Страница 5 из 13
- Куда плывем-то? - Он хмуро глядел на берега... Будто там у него, за стеной, была Венеция!
- А куда тебе надо? Туда? - враждебно произнес Коля-Толя, кивнув на строгий гранитный куб Большого дома за рекой. - Ну ладно! - Он достал недопитого "черта".
Через двадцать минут, как бревна, все они катались в каюте... и Никита, увы! Не выдержал нервного напряжения... Но кто-то должен рулить!
Мы прошли широкий крутой изгиб у растреллиевского Смольного собора (хоть бы кто вылез глянуть на эту красоту!), нырнули под Охтинский мост с гранитными острыми башенками... Все шире, безлюдней... Запущенные сады больниц... За большим, но скучным мостом - Александро-Невская лавра, богатое мраморно-чугунное кладбище, какого нам не видать... Все просторней - и все пустынней!
Эх, жизнь! Разве так раньше мы отдыхали? Помню, ещe до катера, снимали дом на Вуоксе, выходили рано-рано... Я брал в сарае весла, сачки, удочки, грузил на плечо, догонял этих полиглотов, уходящих в туман, увлеченно говорящих то на французском, то на немецком!.. Из культурных семей!
- Ну ты... черная кость! Не отставай! - насмешливо окликнул меня Игорек из тумана. Я прибавил, догоняя их. Туман рассеивался.
Помню, однажды мы прошли маленькую бесцветную радугу, повисшую над тропинкой. Никита, при всех его знаниях, не смог еe объяснить. Они заговорили с Никитушкой по-испански, обсуждая, видимо, что-то, чего мне не стоило знать.
Вечером я напоминал им:
- Эй! Полиглоты! За молоком!
Они уходили вдаль, пугая иностранной речью окрестность, - и, как правило, увлекшись, возвращались без молока... Да ладно уж!
Однажды я приехал к ним зимой. Сдвинул примерзшую дверь и увидел в прихожей два седых от инея бревна, поваленных крест-накрест... Вглядываясь, я узнал в бревнах моих друзей.
- Сколько полиглотов полегло-то! - воскликнул я.
Верхнее бревно приоткрыло глазик:
-... Это ты хорошо сказал! - прохрипело оно Никитиным голосом.
Я втащил их в избу, разжег печь.
- Что ты поздно? - оттаивая, капризно произнес Игорек. - Мы заждались тебя!
- Я вижу.
- Там мы... оставили тебе! - радостно улыбаясь, указал Игорек... буквально на дне! Но и то - было счастье!
Эх, жизнь!.. А теперь что за "бревна", включая Никиту, я везу? Разве же это то?!
- Э! - выйдя из долгой задумчивости, я оцепенел. Что это перед нами? Крепость на скале. Сколько же я пропадал в счастливом прошлом? Неужто знаменитый Орешек, легендарный Шлиссельбург хочет сообщить мне, что мы прошли всю Неву, от устья до истока, и сейчас подходим к началу еe - светлой Ладоге? Когда же мы прошли всю Неву, всe еe брюхо, свисающее книзу, на юг, и лишь потом закругляющееся к северу... Уткина заводь, Новосаратовка, Дубровка... Теплобетонная? Где они? Неужели я так удачно задумался, что сразу - Шлиссельбург? Похоже, срезая петлю, большую часть дороги мы проделали напрямик, по земле. Состояние позволяло: я тоже пару раз "черта" хлебнул. И вот - о чудо! Чую за крепостью простор, ветер, свободу!
Я закричал.
5
...Что не пробудило, кстати, моих спутников. К счастью для них. Уж лучше пусть всё мне одному - снизу вдруг громко стукнуло, высоко нас подбросило... Ништяк! В экстазе я вылетел аж на Шереметевскую отмель, сплошь усеянную каменными лбами. Лишь у самого берега тесно крадутся корабли да кричат, встав в лодках, размахивая, рыбаки - надо думать, мне, и можно представить, что именно!
Мы снова "взлетели"! Может быть, со времен Петра тут не видали такого? Группа уродов проездом! Восторг все не отпускал меня и даже усилился. Водное родео! Раз в триста лет!
