Создатель меча

— Значит они попытаются убить его, — заключила Дел. — Независимо оттого, кто он и зачем пришел. Даже если все это ложь, танзиры его убьют. Просто на всякий случай.

— Возможно, — согласился я.

Аббу улыбнулся.

— Сначала им нужно найти его.

— Искандар, — напомнила Дел. — Разве не там он должен появиться?

Аббу пожал плечами.

— Так говорит Оракул.

— И ты поедешь туда, — отметила Дел.

Аббу Бенсир засмеялся.

— Не ради Оракула, не ради джихади. Я иду туда ради танцев, ради денег.

Дел нахмурилась.

— Денег?

Аббу кивнул.

— Там, где собираются люди, будут ставки, а где будут танзиры, будет работа. Легче найти и то, и другое в одном месте, чем бродить по всему Югу.

— На Севере это называется кимри, — вспомнил я. — Правда на Юге кимри бывают очень редко… Но Аббу прав. Все, кто поверит Оракулу, пойдут в Искандар. Туда же отправятся танзиры и танцоры мечей.

— И бандиты? — спросила Дел.

— Да, и борджуни, — согласился Аббу. — И даже шлюхи, такие как Кима.

— Я хочу в Искандар, — сказала Дел.

— Какая разница, где собирать слухи об Аджани, — вздохнул я.

Но Дел не смотрела на меня. Она не сводила глаз с Аббу.

— И еще я хочу, чтобы ты учил меня.

Я чуть не захлебнулся акиви.

— Дел…

— Завтра начнем, — отрезала она.

Аббу Бенсир просто улыбнулся.

7

— Почему? — спросил я, остановившись в дверном проеме. — Что ты пытаешься доказать?

Дел, в ее крошечной комнате в гостинице, спокойно посмотрела на меня и уселась на край дощатой кровати, чтобы снять ботинки и меховые гетры.

— Ничего, — сказала она, разматывая кожаные завязки.

— Ничего? НИЧЕГО? — я уставился на нее. — Ты знаешь не хуже меня, что Аббу тебя ничему не научит.

— Конечно, — согласилась она, стягивая гетру с ботинка.

— Тогда почему…

— Мне нужно тренироваться.

Я стоял у двери и смотрел как она снимала ботинок. Закончив с правым, она взялась за левый, снова начала с гетр. Ее правая ступня покраснела по бокам, а сверху была совсем белой.

— Значит, — сказал я, — ты хочешь использовать его как партнера для тренировки.

Дел раскрутила завязку.

— Он действительно так хорошо, как говорит?

— Да.

— Он лучше чем ты?

— Нас нельзя сравнивать.

— Ты оставил ему тот шрам на горле?

— Нет.

Она немного приподняла голову.

— Значит он лжец.

— И да, и нет. Этот шрам работа не моих рук, но получил его Аббу из-за меня.

Дел наконец-то взглянула на меня.

— И после этого он вполне по-дружески к тебе относится. Многие на его месте пылали бы жаждой мести, а он нет.

Я пожал плечами.

— Мы никогда не были врагами. Мы просто соперники.

— Я думаю, он уважает тебя. Он понимает, что у тебя есть свое место на Юге — среди всех танцоров мече — а у него свое.

— Он признанный мастер клинка, — сказал я, — имя Аббу Бенсира вошло в поговорку среди танцоров мечей, и ни у кого не хватит глупости заявить ему в лицо, что это не так.

— Даже у тебя?

— Никогда не относил себя к дуракам, — я помолчал. — Ты действительно собираешься тренироваться с ним?

— Да.

— Ты могла бы попросить…

— …тебя? — Дел покачала головой. — Я тебя просила. Несколько раз.

— Но я буду танцевать, — защищаясь, сказал я, — только не с яватмой. Мы найдем деревянные мечи для тренировки…

— Стальные, — отрезала Дел.

— Баска, ты знаешь, почему я не хочу…

— Не хочешь и не надо, — Дел стащила гетр с ботинка. — Поэтому я использую Аббу Бенсира.

— Но он думает, что будет ОБУЧАТЬ тебя…

— Он может думать что угодно, — Дел стянула ботинок. — Когда мужчина отказывается делать то, о чем его просят, на его место всегда можно найти другого. Если Аббу Бенсир будет думать, что обучает легковерную Северную баску и это удовлетворит его самолюбие, пусть его. Я буду тренироваться и снова войду в форму, — Дел посмотрела на меня. — И тебе не мешало бы заняться тем же.

Я помолчал, хотя признавал правоту ее слов.

— И как долго это будет продолжаться?

— Пока я не начну танцевать как раньше.

Раздражение перевалило через край.

— Ему нужно только затащить тебя в постель.

Дел поднялась и начала расстегивать перевязь.

— Я хочу вымыться, и если ты по-прежнему считаешь, что я хочу подразнить тебя, лучше уйди.

Один из сыновей хозяина гостиницы успел выкатить бочку из моей комнаты. Бочка была разумеется пустой, а значит Дел заплатила за чистую воду. Но денег-то у нее не было.

Я уже кипел.

— За это тоже плачу я?

Дел кивнула.

Я мрачно уставился на нее.

— По-моему я постоянно плачу, а тебе все обходится даром.

— Неужели? — бледные брови Дел приподнялись. — А твои вежливость и щедрость зависят от того, сколько ночей я проведу с тобой в постели?

Я отошел в сторону, позволяя мальчику вкатить бочку. Едва дождавшись пока он поставит ее и выйдет из комнаты, я опять повернулся к Дел.

Я стоял перед ней, не зная что делать, когда она отвернулась от кровати и наши взгляды встретились. Без ботинок Дел была ниже чем обычно, но это не принизило ее в моих глазах.

Я постарался выровнять дыхание.

— Это не выход.

Дел сжала зубы.

— А я не ищу выход, — отрезала она. — Мне нужно закончить песню.

Я постарался говорить ровно.

— Сколько человек ты убила за свою жизнь?

Она прищурилась.

— Я не знаю.

— Десять? Двадцать?

— Не знаю.

— Хотя бы примерно, — настаивал я.

Она помолчала и процедила сквозь зубы:

— Наверное около двадцати.

— А сколько в круге?

— В круге? Ни одного. Я убивала только защищаясь, — она подумала и добавила: — Или защищая других. Иногда и тебя.

— А некоторым ты мстила. Бандитам, которые были с Аджани. Ты убила несколько его человек, так? Месяцев шесть назад.

— Да.

— А какая-нибудь из этих смертей требовала от тебя такой собранности и сосредоточенности?

Дел плотно сжала зубы.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты пытаешься меня убедить, что не стоит вести себя так, так концентрироваться на одном убийстве… Ты думаешь, что если мне уже приходилось убивать, то одной смертью больше…

Я покачал головой.