Страница 41 из 82
— Посвящение принцессы, — с трудом переводя дыхание, вымолвил он. — Ей нужно принести рубиновое яблоко с острова посреди реки, но путь к нему преграждает дракон, василиск и птица Рух. Мне нужно придумать способ их обойти.
— Речной дракон? А как он оказался так далеко от собственного дома? — неожиданно заинтересовалась птица.
Николас пожал плечами.
— Ладно. Подумаем об этом позже. Полетели к дракону, — Гамаюн уже раскрыла крылья, но Николас ее остановил.
— Погоди, внизу ждет мой тулпар. Я не могу его бросить, — птица удивленно глянула вниз. Там у подножия скал вороной стригунок выщипывал скудную растительность.
— Ну хорошо, он не выглядит слишком тяжелым. Я возьму его с собой, но ты полетишь сам, — с этими словами Гамаюн спустилась вниз к жеребенку.
Набравшись смелости, Николас сделал шаг с обрыва. Руки снова обратились в крылья и он полетел, вслед за птицей. Обратный путь занял не больше часа. Николас быстро привыкал к новому способу передвижения, но усталость брала свое. Руки начали болеть от перенапряжения. Гамаюн, все это время тащившая жеребенка в когтях тоже заметно уморилась. Она поставила Харысая на землю возле берега, а сама подошла к воде.
— Эй, дракон! А ну как выползай. С тобой будет говорить почтенная птица, — грозно позвала она.
Вода тут же вспенилась, и из нее вынырнул рассерженный дракон.
— Гамаюн, это ты, старая карга? — недовольно осведомился он.
— Лунь, старый пройдоха, что ты здесь делаешь? — неожиданно птица сменила гнев на милость.
— Живу, разве не видишь? — саркастичным тоном ответил тот. — Чего тебе надо?
— Чего мне надо? Это чего тебе надо? Средняя полоса Элама моя территория, а не твоя. Так какие демоны тебя сюда принесли из самой Поднебесной? — строго спросила она.
Дракон тут же скис:
— Меня выгнали. Как последнего шелудивого пса выгнали.
— Кто посмел? — возмутилась от такой наглости мудрая птица.
Николас не расслышал, что прошептал в ответ дракон, но Гамаюн прикрыла свое лицо крылом от ужаса.
— Неужели они снова набрали силу? После всего, что мы сделали, что мы потеряли и чем пожертвовали, они все-таки вернулись, — сокрушенно сказала птица.
— К сожалению это правда. Я сам видел. Думаешь, кто-нибудь другой смог бы обратить меня в бегство? — с горечью спросил у нее дракон.
— А почему ты не задал им жару? В былые времена ты никогда не бежал перед лицом врага, — укоризненно заметила Гамаюн.
— Тебе повезло. Ты не была там во время последней битвы. А я до сих пор не могу спокойно спать, вспоминая, как пал сильнейший из нас, — птица в отчаянии склонила голову.
«О чем они, Безликий?»
«Дела давно минувших дней», — каким-то странным хриплым голосом ответил ему мертвый бог. — «Если бы они только знали…»
«О чем?» — Николас попытался заставить его договорить.
«Не важно», — тяжело вздохнул Западный Ветер.
— Кто это? Кого ты привела? — вдруг забеспокоился Лунь.
— О, это птенец Умай, — сказала Гамаюн, крылом придвигая Николаса поближе к дракону. — Лунь высунулся из воды чуть сильнее и приблизился к Охотнику.
Николас невольно поежился. Так близко к живому дракону ему еще не приходилось бывать.
— Я слышал, что все птенцы Умай погибли, — подозрительно оглядывая мужчину со всех сторон заметил дракон. — Да и не похож ты на небожителя. Хотя… и на человека тоже не сильно смахиваешь.
— Ты что, сомневаешься в моих суждениях? — угрожающе спросила Гамаюн.
— Конечно, нет, — дракон испуганно опустился на воду.
— Хорошо, потому что у него к тебе есть одна просьба, — расслабилась птица.
— Не могли бы вы завтра позволить принцессе Инай переплыть эту реку, — немного робея, озвучил свое прошение Николас.
— Что, завтра будет еще одна? Да сколько можно! Как меня достали эти бешеные маракандцы. Я думал, утопив парочку, я запугаю их достаточно, чтобы они перестали ко мне соваться, — грозно зарычал дракон.
— Ей просто нужно достать яблоко вон с того острова. Как только она его получит, даю слово, тебя никто и никогда больше не потревожит, — охотно пообещал ему Николас.