"Бревна", стуча головами, катались в каюте. Ладно уж - пожалеем их. Осторожно стал красться к берегу, угадывая камни по кипению над ними мелких пузырьков. "Конь" подпрыгнул задом. Это уже нечестно - этого камня не было. Катер взбесился? Это не мудрено. Ближе к Ладоге дуло свирепей - ветер возле антенны на рубке свистел, антенна прыгала, как удилище. Наконец-то фарватер, я вошел в "тень" самоходной баржи - сразу стало тихо и жарко... Фу? Все? Как же! В тихой "тени" баржи я вывел катер в Ладогу, держался, как мог, но тут баржа стала уходить, я остался один - и тут меня вдарило! Вынырнув из огромной, холодной, прозрачной волны (солнце садилось), я обнаружил себя на палубе (а долгое время не было еe) и, что характерно, вцепившимся в штурвал. Рулим! Я снова в восторге заорал. Но надо соображать, пока для этого есть ещe время. Второй солнечный вал поднимается вдали медленно, не спеша, но будет, пожалуй, покруче первого. Я стал быстро разворачиваться. Не подставить бы борт. "Бревна" гулко перекатились - и, пожалуй, это ускорило поворот. Я засмеялся. И тут меня снова накрыло волной, но уже сзади. Это уже как подарок! Новый восторг. Особенно от того, что я ухожу из Ладоги. Живой! Встречная баржа прикрыла меня... Жара! Мокрая насквозь, до прозрачности, рубаха дымилась.
А тут и сам катер словно задымился: промокшие мухи, облепившие катер словно чехлом, затрепетали крылышками, отряхиваясь, и вдруг, вместе с лосиной ногою, снялись и, выстраиваясь в облако, напоминающее формой лося с одной реальной ногой, подались к берегу. Рыбаки в лодках, бросив удочки, ошалело смотрели на пролетающего над ними призрачного лося - рядом с баржей мы входили в Неву, и призрак лося плавно отделялся от катера, словно не в силах расстаться с катером, со своей прежней формой, но после стал удаляться все решительней. Загляделись не только праздные рыбаки - я тоже загляделся, даже бросил штурвал... и очнулся в наползающей на меня тени огромного танкера - ещe бы мгновение, и только бы хруст! Навалившись на штурвал, вырулил, но не успел даже перевести дыхание - точно такой же танкер, с девятиэтажный дом, пер навстречу. Ну, плавание! Ну, перекресток! Сюда же сбоку входит Ладожский канал - отгороженная стеной валунов от Ладоги тихая протока - и некоторые (благоразумные?) сворачивают как раз туда, и некоторые выворачивают оттуда... так что мелькание ещe то, и стоять тут негоже сомнут! Ну? Куда двигаться? Решай! Взвыл: почему опять я? Заглянул в каюту там угар, тишина, по "бревнам" ползают мухи... какая-то их часть все же осталась. Ну? Куда? В Ладогу? Ну уж нет! Мухи, в основном, правильно сорентировались (лосиный призрак уже скрылся вдали) - если бы они остались на катере и мы бы поплыли в Ладогу, их, вместе со мной, смыло бы волной. Вовремя смылись! Ну? Куда? На мгновение снова стало просторно... Домой? Нет. Никто меня не одобрит. В Ладогу? Нет! Порулим-ка за древней, неуклюжей деревянной лодкой с моторчиком в канал... Вот так! И вроде бы движемся - и жизнь сохраним. Вырулил рядом с наваленной горой валунов, означающей вход в канал, - и сразу наступила другая жизнь. Жара. Стрекот кузнечиков в скошенной траве лишь подчеркивает тишину. И стук мотора. Слева - высокий вал, отгораживающий от ужасов, справа - деревенская улица. Может, остановиться, причалить, на солнышке вздремнуть? Греется на завалинке старик в валенках, перед ним блеют две грязные, заросшие овцы... Идиллия! Одинокое белое облачко в синем небе, солнце пригревает лицо. Счастье! Переведя мотор на малые обороты, в блаженстве даже прикрыл глаза... но недолго длилось это блаженство! Сиплый, настойчивый гудок его перебил. Распахнул очи... Занимая всю узость канала, навстречу двигался плечистый буксир! Разойдемся? Впритир! И то, если набрать скорость - иначе придавит и утащит за собой, снова на тот перекресток - где никаких вариантов уже не останется у меня. Вперед! Врубил скорость. Дико вопя, сошелся с буксиром, борта притерлись. Идем? Или он меня тащит назад? Судя по удаляющемуся от меня старику с овцами - реально второе: сейчас он выволочет нас из канала - один борт зажат крутым берегом, другой буксиром. Ещe громче заорав, с ужасом и восторгом, я довел ручку скорости до упора. Мотор грохотал, смешиваясь с негромким бухтеньем буксира... Прорвались! Буксир удалялся сзади, спереди надвигался любимый старик с овцами на берегу. С каким счастьем я разглядывал его снова... он как-то не реагировал на разыгравшуюся перед ним титаническую борьбу. Видно, повидал всякого.