Письма

Всегда ваш близкий друг и брат, Эдгар

ЭДГАР ПО К АННИ

Марта 23-го, 1849.

Анни не хочет сообщить тайну относительно Вестфорда? Не сделал ли я чего-нибудь, что заставило вас "потерять надежду"? Милая Анни, я очень счастлив, что могу доставать мистеру Р. доказательство чего-нибудь, в чем, по-видимому, он сомневался во мне...

Я посылаю также строки "К Анни" - и не захотите ли вы сообщить мне, какое они оказали на вас впечатление. Я послал их в Flag of our Union. Кстати, получили ли вы "Гоп-Фрога"? Я послал его почтой, не зная, видите ли вы это издание.

С прискорбием сообщаю, что Metropolitan прекратился, и "Коттедж Лэндора" мне вернули не напечатанным. Я думаю, что строки "К Анни" (которые я вам сейчас посылаю) гораздо лучше всего, что я до сих пор написал, но автор редко способен сам судить о своих собственных произведениях, и потому я хочу знать, что Анни истинно думает о них - и также ее милая сестра - и мистер К.

Не выпускайте стихов из ваших рук до тех пор, пока вы не увидите их в печати - потому что я продал их издателю Флага... Поклонитесь от меня всем.

[Подписи нет]

ЭДГАР ПО К АННИ

[Без даты]

Анни, вы увидите из этого письма, что я почти, если не совсем, здоров не беспокойтесь же больше обо мне. Я был не настолько болен, как предполагала моя мать, и она так обо мне беспокоится, что поднимает тревогу часто без причины. Я не столько был болен, сколько в очень подавленном настроении - я не могу вам выразить, как страшно я страдал от меланхолии... Вы знаете, как весело писал я вам недавно - о моих планах - надеждах - как я предвидел, что вскоре выйду из затруднения. Ну и вот! по видимости, все это разрушилось - по крайней мере, в настоящее время. Как обычно, злополучие никогда не приходит в одиночку, и я испытал одно разочарование за другим. Прежде всего Columbian Magazine обанкротился, потом Union (уничтожив главные мои расчеты); потом Whig Review должен был прекратить подписку - затем Democratic2, потом (из-за угнетения и наглости) я вынужден был поссориться окончательно с - ; и потом, в довершение всего, " - - " (от какового журнала я ожидал столького и заключил с ним при этом правильный договор о десяти долларах в неделю в течение года), обратился к своим корреспондентам с циркуляром, сообщая о своей бедности и отклоняя дальнейший прием каких-либо статей. Это еще все S.L.Messenger, который должен мне изрядную сумму, как раз не может ее уплатить, и целиком я сведен на Сартэна и Грээма, причем оба чрезвычайно ненадежны. Без сомнения, Анни, вы припишете мое "мрачное состояние" этим событиям - но вы ошибаетесь. Это не во власти каких-либо чисто мирских соображений, подобных данным, пригнести меня... Нет, моя печаль необъяснима, и это делает меня еще более печальным. Я полон мрачных предчувствий. Ничто меня не радует и не веселит. Жизнь моя представляется мне опустошенной, будущее - точно угрюмый пробел, но я буду бороться и "надеяться вопреки надежде". Что вы думаете? Я получил письмо от мистрис Л. - и какое письмо! Она говорит мне, что собирается напечатать подробный рассказ обо всем, что произошло между нами, в форме романа с вымышленными именами, и пр., - что она представит меня благодарным, великодушным и пр., и пр. - отнюдь не дурным - что она отдаст справедливость моим мотивам, и пр., и пр. Она спрашивает, не имею ли я "сделать каких-либо указаний". Если я не отвечу в течение двух недель, книга поступит в печать как она есть - и более чем все это - она немедленно прибывает, чтобы увидеть меня в Фордгаме. Я не ответил - нужно? и что? "Друг", который послал строки {Речь идет о стихотворении "К Анни". - Том 1-й русского издания (К. Б.).} в Home Journal, был другом, который любит вас наилучшим образом - я сам. Флаг так дурно напечатал их, что я решился иметь верную копию. В редакции Флага есть еще две мои вещи - "Сонет к моей матери" и "Коттедж Лэндора". Я написал балладу, которая называется "Аннабель Ли", и скоро пошлю ее вам. Почему вы не посылаете рассказ, о котором вы говорили?