— А можно ли тебе верить? — подозрительно спросил он.
— Старый ворчун, от тебя не убудет, если ты нам поможешь, — помогла ему птица.
— Ладно-ладно, пропущу вашу принцессу, но больше — ни души. Ясно? — строго спросил дракон, а потом снова внимательно посмотрел на Николаса. — И все-таки ты человек. По крайней мере, пока.
— Прощай, старый Лунь, — крикнула ему птица.
— Прощай, старуха Гамаюн, — в тон ей ответил дракон и нырнул обратно в мутную воду.
— Что у нас дальше? Василиск? — задумчиво спросила птица, глядя на противоположный берег.
— С василиском я и сам справлюсь. Мне и раньше приходилось иметь с ними дело. А вот что делать с Рух?
— Да, с ней не договоришься. Придется драться… — птица надолго замолчала, сосредоточенно что-то обдумывая. — Вспомнила. Кочевой народ Хааб, что живет на юге Эламской пустыни, изготавливает для своих стрел один из сильнейших в мире ядов Элапедай. Я не думаю, что он сможет причинить Рух сколь-нибудь значительный вред, но хотя бы ослабит. Тогда у нас с тобой появится небольшой шанс выжить в этой схватке.
— А как же я? — встрял в их разговор Харысай. — Я тоже драться хочу.
— Нельзя, ты еще маленький! — шикнул на него Охотник.
— Но ты ведь сам сказал, что я взрослый. Я и в воду вошел, и недоуздок ношу, — захныкал конек.
— Мало ли, что я сказал. Сопливый ты еще слишком, чтобы с чудищами тягаться, — остался непреклонным Николас.
— Не обижай ребенка, — строго выговорила ему птица. — Между прочим тулпары, даже такие крохотные, обладают врожденным иммунитетом к воздействию большинства демонов. В том числе к взгляду василиска.
— Да, я такой, — тут же прихвастнул жеребенок.
— Эх, лучше б у них умишко побольше был, — с досадой ответил Николас.
— Умишка у них ровно столько же, сколько у их хозяев, — тут же осадила его птица. — Если тебе хватит мудрости хорошо его воспитать, будет у тебя умный и верный помощник. А если нет, то тут тебе только на себя пенять можно.
— Что ж, тогда решено, Харысай, идешь с нами, — позволил себя уговорить Охотник. — Не мне же тащить его на остров на своей спине. Скажи лучше, как зовут хана этого кочевого народа. Уж не Фарзул ли?
— Да, именно Фарзул. Так ты сможешь раздобыть Элапедай?
— Думаю, что смогу, — кивнул в ответ Охотник.
— Тогда я полечу к себе. Надо еще перья поменять перед завтрашней битвой.
Николас встретил Камиля на базаре. Тот о чем-то увлеченно беседовал с седовласым торговцем верблюдами.
— А, защитник Инай, ну что, придумал, как обойти чудищ? — с показным безразличием спросил тот. — Или удрать решил? Так я тебе в этом не помощник.
— Мне нужен Элапедай. Много. На сотню стрел, — без прелюдий, рассказал ему суть своего дела Охотник.
Пустынник вытаращил глаза и отвел его в сторонку.
— Ты в своем уме, кричать об этом на весь базар? — переполошился Камиль. — С чего ты вообще решил, что я смогу достать такой редкий яд?
— Сможешь, если хочешь, чтобы Инай осталась жива, — тихо ответил Николас, смиряя его тяжелым взглядом.
— Хорошо, зачем тебе столько яда? — быстро сдался Камиль. — Тоже василиска травить собрался?
— Нет, это для Рух. Мне нужно ее замедлить, — коротко пояснил ему Охотник.
— Ты хочешь обстрелять ее ядовитыми стрелами? Но Элапедай настолько вреден, что справиться с ним могут лишь хаабы. Да и то, запах отравленных стрел сильно замедляет реакцию. Если ты будешь драться, стрелять должен кто-то другой.
— Хорошо, тогда дай кого-нибудь из своих стрелков.
— Ты точно сумасшедший. Ну откуда у бедного пустынника стрелки? Ты видишь за мной какую-нибудь армию, ну хоть отряд, а?
— Сказки про бедного пустынника оставь для принцессы. Мне нужен стрелок с Элапедаем на острове рубиновой яблони завтра. Это единственный способ победить Рух, — ответил ему Николас и под лучами закатного солнца зашагал прочь.