Страница 4 из 97
У наплавного моста через Каму выстроились конные дружины Ардагаста и Ядыгара и пешая удмуртская рать. Удмуртские конники были неплохо вооружены по-сарматски, только железные доспехи мало у кого имелись, больше из копытных чешуек. Пешцы же — с одними копьями, луками да топорами. И росы, опытные воины, не глядели на эту лапотную рать свысока, зная, как крепко и умело она будет биться в родных лесах и на валах городков.
Впереди стоял царский конь — золотисто-красной масти, из породы ферганских «небесных» коней, в серебряной сбруе, крытый вместо чепрака шкурой тигра, убитого Ардагастом в Бактрии. Обернувшись к восходящему солнцу, Вышата воздел руки:
— Великий Даждьбог-Хорс! Вот красный конь Солнце-Царя росов. То — твой небесный конь. Укажи ему путь по Pa-реке, Рос-реке[11] — Путь Солнца!
Все затаили дыхание. Лишь Акмар тихо бормотал:
— Инмар-Небо, Шунда-Солнце, не оставьте народ удмуртов!
Красный диск солнца стоял низко над густыми зарослями пожелтевших камышей, над самым мысом у слияния двух рек, отражаясь в спокойной воде. Конь царя поднял к нему голову, громко заржал и величаво пошёл по мосту. Вдруг перед ним на мосту появился, словно из воздуха или из самого солнечного света, всадник на белом коне, во всём белом. В левой руке у него был ослепительно сияющий золотой щит, в правой — копьё. Мягкий свет разливался вокруг светло-русых кудрей. Росская дружина, сразу узнав всадника даже со спины, разразилась приветственными криками. Нуры встретили всадника дружным воем — как волки вожака. Ведь это был весёлый и отважный солнечный бог, повелитель волков, которого венеды звали Ярилой, а росы-сарматы — Аорсбарагом, Белым Всадником. Он когда-то вёл рать Ардагаста через нурские и северянские дебри, а теперь указывал ей путь к Солнечной стреле.
Следуя за Белым Всадником, царский конь миновал мост, ступил на мыс, прошёл несколько шагов берегом восточной, Белой реки — вода в ней действительно была светлой, серебристо-белой. Конь обернул голову и призывно заржал. А бог-всадник исчез, будто растворившись в свете утреннего солнца, тут же ставшего из красного белым. Удмурты радостно зашумели. Довольны были и росы: неловко ведь было бы отказать в помощи тем, кто так хорошо их принял. Не по-росски это!
Ардагаст, положив руку на золотую рукоять меча, первым двинулся по мосту пешком. Следом Вышата и удмуртские жрецы повели коней для жертвоприношения. Вишвамитре вспомнился обряд ашвамедхи — жертвования коня. Царь шёл с войском за священным конём и покорял все земли на пути, указанном коню самими богами. Только великий царь мог совершить такой обряд. А Ардагаст был всего лишь подручным царём Фарзоя, великого царя Аорсии...
Войско росов и удмуртов миновало последний удмуртский городок. Правый, восточный берег Ра был высок и лесист, а по другую сторону реки простиралась до самого горизонта степь — бескрайняя, загадочная и опасная. В любой миг оттуда могли вырваться на быстрых породистых конях союзники аргиппеев — восточные роксоланы. Западная ветвь роксоланов, владевшая землями от Днепра до Танаиса, была сильным племенем. Их царь Роксаг — Сияющий Олень, отважный, наглый и удачливый, то подчинялся Фарзою, то воевал с ним.
С востока в Ра впадала речка Гнилой Танып — тихая, заросшая осокой, с мутной водой и топкими берегами. На пригорке стояло святилище — огороженная тыном осиновая роща. На кольях белели коровьи и конские черепа. Лютица покачала головой:
— Ну и место для святилища! Вода гнилая, болото, деревья недобрые... Бесов небось полно?
— Да, — кивнул Акмар. — Отсюда до аргиппеев леса глухие. Много чертей в них: один кривой, однорукий; другой — с копытами, ноги лохматые, людей ест; третий — тоже людоед, с волчьими зубами. В реке — водяной, косматый, один глаз на спине. Злые все, но жертв много не требуют. Вот керемети — тем много надо, особенно самому Луду...
— Защищай ещё чертомолов этих... — недовольно сказал вполголоса дреговицкий княжич Всеслав.
