Праздник любви

Морис схватил ее за руки.

— Я тоже тебя люблю. Но ты точно уверена, что хочешь это услышать? Я не рассказывал об этом ни одной живой душе. Я бы мог сказать Нику, но боялся, что он наломает дров, если узнает.

Лаура не могла не согласиться с Морисом. Что бы ни было его тайной, Ник никому не сможет простить боли, причиненной его деду. Лаура отлично помнила, как он взъярился, услышав фальшивую историю, которую ей рассказывали с детства мать и тетя. А тайна Мориса, судя по всему, была посерьезнее.

— Вы должны мне довериться.

— Ладно. Это началось в тот день, когда мы с Флоретт навестили твоего деда. Он был уже болен. Тогда я познакомился с твоей матерью и тетей…

Когда Ник остановился у летнего домика четыре часа спустя, он заметил все еще припаркованный «рено» Мориса. Дед так и не уехал. Ник помедлил немного, прежде чем войти. Ему нужна была пауза после встречи с семьей Дорин.

Они пытались держаться, как и подобает в рождественский вечер. Однако атмосфера царила унылая и мрачная — никто не мог избавиться от мыслей о женщине, судьба которой оставалась неизвестной. Возможно, даже самая страшная информация могла бы избавить их всех от этой невыносимой муки. Но ее не было.

Когда мать Дорин осталась с Ником наедине, она постаралась побольше узнать об американской внучке Ирэн. Желание Лауры наладить отношения после стольких лет вражды казалось ей замечательным. Она даже сказала, что гордится Ником, который пытается помочь Лауре.

— Нужно держаться тех, кого любишь, пока есть шанс. Мы-то об этом знаем, верно, Николас?

Ник подумал, что исчезновение дочери сильно ее изменило. Раньше мать Дорин была намного критичнее настроена по отношению к нему. Терзаемый чувством вины после их разговора, Ник направился к летнему домику.

Мориса и Лауру он нашел за просмотром диска. Они оба от души смеялись. Настроение деда было совсем другим, и Ник порадовался этому. Все благодаря Лауре, которая и сейчас словно оставалась маленькой шестилетней девочкой, излучающей солнечный свет. Такой, какой ее помнила Ирэн.

Морис махнул ему из кресла:

— Присоединяйся к нам, mon fils. Ты пропустил все веселье.

— Ну, наверное, не все? — поддразнил деда Ник, но взгляд его был направлен на Лауру. Он был здесь уже минут пять, а она еще ни разу на него не взглянула. Что-то произошло за время его отсутствия. Что-то чрезвычайно важное.

— Ну что ж… Боюсь, для меня все, — заметил Морис, вставая. — Некоторые из наших друзей приедут в замок, и я обещал быть там. Так что увидимся завтра.

Он поцеловал Лауру и направился к выходу. Ник вышел проводить его до машины.

— Может, тебя подвезти?

— Я еще не превратился в такой пенек, чтобы не суметь самому проехать пару миль. Нет уж, я поеду один.

Ник нахмурился.

— А вы пока развлекайтесь.

Определенно что-то изменилось. Он почувствовал это, взглянув на Лауру. А теперь и Морис неожиданно заторопился.

Вернувшись в дом, Ник подошел и сел напротив Лауры.

— Что случилось? — Он видел, что она подавлена. — Ты сказала ему, что хочешь вернуть летний домик?

Она наконец решилась посмотреть ему в глаза.

— Нет. Я прочитала ему письмо из Венеции. Момент был выбран правильно. Извини, что не подождала тебя.

Ник откинулся на спинку кресла.

— Он сильно огорчился?

Лаура покачала головой:

— Думаю, он был рад, что может об этом поговорить. Ник, он рассказал. Теперь я знаю все. — Она помолчала, подыскивая нужные слова и собираясь с духом, чтобы сказать то, что она еще сама до конца не осознала. — Ник… Моя тетя пыталась соблазнить Мориса, когда он приехал делать предложение Ирэн.

Ник растерялся.

— Да, — подтвердила Лаура. — Для меня это тоже стало шоком. Теперь я понимаю, почему Морис никогда об этом не говорил.

— Что именно она сделала?

— Сначала я тебе кое-что объясню. Сьюзан на восемь лет старше мамы и долгое время была единственным ребенком в семье. Думаю, когда родилась мама, в Сьюзан проснулась ревность. Наверное, много лет спустя я тоже это почувствовала, поэтому и не рисовала ее никогда.

