста. То есть в носителе языка, в его языковой личности, происходит постоянный процесс анализа – синтеза – анализа лингвистического и речевого, речевого и текстового, коммуникативного и информативного, коммуникативного и прагматического, прагматического и этикоэстетического. Макросценарий языка включает в себя несколько глобальных компонентов: прежде всего (в качестве базовых) это собственно система / структура / единицы языка, система комплексных, типовых и уникальных (антропологических) функций и сложнейшая система отношений и взаимовлияний лингвистических единиц квантового и сложного комплексного характера. Генеральная функция языка – познание, которое осуществляется антропологически: визуально, аудиально, тактильно, обонятельно, оргалептически, интуитивно (интуиция есть навигатор сенсорики в процессах восприятия и познания мира), психически, психологически, интеллектуально, эмоционально, модально, прагматически и др. Языковое познание – это триединая функция, когда собственно восприятие предмета сопровождается его номинацией (называнием) и семантизацией (денотацией и сигнификацией). К. Прибрам доказал, что язык и мышление – это одно неразделимое целое. Ведущая роль человеческого фактора в языке очевидна (об этом писали В. фон Гумбольдт, зарубежные и отечественные неогумбольдтианцы). Если объединить эти два теоретических положения в одно, то выстраивается тройственное тождество: мышление ≈ язык ≈ человек. Формула языкового познания такова:
Труды Л. С. Выготского, А. А. Леонтьева, Н. И. Жинкина, А. Р. Лурия, К. Прибрама, Вяч. Вс. Иванова, Б. М. Гаспарова, Л. Н. Мурзина и др. выявили процессуальную специфику речевого и языкового мышления. Достижения современной психолингвистики, нейропсихологии и нейролингвистики позволяют проследить процесс познания – номинации – семантизации в сфере функционирования головного мозга человека. Функциональная асимметрия полушарий головного мозга выражается в том, что правое полушарие осуществляет процессы образного (денотативного) отображения реалий, тогда как левое полушарие сигнифицирует актуальные денотаты, воспринятые, собранные и систематизированные в правом (рис. 1).
Рис. 1. Функциональная асимметрия полушарий головного мозга
Несмотря на явную пошаговость, этапность и структурность данного процесса, его нельзя представить себе прерывистым, фрагментарно склеенным. Почему? Во-первых, такой процесс может иметь совсем иные, не указанные в схеме процессуальные направления и зафиксированную очередность. Во-вторых, такое схематическое и схематичное изображение процесса языкового мышления явно отражает логику описания и, возможно, ложность представления об этом сложнейшем, незримом и все еще загадочном процессе. Несомненно здесь то, что воспринимаемый объект фиксируется нейрофизиологически и хранится в правом полушарии в виде голограммы (конкретный предмет), плоского рисунка, схемы (абстрактный предмет) и символа (абстрактный и символический предметы). Денотация – самый важный этап познания – номинации – семантизации в процессе текстотворчества. Иконизация, индексация и символизация денотативной части языкового знака происходят по-разному – от прямых отражений до искривленных, преобразованных многообразных отображений. Художественное текстотворчество в нейролингвистическом аспекте основывается на появлении в правом полушарии многообразных денотатов (полиденотативность), которые, в свою очередь, обусловливает появление сложных комплексных сигнификатов в левом полушарии головного мозга (от полисемии до парасемии и смыслового варьирования). Языковая денотация имеет инвариантный метасемантический характер по отношению к денотации речевой и текстовой.
Генеральная функция языка (познание – номинация – семантизация мира), с одной стороны, порождает десятки функций языка информативного и коммуникативно-прагматического характера; с другой стороны, эта функция постоянно поддерживается и усиливается действием факторов антрополингвистической природы, о которых говорили Р. О. Якобсон и Ю. М. Лотман. Функция познания – номинации – семантизации интенсифицируется и наполняется богатым содержанием и действием факторов и функций абсолютно антропологического и культурологического характера – функций креативного (Ю. М. Лотман), эстетического (Р. О. Якобсон) и этического характера. Действительно, именование в процессе познания и семантизации ориентируется человеком и культурой на прекрасное, никакое и безобразное (эстетическая функция языка). Функция креативная организует пространство языка, речи и текста (мышления, говорения и текстотворчества) в пределах того или иного объема, качества и силы (языковой энергии). Лингвистическая креативность языковой личности в процессе речетворчества и текстотворчества (замысел и реализации речевого жанра или текста) расширяется, углубляется и под воздействием таланта (словесного дара) преобразовывается в творчество.
Ж. Женетт выделяет и называет особое состояние языка – поэтическое. Действительно, язык (как мышление, сознание и деятельность) может находится в том или ином состоянии – речевом или текстовом – поочередно или одновременно. Текстовое состояние языка обусловлено многими факторами внутреннего и внешнего характера, но ведущим здесь оказывается фактор антропологический. Авторская интенция (креативная или творческая) определяется уровнем активации языковой способности языковой личности и наличием / отсутствием словесного дара, таланта, а также замыслом, производством текста и собственно видом текста. Художественный текст, в отличие от публичного, документального, журналистского и др., создается автором по определенному этико-эстетическому сценарию, а также под воздействием авторской художественной интенции. Текстовые состояния языка – это прежде всего творческое состояние автора, готовность абсолютно полной реализации его языковой / текстовой и культурной способности. М. Фуко выделяет особое творческое состояние автора / художника и называет его трансгрессией. Такое состояние характеризуется полным отвлечением автора от реальной действительности, что исключает возможность копирования ее и позволяет словеснику сосредоточиться на своей художественной картине мира, готовой к вербализации и «отекстовлению». Говоря прямо, автор, находящийся в таком трансгрессивном творческом (текстовом) состоянии, создает из пустоты, из ничего – нечто. Авторское воображение концептуализируется и наполняется миром художественным, текстовым, культурным, этико-эстетическим.