Страница 3 из 5
Ф. Ницше, следуя А. Шопенгауэру, провозгласил волю первичной в онтологическом и этическом смыслах. Бытие – стихийное становление, поток жизни, самоутверждение через инстинкт и страсть. В бытии противоборствуют два начала – жизненнотрагическое (дионисийское) и созерцательно-интеллектуальное (аполлоновское); идеалом было бы достижение равновесия этих начал.
А. Бергсон описывает эволюцию бытия с помощью понятия «жизненный порыв». В мире противоборствуют два начала – жизнь и материя. Первое активно, второе косно и пассивно. Жизнь устремляется вверх, а материя падает вниз. Жизнь подобна снаряду, разрывающемуся на части, а его части суть новые снаряды. Бытию единожды был придан жизненный порыв, вследствие чего жизнь периодически преодолевает сопротивление материи и, подобно художнику, творит новые формы. Вначале поток жизни разделился на растительные и животные формы, потом из мира животных выделились интеллект и инстинкт (интуиция).
Н. Гартман, автор «новой онтологии», модернизировал учение Аристотеля и схоластов о бытии. Материя и дух – разные слои одного и того же бытия, несводимые друг к другу. Бытие не претерпевает развития, имеет слоистую структуру, в нем можно рассмотреть иерархию из четырех качественно различных пластов: неорганического, органического, душевного и духовного. Высшие слои бытия имеют больше свободы для своего проявления и коренятся в низших, хотя и не определяются ими. Низшие слои более активны в своем самоутверждении. Бытие иррационально, не тождественно мышлению и все же особым образом познаваемо.
Выше упомянуты лишь некоторые авторитетные варианты онтологии, но, разумеется, на протяжении многотысячелетней истории философии их спроектировано гораздо больше. Предельно общее философское понятие бытия объемлет все разновидности бытия – духовного и материального, актуального и потенциального, свободного и зависимого, психического и физического, идеального и реального. В нем различают: 1) бытие-в-себе, бытиедля-себя и бытие-для-другого; 2) объективное и субъективное бытие; 3) сверхчувственное и чувственно данное бытие.
Бытию могут приписывать следующие взаимоисключающие смыслы: 1) абсолютно простое либо иерархичное; 2) внутренне активное, творящее инобытие либо, напротив, пассивное во всех внутренних и внешних отношениях; 3) трансцендентное либо имманентное; 4) субстанциальное или акцидентальное; 5) постигаемое разумом или через чувственный опыт либо иррациональное и чувственно непознаваемое.
Широко применяют понятия «своего» бытия и «другого» бытия. От «другого» вообще надо отличать понятие «своего-другого» – инобытия. Инобытие – это бытие в ином (другом, не в своем), которое вырастает из своего бытия посредством отрицания последнего. Общее понятия бытия следует также подразделить на бытие, которое длится вечно, и бытие завершенное. Для обозначения беспредельного завершенного бытия предлагаем ввести понятие «былое»: былое есть бытие прошедшее.
Проблема бытия всегда актуальна в философии и теологии, представлена множеством незавершенных и взаимодополняющих концепций, самые значимые из которых были упомянуты выше. В конечном итоге проблема бытия растет по закону спирали, о чем свидетельствует намечающийся возврат постмодернистской онтологии к трактовке бытия в духе учения Гераклита. «Онтологический поворот» ХХ в. сопряжен с пониманием бытия без субстанции. «Метафизика бесконечного» сменяется анализом человеческого существования. Например, философия экзистенциализма отказывается от логического анализа бытия «вообще», ибо на бытие невозможно взглянуть «со стороны». Людям знакомо лишь их собственное бытие, и значение имеет только индивидуальное существование, свободный выбор людьми своей сущности и мироотношения, а также наше личное приближение к небытию. Человек заброшен в мир, подвластен судьбе, от него не зависит время его рождения и смерти.
Немецкий экзистенциалист М. Хайдеггер остро поставил вопрос о смысле бытия, полагая бытие неким сверхкачеством. Бытие открыто лишь человеку, поэтому о бытии «вообще» можно судить по человеческому бытию. Только человеческое бытие способно вопрошать о себе и бытии в целом. Мысль есть «мышление бытия». Бытие невозможно созерцать или рационально постигать, на что надеялись платоники. Ему нужно внимать, а точнее, надо в него вслушиваться. Для этой цели более всего годится язык поэзии. «Язык – дом бытия», и он помнит истину бытия. Не люди говорят языком, а «язык говорит людям». Идея Хайдеггера о прислушивании к языку возвращает нас к философскому мироотношению досократиков, способствует преодолению дихотомии субъекта и объекта, духа и материи.