— Ревность между детьми — распространенное явление, — заметил Ник.

— Я знаю. Жаль, что Сьюзан так никогда и не вышла замуж, потому что она по-своему привлекательна. Но трагедия в другом. Сьюзан убедила себя, что Морис в нее влюблен. И когда твой дед прилетел в Калифорнию к Ирэн, Сьюзан думала, что он приехал из-за нее.

— И что?..

— Ты ведь знаешь, что твой дед хотя и в возрасте, но по-прежнему очарователен. Он пытался просто подружиться с мамой и Сьюзан, стать близким человеком для дочерей женщины, на которой собирался жениться. Но он и понятия не имел, что творилось в голове Сьюзан. Пока однажды вечером не вернулся в свой номер в отеле и не обнаружил ее.

— Лаура…

Не в состоянии усидеть на месте, она встала.

— К тому времени Сьюзан было тридцать девять. Она отчаянно хотела выйти замуж, красивый и богатый вдовец Морис Валфор казался ей идеальной партией. То, что между ними была разница в двадцать лет, ее не волновало.

Ник все равно не мог понять.

— А Ирэн? Он же мог просто ей сказать, что любит ее мать?..

— Он и сказал. А Сьюзан в припадке ревности бросилась на него и расцарапала ему лицо. На подбородке у Мориса, если ты заметил, до сих пор шрам.

— Так вот, значит, как он его получил…

— Ужасно, правда? Потом Сьюзан побежала к моей матери и солгала ей, что Морис только что попытался ее изнасиловать. А еще он соблазнил их мать, когда отец был при смерти, и мать настолько потеряла голову, что верит этому негодяю больше, чем родным дочерям.

— И твоя мать?..

— Поверила. Она привыкла во всем слушать старшую сестру. Вместе они сказали Ирэн, что не желают ее видеть. — Лаура покачала головой. — Хочешь знать мое мнение? Я рада, что Ирэн так и не узнала правды. Она слишком чудовищна. Да, и вот еще что. Когда Ирэн и Морис поженились, Сьюзан написала письмо твоему двоюродному дедушке Августу, в котором сказала, что Морис закрутил роман с Ирэн, когда они с Флоретт приехали навестить больного Ричарда. Вот почему твоя семья не приняла мою бабушку. По словам Августа, Морис попрал память Флоретт и привел в дом женщину, для которой не существует никаких моральных законов.

Ник провел рукой по волосам.

— Это настолько ужасная правда, что ее просто невозможно придумать.

— Зато это все объясняет. Мне нужно позвонить. — Она заметила, как Ник взглянул на часы. — Да, позвонить. И мне все равно, что в Сан-Франциско ночь.

— Ты уверена?

Ее лицо выглядело застывшим, как тогда, когда они впервые встретились в штаб-квартире корпорации «Холден».

— Я еще никогда и ни в чем не была так уверена. — Лаура поискала свою сумку и вытащила мобильный.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Нет. — Ее голубые глаза смотрели упрямо и дерзко. — Я поговорю по громкой связи и хочу, чтобы ты при этом присутствовал. Мне нужна твоя поддержка. Больше никаких секретов. Больше никакой лжи.

Ник кивнул и заверил ее:

— Я никуда не пойду.

— Спасибо.

Телефон в их доме в Калифорнии долго не отвечал. Наконец Лаура услышала голос матери.

— Лаура? Что-то случилось, родная?

— У меня все хорошо, мам. Знаю, время выбрано неподходящее, но это не терпит отлагательств.

Мать только вздохнула. И Лаура заторопилась, опасаясь, что не сможет все правильно объяснить.

— Пожалуйста, выслушай меня. Тебе нужно срочно прилететь в Ниццу на самолете компании. Возьми несколько вещей…

— Девочка моя, в этом нет необходимости…

— Есть. Это очень важно. Я тебе все расскажу, как только ты сюда доберешься. Ты должна приехать одна, без тети Сьюзан. Ты поняла? Мне нужна только ты. Ты сейчас с ней?

— Нет, она довезла меня домой и уехала к себе, но… Лаура…

— Это хорошо, — оборвала ее дочь. — На пути в аэропорт ты можешь написать ей, что тебе срочно пришлось уехать. Поверь, все твои планы второстепенны по сравнению с тем, что нужно сделать. Я прошу тебя приехать как можно скорее. Все, жду.