— Давно ли сами такими были? Забыл, какими глазами глядел, когда Ардагаст Чернобожий дуб корчевал? — возразил ему Неждан Сарматич, сын Сагсара.
Оба молодых воина были в числе русальцев — двенадцати лучших дружинников Ардагаста, умело владевших не только мечом, но и волшебным жезлом.
А с востока уже доносилось конское ржание. К Таныпу выходил большой конный отряд. Оружием и одеждой всадники напоминали сарматов, но волосы не падали на плечи из-под шлемов и колпаков с меховыми околышами. Аргиппеи брили голову и за это были от соседей прозваны «плешивыми». Над отрядом колыхался увенчанный бронзовой волчьей головой бунчук с тремя конскими хвостами. Впереди ехал молодой стройный воин в отороченном соболями коротком красном плаще поверх кольчуги. Рядом — женщина в островерхой шапке с роскошным околышем из огненно-рыжей лисы. На груди женщины сверкали бронзовые украшения.
У самой реки предводитель всадников придержал коня и поднял руку в степном приветствии:
— Я Санаг, царь аргиппеев. Кто ты, сармат? На твоём знамени я вижу тамгу росов.
Над росской дружиной ветер развевал красный стяг с золотой тамгой — трезубцем. Зореславич поднял руку:
— Я Ардагаст, царь росов.
— Твои подвиги известны всей степи. Но что ты, враг дэвов и колдунов, делаешь с этими лесными крысами? В этом святилище они убили моего двоюродного брата Сандарза. Если ты и вправду царь Ардагаст, помоги мне покарать это бесово племя. Сожжём их городки, угоним стада, а их самих продадим сарматам!
— Они чтут Небо и Солнце выше бесов и говорят, что не приносили твоего родича в жертву. Я не ищу с тобой войны и хочу рассудить вас по Огненной Правде, если ты не глух к ней. Когда-то вас, аргиппеев, считали справедливейшими из людей.
— Разве ты видел сам, кто убил моего родича?
— Ты этого тоже не видел. Но со мной великий волхв Вышата. Его чары могут раскрыть многие тайны. Но зачем перекликаться через речушку? Зайдём вместе в святилище.
Санаг, явно недовольный, вертел в руках плеть. Но женщина в лисьей шапке склонилась к нему, и царь аргиппеев направил коня в реку. За ним последовали женщина и десяток знатных аргиппеев. Они хотели въехать в святилище верхом, но Ардагаст вошёл туда пешим, и им пришлось слезть с коней из уважения к знаменитому воителю. Вслед за Зореславичем вошли Ларишка, Ардагунда, русальцы, Волх и Вышата с двумя волхвинями, а также Акмар, Идна и Ядыгар.
В священной роще стоял небольшой сруб под крышей из горбылей. Акмар открыл дверцу. За ней был виден чёрный деревянный идол и берестяной короб со священными предметами. Старик воздел руки:
— Этим богом клянусь — мы не приносили Сандарза в жертву!
Санаг указал плетью на чёрного идола, потом на человеческий череп на одном из кольев:
— Каким богом — Кереметем? Убивать без вины и лгать людей учит он.
— Инмар высоко, далеко, Кереметь близко, — вздохнул Акмар.
А Ядыгар зло проговорил:
— Говорят, Кереметь был богом у сарматов. Те его прогнали, а он пошёл по свету с красивым полотенцем и обещал его тому, кто творцу всего зла молиться станет. Дурак удмурт на полотенце польстился...
Ардагаст тем временем глядел на спутницу Санага. Её лицо, на редкость красивое, было совсем не похоже на скуластые узкоглазые лица аргиппеев. Из-под лисьей шапки падали на плечи роскошные золотые волосы. Это лицо и волосы он не мог бы ни с чем спутать. Сразу вспомнились Гиндукуш, Кавказ...
— Вила Злата... пери Зарина! Или как тебя теперь зовут? И когда ты перестанешь по свету бродить?
— Когда вода в реках течь перестанет! — со смехом ответила она. — Или когда ты перестанешь подвигов искать. А зовут меня здесь, как в Гиндукуше: пери Зарина — «золотая». Ты меня никогда не видел лебединой девой? А Санаг увидел. И поймал. А потом ушёл со мной в подводный мир, только заскучал там, да и с царём озёрных дэвов не поладил. Мы и вернулись на землю. Теперь я — царица аргиппеев.
11
Рос — один из вариантов названия реки Ра (Рас, Рангха).