Конечность и временность, по мнению Хайдеггера, ― основа нашей экзистенции. Поэтому чистое бытие также не вечно и имеет временной характер. Истинное (потустороннее) бытие противоположно неподлинному бытию, существованию. Сущее – это существующее-как-присутствующее, оно раскрывается в свободе как своей сути. Катастрофы в новейшей истории обнажили неустойчивость и хрупкость человеческого бытия. Наиболее полно экзистенция предстает перед нами через такое первичное базисное переживание, как страх перед смертью. При стандартном образе жизни индивидное бытие неподлинно. Вырваться из неподлинного бытия и оценить свою экзистенцию можно в пограничных ситуациях страдания, борьбы, смерти (К. Ясперс). По К. Ясперсу и М. Хайдеггеру, человек всегда осуществляется в будущем, и с этой его незавершенностью постоянно сопряжено состояние надежды.
Осознавая свое ничтожество, человек испытывает страх, и Ж. – П. Сартр говорит: «Человек есть его страх». Преследуемый страхом смерти, индивид ищет прибежища в обществе. Растворяясь в социуме, он утешает себя мыслью, что все люди смертны. Но подлинная жизнь ― не в обществе, а внутри человека-индивида. Общество – это всеобщая безличная сила; она подавляет и разрушает индивидуальность, отнимает у человека его бытие, навязывает трафаретные вкусы и взгляды. Социальное и индивидуальное разорваны. Истина жизни ― в одиноком существовании, и каждый умирает в одиночку. Онтическая структура человеческого существования раскрывается через понятие реальной возможности: мы выбираем определенную возможность и проектируем себя на ее основе. Сначала человек существует – приходит в этот мир. Потом он кем-то становится и появляется как личность, отвечает за свой выбор.
Небытие понимается двояко: как абсолютное небытие (греч. ouk on) и как относительное небытие (греч. me on). Существование как «стояние вне бытия» сопряжено с небытием в обоих этих смыслах. Казанский философ Н. М. Солодухо остро поставил следующие вопросы. Куда все мы уходим, когда утрачиваем запас своего бытия? Является ли вечное и бесконечное небытие подлинной субстанцией, не будучи ни материей, ни духом и не испытывая никакой внешней детерминации? Если из бытия уходят в небытие, то можно ли из небытия прийти к бытию? Возможна ли картина мира, начинающаяся с небытия? Человеческая логика и язык соответствуют земному бытию, но годятся ли они для рассуждений о небытии? Не лучший ли способ мыслить небытие – хранить о нем молчание? Таковы «вечные» и вполне резонные вопросы, связанные с проблемой небытия (см.: Солодухо Н. М. Философия небытия. Казань, 2002).
Согласно диалектической философии, небытие пронизывает собою все бытие, и из онтологически «ничтойной» неопределенности возникает определенное бытие. Все существующее имеет конец и состоит из разных пропорций бытия и небытия. Небытиемеон – это: 1) ступень предсуществования мира или какой-либо его части; 2) отсутствие бытия, прошлого или будущего; отрицание бытия; 3) те границы, за которыми данный предмет еще не существует или уже не существует; 4) то, что выходит за горизонт познания; 5) хаос. В религиозно-философских учениях понятие небытия имеет важную категориальную ценность, в других же (марксизме, позитивизме и пр.) вовсе не употребляется как категория.
В истории философии и теологии сложились разные понимания природы небытия. Одни философы категорически отрицают реальность небытия. Так, Парменид, исходя из принципа тождества бытия и мышления, признает только возможность бытия. Для него бытие – это все то, что можно помыслить. Поскольку небытие-как-понятие нами мыслится, то небытие тоже есть. По мнению Парменида, «to me on» знать невозможно, ибо о нем невозможно ничего сказать. С этим соглашался и Аристотель: логически противоречиво утверждать, что не-есть (небытие) в то же время есть. Вместе с тем Аристотель допускал возможность относительного небытия, понимая его как недостаточность или малую степень бытия. Другие философы полагают, что небытие не просто реально, но субстанциально-реально и никоим образом не зависит от бытия. По некоторым сведениям, пифагорейцы признавали небытие чем-то вроде космического воздуха.