[Подписи нет]

ЭДГАР ПО К АННИ

Фордгам - июня 16-го.

Вы просили меня, чтобы я написал вам пред тем как я выеду в Ричмонд, а я должен был выехать в прошлый понедельник (11-го) - таким образом, быть может, вы думаете, что я уже уехал, не написав и не сказавши "Прощайте" но, поистине, Анни, я не мог этого сделать. Дело в том, что, с тех пор как я написал, я каждый день готов был уехать - и, таким образом, откладывал новое письмо до последней минуты - но меня ждало разочарование - и я не могу более удержаться от того, чтобы не послать вам хоть несколько строк, показать вам, почему я так долго молчал. Когда я могу теперь уехать, это недостоверно но, быть может, я могу уехать завтра или через день - все зависит от обстоятельств, находящихся вне моего контроля...

Видели ли вы "Мораль для авторов", новую сатиру Д. Э. Тьюиля? - Кто, во имя Неба, есть этот Д. Э. Тьюиль? Книга жалостна, тупоумна. Он написал длинную пародию на "Ворона" - на самом деле почти все метит, как кажется, в меня. Если вы не видали этой книги и хотите увидеть, я вам ее пошлю... От мистрис Л. еще никаких новостей. Если она прибудет сюда, я откажусь ее видеть. Поклонитесь от меня вашим родителям, мистеру Р. и другим. А теперь Небо да благословит вас навсегда

Эдди

Моя мать посылает вам самую нежную - самую преданную любовь.

МИСТРИС КЛЕММ К АННИ

Июля 9-го, 1849

Эдди уехал десять дней тому назад, а я еще не получила от него ни слова. Будете ли вы удивляться, что я совершенно как безумная! Я боюсь всего... Будете ли вы удивляться, что у него так мало доверия к кому-либо? разве не страдали мы от самой черной измены?.. Эдди должен был ехать через Филадельфию, и как я боюсь, что он запутался там в какие-нибудь трудности; он так искренно обещал мне написать оттуда. Я должна была получить от него письмо в последний понедельник, а теперь уже опять понедельник - и ни слова... О, если что-нибудь злое случилось с ним, что сможет утешить меня? День спустя после того, как он уехал из Нью-Йорка, я уехала от мистрис Льюис и отправилась домой. Я зашла к богатой родственнице, которая дала мне много обещаний, но никогда она не знала нашего положения. Я чистосердечно рассказала ей... Она предложила мне оставить Эдди, сказав, что он отлично сумеет устроиться и сам... Чтобы кто-нибудь предложил мне оставить моего Эдди - какое жестокое оскорбление! Никого, чтобы утешить и успокоить его, кроме меня; никого, чтобы позаботиться о нем и походить за ним, когда он болен и беспомощен! Смогу ли я когда-нибудь забыть то милое, нежное лицо, такое спокойное, такое бледное, и эти милые глаза, смотрящие на меня так печально, в то время как она сказала: "Любимая, любимая Медди, ты будешь утешать его и будешь заботиться о моем бедном Эдди - ты никогда, никогда не оставишь его? Обещай мне, дорогая моя Медди, и тогда я умру спокойно". И я обещала. И когда я встречу ее в Небе, я могу сказать: "Я сдержала свое слово, моя любимая"... Если Эдди благополучно приедет в Ричмонд и успеет в том, что он задумал, мы несколько освободимся от наших затруднений; но если он вернется домой в тревоге и больной, я не знаю, что будет с нами.